Акушерка Аушвица. Основано на реальных событиях - Анна Стюарт

их, то его не стоит и слушать. Эстер точно знала, что не может оставить Ану одну.

– Я тоже остаюсь. У меня есть пациенты, которые не могут подняться с постели.

– Ты? Ты с ума сошла! Не знаю…

Но в этот момент на улице раздался шум, и резкий голос произнес:

– Что копаетесь? Охранники не справляются?!

Эсэсовец в панике оглянулся.

– Отлично! – рявкнул он. – Оставайтесь с мертвыми, если хотите. Остальные – на улицу!

Он дернул Наоми за руку. Эстер быстро шагнула вперед и поправила одеяло на спящем Исааке.

– Она тоже медсестра, – заговорила было она, но охранник ее не слушал.

– Марш! Она отправляется! На выход!

Наоми с отчаянием посмотрела на Эстер, но охранник уже толкал ее автоматом в спину. Выбора не было. Она вслед за остальными пошла к выходу. Эстер слышала на улице крики и плач, свист хлыстов, лай собак. В дверях Наоми оглянулась. Взгляд ее был устремлен на одеяло. Эстер встретилась с ней взглядом и мысленно пообещала присмотреть за Исааком. Но все произошло слишком быстро. Почему они не подумали об этом раньше? Почему не договорились каким-нибудь образом встретиться, если их разлучат? Про подругу Эстер знала только одно: она из греческого города Салоники. Этого явно было мало.

– Лодзь! – крикнула она. – Собор Святого Станислава!

Больше она ничего не могла придумать. Она даже не представляла, слышала ли ее Наоми. Заключенных собрали в огромную толпу. Поднялся страшный шум, и никто не услышал даже заплакавшего Исаака, который проснулся и обнаружил, что лежит на полу в одиночестве. Эстер подбежала, взяла его на руки и принялась укачивать, чтобы он снова заснул, но ребенок явно почувствовал страх, разлитый в ночном воздухе, и успокаиваться не желал.

– Неси его туда, – Ана указала на комнату капо.

Клара умерла через два дня после перевода в цыганский лагерь, отошла тихо, только слеза покатилась по щеке. Ее уход стал для всех большим облегчением. Никто не хотел ни становиться старостой, ни занимать освободившуюся комнату.

– И не выходи оттуда, пока все не успокоится.

Эстер подчинилась. Вместе с ребенком она забилась в маленькую комнатку. Исаак продолжал возмущенно кричать и махать ручками.

– Пожалуйста, Исаак, успокойся. Я с тобой.

Но она не была его матерью. Как бы сильно она его ни любила, как бы много он для нее ни значил, она не была его матерью. У нее был не такой запах, как у Наоми, она была совсем другой – и у нее не было молока Наоми. И Исаак это знал. Что они наделали?

Она уже слышала, как людей выводят из лагеря. Поднявшись на цыпочки, она выглянула из треснувшего окна. Ничего хуже в Биркенау она еще не видела. На улице было темно. Солнце встанет не скоро. Но фонари ярко освещали происходившее на дороге. По дороге гнали людей в драной одежде и ботинках, прохудившихся настолько, что у многих торчали пальцы. Ветер завывал, лишая узников даже той слабой защиты от холода, что у них была. Снег летел в их измученные лица.

Эсэсовцы в толстых шинелях, шапках и перчатках хлыстами гнали заключенных из ворот на замерзшие поля. Минус десять градусов – даже свирепые собаки поджали хвосты от холода. Но охранники не знали милосердия. Всех упавших ждала пуля. Несчастные узники жались друг к другу. Их дыхание поднималось в темное небо, как первобытный крик о помощи.

Эстер была так потрясена, что это почувствовал даже маленький Исаак. Он примолк и тихо хныкал на ее груди. Далеко ли они уйдут? Им не пройти такой путь. Даже здоровые, сытые и тепло одетые люди не осилят эту дорогу. Что уж говорить о несчастных истощенных узниках? И Наоми с ними.

