Жестокая одержимость - С. Массери

хотят признавать ее капитаном, – хмыкает Уиллоу. – Должна же она хоть где-то получать удовольствие.

– Как же так?

– Ты про танцы? – озадаченно спрашивает Уиллоу.

Теперь мы придерживаемся политики «не будем обсуждать это», хотя изначально мне было важно быть в курсе всех перемен. Меня интересовали новые правила и новые участники танцевальной команды, ведь даже находясь вдали от Краун-Пойнта, я все еще чувствовала себя связанной с этим городом. Но по мере своего выздоровления я все больше стала осознавать, что ситуация развивается не так, как я ожидала. Я по-прежнему дружу с половиной девушек из танцевальной команды, и мне не составляет труда поддерживать эти отношения. Однако быть частью этой команды означало жить, дышать и спать вместе с ними. Девчонки были моими друзьями, и каким-то образом они заставляли меня чувствовать себя той же девушкой, какой я была, когда мы вместе танцевали; и для этого нам даже не приходится разговаривать о танцах. Возможно, они с Уиллоу договорились об этом перед моим возвращением. Моя лучшая подруга очень проницательна и хорошо разбирается в людях, если только речь не идет о парнях, так что, вероятно, она смогла отбросить любой негатив.

– Ты вовремя, – обращается ко мне Аманда. – Ты не пропустила ничего важного, просто обычные разговоры.

Шестью рядами ниже мимо нас проносятся хоккеисты, и я пытаюсь разглядеть среди них Грейсона. Мне требуется минута, чтобы привыкнуть к их темно-синей форме с серебристыми полосами, ведь на домашних играх «Ястребы» предпочитают светлые оттенки. А вот «Рыцари» сегодня играют в джерси [13] доминирующего белого цвета с красными надписями.

Майлз, как ему и положено, стоит у защитной сетки, в то время как Стил и Джейкоб кружат перед ним, пытаясь защитить шайбу. Она переходит к игроку «Рыцарей», который направляется к нашей зоне, но Джейкоб перехватывает его, после чего они оба падают на лед. Раздается свисток. Игрок «Рыцарей» тут же поднимается на ноги и в ярости толкает Джейкоба. Наш защитник сначала откатывается назад, но затем прищуривается и бросается в атаку. Джейкоб хватает «рыцаря» за переднюю часть его джерси, срывает с него шлем, а затем бьет им парня по лицу. Я наклоняюсь вперед, и тут же начинается хаос. Мельком я вижу Грейсона в синей майке с надписью «Деверо» на спине – он мигом бросается в драку. Судьи свистят и буквально ныряют в центр схватки, а через несколько мучительных секунд все разъезжаются, и Джейкоб, лишившийся шлема, улыбается «рыцарям», обнажая кровавую улыбку.

– Вот черт, – бормочет Джесс.

Арбитр машет рукой, отправляя всех на скамейки запасных, после чего направляется к центру поля для консультации с коллегами. Вскоре он объявляет, что «Ястребы» будут наказаны двумя минутами в пользу «Рыцарей».

В толпе фанатов «Рыцарей» звучат крики и скандирования, в то время как наш сектор потрясенно молчит. Даже я достаточно возмущена и осознаю, что нас наказали не за начало драки, а за ее завершение.

Грейсон скользит по льду у борта, оглядывая трибуны, и хотя я не уверена, замечает ли он меня и ищет ли вообще, вскоре он возвращается к центральной линии, где за шайбу сражаются Нокс и один из «Рыцарей». Теперь Джейкоб застрял на штрафной скамейке на время, пока «Рыцари» не реализуют численное преимущество или не забьют гол.

От нервов я прикусываю нижнюю губу. Я не люблю хоккей из-за того, что не понимаю правил игры, но сам процесс наблюдения за хоккеистами меня увлекает.

Однако в текущий момент меня больше всего волнуют не правила, а участвовал ли в драке Грейсон? Сумел ли он нанести удар или ударили его?

Судья выпускает шайбу и уклоняется в сторону, когда центральный нападающий «Рыцарей» берет ее под свой контроль. «Рыцари» мгновенно начинают атаку, используя численное преимущество, и отправляют шайбу в наши ворота. Стил, защищая их, отчаянно выбивает шайбу из игровой зоны, но нападающий «Рыцарей» быстро возвращает ее обратно, и спустя минуту команда забивает гол, вызывая взрыв радости и аплодисментов среди своих болельщиков.

Игроки «Рыцарей» в бело-красной форме делают небольшой победный круг, поздравляя друг друга и улыбаясь сквозь маски, а Грейсон доходит на коньках до скамейки запасных и присаживается на нее. Я наблюдаю через арену, как он берет бутылку с водой и, направив струю через прорези в шлеме, делает глоток, после чего снова сосредотачивается на игре.

Им нужна эта победа. Джесс объяснила мне это в автобусе перед тем, как Грейсон, словно неандерталец, утащил меня за собой. Они должны выиграть эту и последнюю игру сезона, если хотят пройти дальше.

Наверное, это безумно напрягает.

Почувствовав вибрацию, я достаю из кармана свой телефон.

Грейсон: Ты выглядишь обеспокоенной. Не стоит.

Я: Я беспокоюсь не о тебе.

Грейсон: Ради бога, если эта мысль помогает тебе спать по ночам…

Эгоист.

Я: Почему ты не на льду?

Грейсон: Потому что я играл с самого начала. Почему ты пропустила половину первого периода?

Будь он проклят за то, что заметил это, и за то, что пробудил воспоминания, которые я пытаюсь похоронить.

Я: Вот что я тебе скажу…

Я: Победа – это командная работа. Если ты хочешь узнать мои секреты, то ты должен доказать, что заслуживаешь их.

В момент, когда на экране появляется надпись «Грейсон печатает…», мое внимание полностью сосредотачивается на телефоне. Я всматриваюсь в наш чат, полностью утрачивая интерес к игре. Черт, да я игнорирую весь остальной мир.

А затем мне приходит следующий текст:

Грейсон: Что ты задумала?

Даже отсюда я чувствую его заинтересованность, поэтому прикусываю губу. Я сразу понимаю, что хочу сказать, но мои пальцы зависают над экраном.

Должна ли я? Стоит ли?

Я колеблюсь, но потом решаюсь.

Я: В следующий раз не бойся испачкать свои руки в крови.

Мне не следует рисковать. Я не должна просить его о насилии.

Когда я поднимаю глаза, то ловлю его пристальный взгляд. Шлем Грейсона снят, а волосы взлохмачены и стоят торчком, будто он несколько раз провел по ним пальцами, а на его лице застыло выражение… Удивления или ужаса? С этого ракурса мне трудно понять, какое именно.

Видимо, такого он от меня не ожидал. Да и с чего бы ему ожидать от меня кровожадности?

Но я начинаю понимать, что мне нравится его темная сторона. Она странно привлекательна, и я хочу увидеть, как он направит ее на кого-то другого. Хочу посмотреть, как далеко он зайдет.

Грейсон наклоняется и говорит что-то своему тренеру, который только отмахивается от него. Я смотрю на табло и на секунды, отсчитывающие время до конца первого