В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин

Были, разумеется, и ободряющие высказывания. Оливер Тамбо, президент Африканского национального конгресса: АНК не стремится разрушить экономику ЮАР, и у него нет планов строить в ЮАР социализм, это было бы утопией.

В июле того же 1986 г. министр направил меня в Вашингтон с группой мидовских экспертов для обмена мнениями по практически всем региональным проблемам – от Ближнего Востока до Афганистана и Азиатско-Тихоокеанской зоны. Первый мой контакт с госдепом США свелся к потоку взаимных обвинений, хотя и не без поиска точек соприкосновения. Здесь я затрагиваю только рассматриваемую тему.

Мой собеседник – заместитель госсекретаря США по политическим вопросам Майкл Армакост высказывался за вывод из Анголы и Намибии всех иностранных войск, т.е. и Кубы, и Южной Африки. Он уверял, что Ангола согласилась с такой постановкой вопроса.

Мы в ответ подчеркивали законность пребывания в Анголе кубинцев и незаконность юаровцев. Они должны были прекратить оккупацию Намибии еще до того, как кубинские войска появились в Анголе, и даже до того, как сама Ангола стала независимой.

Над госдеповцами довлела провозглашенная Рейганом доктрина борьбы с «советским империализмом». Она означала поддержку оружием моджахедов в Афганистане, унитовцев в Анголе, контрас в Никарагуа, мятежников в Эфиопии и т.д. В 1986–1987 гг. Савимби получил оружия на десятки миллионов долларов, включая знаменитые «Стингеры».

Играя роль посредника на переговорах, США одновременно являлись фактически участником гражданской войны в Анголе.

Мы выполнили просьбу душ Сантуша поспособствовать нормализации связей США с Анголой, ссылались на мнение экс-госсекретаря С. Вэнса, что отказ установить дипотношения есть ошибка; но, как говорится, no way. Предлог: МПЛА пришла к власти не путем выборов. На самом деле американцы не хотели просто так лишаться рычага давления на Луанду. Недавно они демонстративно приняли в Вашингтоне Савимби на уровне главы государства. Это мы тоже «воткнули» Армакосту.

Договорились практически только о том, чтобы не выпячивать конфликт на Юго-Западе Африки как предмет конфронтации между Востоком и Западом и не подливать масла в огонь. Не готовы пока американцы к серьезному разговору, решили мы, думают, что справятся без нас.

Опасался, что американцы будут для меня, европеиста, terra incognita, неизведанная страна. Оказалось, что разговаривать с ними сравнительно просто: они не утруждали себя дипломатическими ухищрениями, говорили прямым языком. Арсенал аргументов тоже не был велик. Какого бы региона мы ни касались, везде находились «жизненные интересы США». В конце концов, я попросил дать мне полный список американских интересов в мире, коего, разумеется, не получил.

Работа на тормозах. В ноябре 1986 г. Политбюро одобрило предложенную МИДом линию на политическое урегулирование. (То самое заседание, которое я упомянул, говоря об Афганистане.) Докладывая, опасался, честно скажу, что Горбачев может ее не поддержать. А он поддержал и в очень определенных выражениях. И тогда Ахромеев[86](что было, то было), которого мне убедить не удалось и он закончил тем, что даст бой на Политбюро, вскакивал и кричал: «Правильно!»

Через пару дней Горбачев подвел нас: беседуя с президентом АНК Тамбо, он с гордостью отметил, что мы не реагируем на то, как стучатся в наши двери юаровцы. Каждый шаг в этом направлении, сказал он, мы будем делать только после консультаций с АНК. Подобное «благородство» сильно осложняло повседневную работу. Мы не могли встречаться с юаровскими деятелями, тогда как сам Тамбо контактировал с американцами, включая Шульца. Кроме нас, все другие друзья АНК имели свободный доступ к юаровцам. Случай с ЮАР не единственный. Мы долго не шли на установление дипломатических отношений с Испанией, дожидаясь, пока умрет Франко. Такова была воля испанских коммунистов и, соответственно, Международного отдела ЦК.

Запомнилась первая встреча с Честером Крокером, замом госсекретаря США по африканским делам. Чет, как все его звали, был опытный волк. Он всю жизнь занимался Африкой, сперва по научной части, теперь по дипломатической, (вот она, рокировка!) плотно вел пять лет кряду анголо-намибийский конфликт.

Начал он лихо: потребовал, чтобы мы нажали на Кубу («она же у вас в кармане») на предмет представления ею графика вывода своих войск из Анголы. Подобная разведка боем, разумеется, не прошла. Как бы в зеркальном отражении я требовал того же от ЮАР. Получил небольшой плюсик: заверение Крокера, что ЮАР уйдет и из Анголы, и из Намибии, если кубинцы покинут Анголу. Выдвинуть другие условия ей позволено не будет. Но мы должны верить американцу на слово, а МИДу прямой разговор с ЮАР запрещен. Чет ехидствовал по этому поводу: пора бы вам встретиться с расистами. И еще мы с Владилленом Михайловичем Васевым, моим главным учителем и советчиком по Африке, заметили, что американцы, выражаясь по-современному, «разводят» кубинцев и ангольцев.

Вскоре это подтвердилось в беседе Шеварднадзе с Кастро. Кубинский лидер откровенно признавал, что ангольцам не терпится поскорее договориться с американцами. Больше всего он опасался, что они столкуются за его спиной.

Требовалось поломать сложившуюся схему, когда американцы единолично посредничают между Анголой и ЮАР, подключить к этим переговорам кубинцев. Американцы кочевряжились, требуя взамен каких-то уступок, но в несколько заходов Шеварднадзе удалось убедить Шульца. Уговаривали американцев и ангольцы, которых прессинговали кубинцы. Важным был, как увидим, и военный фактор.

Шульц придерживается другой версии: за место за переговорным столом кубинцы заплатили американцам согласием на вывод всех своих войск в согласованные сроки. Эта версия не стыкуется с фактами и их хронологией, но показывает стремление американцев (как и по многим другим направлениям) приписать исключительно себе заслугу в урегулировании конфликта на Юго-Западе Африки.

В итоге: первый успех – расплывчатые обмены мнениями получили четкий четырехсторонний формат – Ангола, Куба, ЮАР, США. Роль последних перестала быть руководящей. С мая 1988 г., по сути дела, началась настоящая переговорная работа, причем, подчеркиваю, при полноценном советском участии. Скажу, забегая вперед, что меньше чем через восемь месяцев были подготовлены и подписаны соглашения, положившие конец острому международному конфликту.

Сочетание политических и военных факторов. В сухой сезон 1987 г. душ Сантуш решил взять реванш за неудачу двумя годами раньше, позволившую Савимби серьезно увеличить контролируемую им территорию. Наступление на Мавингу, опорный пункт УНИТА, повели свыше 10 тысяч солдат правительственных войск (ФАПЛА) при поддержке 300–400 танков и БМП (мы строили ангольскую армию по своему образцу). Как свидетельствует наш главный военный советник генерал Гусев, он убедил душ Сантуша, сославшись на мнение советского Генштаба, что операция будет успешной.

Поначалу успех нам действительно сопутствовал, но Савимби вновь спасла ЮАР. Она бросила в бой, на этот раз открыто («отражая советскую агрессию»), беспрецедентные до той поры силы. Одна из ангольских бригад