Она слышала доносившиеся из соседней комнаты крики Маргариты, но не могла ничего сделать. Она просто стояла, укачивала Исаака и молилась о Наоми, а лагерь пустел перед ее глазами. Она так долго мечтала увидеть ворота Биркенау открытыми, но не так, не ради марша обреченных в бездну. Последние заключенные шеренга за шеренгой прошли сквозь ворота и скрылись в ночи. Она услышала, как с лязгом запирают ворота. Затем раздался громкий щелчок. Электричество вырубилось. Эстер с жуткой определенностью поняла, что они остались здесь умирать.

Она вернулась в большую комнату и в первых лучах рассвета увидела, как Ана поднимает брыкающегося ребенка с ног Маргариты.

– Это девочка, – сказала она. – Чудесная, здоровенькая девочка.

Маргарита взяла дочь на руки и с бесконечной нежностью поцеловала ее.

– Привет, детка, – сказала она. – Привет, сладкая! Ты как раз вовремя, чтобы умереть вместе с мамочкой…

– Нет, Маргарита! – возмутилась Эстер.

В ответ ослабевшая мать обвела рукой темный пустой барак.

– Где мы возьмем еду?

Эстер завернула Исаака в одеяло и вышла на улицу. В лагере царила странная тишина. Она видела ряды заснеженных бараков, пустых и брошенных. На периметре она видела нескольких охранников. Небольшая группа рабочих все еще ломала крематорий, но, в целом, Биркенау был пуст.

В кухне и у выгребных ям было темно. Слышались лишь слабые стоны умирающих. Похоже, немцы оставили всех, кого считали одной ногой в могиле. А еще Маргариту, Ану, Эстер и, конечно, Исаака. Эстер посмотрела на мальчика. Она не даст ему умереть. Наоми придется нелегко этой суровой ночью, но они остались здесь, в месте, которое хорошо знали. И у них был шанс.

– Канада, – решительно сказала она. – Мы проберемся в Канаду.

– Отличная идея, – согласилась вышедшая из барака Ана. – Как только рассветет, мы переберемся туда и будем молиться, чтобы русские были близко. Они же близко, раз немцы ушли?

Эстер вспомнила, что охранник говорил о русских, но отбросила эту мысль. Об этом будем думать, когда – если – они придут.

– Как мы проберемся в Канаду? – спросила она. – Я там никогда не была.

– Нам нужна Наоми, – ответила Ана.

Эстер вгляделась в заснеженный лагерь, укачивая Исаака и пытаясь хоть как-то его успокоить.

– Ему тоже, – грустно согласилась она.

– Понятное дело! – раздался до боли знакомый голос. – И я здесь!

Они замерли.

– Наоми?

– Ты проведешь нас туда?

Вечная груда трупов рядом с ними зашевелилась, и Эстер в ужасе отскочила. Но тут из-под истощенных тел, живая и здоровая, выбралась сияющая Наоми. Им показалось, что над Биркенау неожиданно ярко засветило солнце.

– Наоми! – Эстер кинулась к подруге и обняла ее так крепко, что Исаак, оказавшийся между ними, возмущенно пискнул. – Как тебе?..

Наоми пожала плечами.

– Очень просто. Было темно, царил хаос. Никто никого не считал. Я просто нырнула в сторону и поползла под… под… – Она осеклась, покосившись на свое зловещее убежище, потом махнула рукой. – Под этими милыми дамами. Они меня уберегли.

– Уберегли?

Эстер оглянулась на темный, пустой лагерь.

– Уберегли, – кивнула Наоми, – потому что я с тобой, Аной и Исааком. А что еще мне нужно?

У Эстер были предложения, но когда Наоми в буквальном смысле восстала из мертвых, у нее снова появилась надежда. Теперь они точно выстоят.

Глава тридцатая. 20 января 1945 года

АНА

– Нет! – Ана вцепилась в Эстер, увидев, как за оградой разгорается пламя, пожиравшее сокровища Канады. – Они не могут так поступить!

Она яростно заколотила в ворота, но охранники были слишком заняты поджогом тридцати бараков, хранивших ценное имущество. Нацисты не могли устоять перед соблазном