Помор - Валерий Большаков

— Пошли в дом, а то тут как-то неуютно.

— Пошли…

Павел провёл Чугу чёрным ходом прямо в просторный, высокий холл, откуда шла лестница на второй этаж, обрамлённый балюстрадой из точёных стоек, а у стены громоздился огромный камин. Окна были расколочены, пол усеивали осколки стекла и битой посуды, пустые гильзы и обрывки простыни, пущенной на бинты. Под оконными проёмами хоронились защитники дома, Фёдор узнал Котова и Максутова. Док Шелихов, Гомес и сам хозяин ранчо сидели в рядок у камина, раскуривая самокрутки.

— Привет! — сказал Чуга. — Что, скучно стало, решили пострелять?

— Да делать нам нечего! — ухмыльнулся незнакомый старик с длинными седыми усами, опускавшимися на впалую грудь, как клыки моржа.

В эту секунду прозудела пуля, выбивая щепки из оконной рамы и впиваясь в стену над камином.

— Палят почём зря, — презрительно фыркнул дед.

Меските не удержался, высунулся из окна и стрельнул в ответ.

— И ты туда же… — проворчал волчатник с неодобрением.

Сгибаясь в три погибели, Фёдор перебежал к камину и присел, опирая «генри» прикладом об пол.

— Джентльмены уже посвящены в мой план? — осведомился он, поглядывая на дона Гомеса.

— Посвящены, — сказал Джубал с несчастным видом. — Прекрасный план, и насчёт Потерянной асиенды всё распрекрасно, но, дьявол меня раздери, до чего ж не хочется всё бросать и бежать!

— Не ругайся, дядя, — строго сказала Марион, появляясь в дверях.

Девушка приближалась в живописной позе — на четвереньках — и толкала перед собой тяжёлую корзину со съестным.

— Марьяна! — проговорил с укором Туренин.

— Я же осторожно, — стала оправдываться жена. — А то кое-кто с утра ничего не ел! Кстати, вакеро потихоньку отступают.

— Да ну? — удивился Джубал.

Шумагин подполз к двери, запертой, но настолько расколоченной пулями, что больше смахивала на решётку.

— Не видать никого… — доложил он. — А нет, вру! Видать! Вона двое улепётывают! Слу-ушайте… Да их там всего человек десять осталось! Может, мы кэ-эк выйдем, да кэ-эк…

— Ша! — цыкнул на него Чуга. — К ним же Суноль присоседился и с собой целую банду привёл. Отчего ж они вдруг взяли и побежали?

— Так ведь побежали же! — с прочувствованностью сказал Гаврила.

— Заманивают, может, — пробурчал дед Макар.

— Нам нужен разведчик! — рубанул рукою князь. — Есть желающие?

Желающие нашлись. Туренин выбрал Максутова и вручил ему самый большой бутерброд.

— Только осторожно там! — напутствовала добровольца Марьяна.

— Я как мышка! — ухмыльнулся Кузя и выскользнул во двор.

Вскоре Чуга расслышал негромкое тюпанье копыт — Максутов не ринулся напрямую, а пустился в обход, через лесок, служивший межой между двором ранчо и пастбищем.

— Стёпа, постоишь на часах? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Док Шелихов. — А мы перекусим по-быстрому.

Котов кивнул.

— Посижу, — сказал он с усмешечкой.

— Поглядывай только…

Словно подтверждая опасения врача, сквозь дверь залетела пуля. С гнусным визгом она вонзилась в заднюю стенку камина и ударила рикошетом в пол, раскидывая пепел.

— Ишь ты его! — уважительно сказал старик-волчатник. — С Жёлтого холма целился, не иначе. Стрелок, однако, мать его ети…

Последнюю фразу, произнесённую по-русски, поняли даже «бостонцы» — с кем поведёшься…

Дед сразу закряхтел от смущения, припомнив, что Марьяна рядом и «по-евойному» разумеет прекрасно. Женщина тут же бросилась старику на помощь, переводя разговор на другую тему.

— Дядя, — оживлённо начала она, — а что это за Потерянная асиенда?

— О! — сразу оживился Джубал. — Это старая легенда, бытовавшая в этих местах ещё при испанцах. Говорят, что где-то в окрестных горах скрывается асиенда знатного идальго из Новой Испании,[141] чуть ли не спутника самого Кортеса! Кто её только не искал, да всё без пользы. Вон Хоакин знает…

Дон Гомес торжественно кивнул.

— Рассказывают, — проговорил он, — что Алонсо Эрнандес Портокареро, тот самый, которому досталась индианка Малинче, позже крещённая как донья Марина,[142] и устроивший резню в столице ацтеков Теночтитлане, раскаялся и даже подружился с индейцами. Прошло несколько лет, и конкистадоры затеяли новый поход — отправились на поиски таинственной Сиболы. Испанцев повёл Коронадо, а командование над их союзниками — «мирными» индейцами — взял Портокареро…

— А кто такой Коронадо? — поинтересовалась Марьяна.

Дон Гомес с сожалением посмотрел на неё и продолжил уже с меньшим воодушевлением:

— Жил-был такой Франческо Васкес де Коронадо, конкистадор из Саламанки. Он был первым европейцем, ступившим на землю нынешней Территории Нью-Мексико.[143] В 1535 году сей хитроумный идальго прибыл в Новую Испанию в свите вице-короля Антонио де Мендосы. Его назначили комендантом Кульякана, но Коронадо не успокоился. Прослышав, что где-то на севере, в землях индейцев зуни, находится сказочно богатый город Сибола, Франческо собрал отряд и отправился на поиски золота. Триста испанских головорезов и семьсот «мирных» индейцев двигались по пути, разведанном монахом-францисканцем Марко де Нисой. Монах разливался соловьём, вещая с кафедры о несметных сокровищах Сиболы, огромного города величиной с Мехико. Не знаю уж, зачем Марко так вдохновенно врал, ведь он шёл со всеми вместе… Набродившись по горам и долам, подивившись Большому Каньону, испанцы нашли-таки Сиболу — это было скромное пуэбло, индейский город-крепость, в котором каменные дома и башни лепились друг к другу в несколько ярусов. Конкистадоры проклинали лживого монаха, насмехаясь над его вздорными выдумками — дескать, иной хутор в Новой Испании производит большее впечатление, чем «златокипящая» Сибола! Испанцы штурмовали её стены, но не обнаружили ничего дороже кукурузы, бобов и цыплят… Правда, сам Коронадо вспоминал, что нигде не встречал такой чистой и белой соли, как в Сиболе…

Через горы Сангре-де-Кристо конкистадоры вышли к реке Пекос и там зазимовали. А Франческо Васкес повстречал ещё одного брехуна. Тот расписал Коронадо, что к востоку течёт огромная река шириной две мили,[144] в которой водятся рыбы величиной с доброго коня. На реке той находится страна Кивира — «свежая, зелёная, роскошная, лучше которой не найти ни в Испании, ни во Франции, ни в Италии». Её верховный вождь проводит-де свой полуденный отдых под огромным деревом, увешанным золотыми колокольчиками. Жители Кивиры пользуются-де только золотой и серебряной утварью, а на носах их громадных челнов блестят-переливаются большие золотые орлы…