Трое в Долине - Юрий Никитин

Олег судорожно бил крыльями о землю, так ему казалось, но тапрогибалась подобно воде, и наконец понял, что колотит о воздух, а тот сталплотным, потому что лупит со страху так, что лес со всем миром будто рухнул впропасть, виднокрай необъятно раздвигается, просто страшно, спиной чувствуетсырь облаков, сдуру да со страху сейчас расшибет голову о небесную твердь...

Он растопырил крылья, тут же качнуло и повело в сторону, тамслегка подхватило, снизу жмет теплый воздух, словно от пожара, можно держатьсявот так, просто растопырившись, надо только не соскальзывать с вершины этоготеплого столба, тогда не только удержится на месте, но даже можно полегонькуподниматься вверх, пока сам воздух не остынет...

Крылья ныли, сдуру расшиб о воздух. Мышцы, что от плеч,скулят от боли и усталости. Если честно, то перетрудил со страху, страшасьупасть на землю с высоты. Летал бы чаще, уже привык бы.

Далеко на севере показались светящиеся точки. Онприсмотрелся, невероятное птичье зрение странным образом приблизило далекихптиц, их цветные крылья, поджатые к брюху красные, как у цапель, лапы. Шеидлинные, оранжевые и блестящие, словно покрытые золотыми перьями, а на красивыхлебединых головах ярко горят пурпуром гребни, покрупнее петушиных, от них идетровный мощный свет, играет на перьях...

Неужто анки, подумал он неверяще. Род создал их на заремироздания, потом они стали вредить людям, и Род истребил, но часть уцелела,перебралась на дикий тогда север, прижилась, только теперь прячутся, как отРода, так от его людей...

Облака двигались на север, но когда поднялся еще выше, тамбыл слой странно тонких, как блины, облаками даже не назвать, неспешно идутсовсем в обратную сторону. Воздух зимний, все тело начало застывать, мышцысвело судорогой. Мир перевернулся, облака и далекая земля поменялись местами,потом еще раз и еще, а когда ветер засвистел в ушах, он с ужасом ощутил, чтопадает, а крылья нелепо болтаются по воздуху.

То ли от воздуха, то ли от страха, но согрелся так, чтобросило в жар, крылья начали цепляться за воздух сами. Но на этот раз удержалдикий страх, не поднялся под облака, а пошел над лесом, над самыми верхушкамидеревьев. Если дятел близко, он его заметит, как замечает даже мелких жуков,красноголовых муравьев, паучков, что затаились в ожидании добычи...

Таргитай подпрыгнул, когда рядом огромное и мохнатоеударилось о землю, мелькнули красные горящие глаза, оскаленный клюв с острымизубами. В следующее мгновение голый человек с красными, как огонь, волосамипихнул его так, что Таргитай упал, задрав ноги:

— Опять мою волчовку под задницу сунул!

— Олег, как ты напугал...

— На свою садись! — рявкнул Олег зло. Его трясло, кожа пошлапупырышками. — Теперь воняет!

— Я тебе грел! — пискнул Таргитай. — Понюхай, какая теплая!

Он торопливо выгреб из затухающего костра голыми рукамикуски мяса, еще теплые. Олег торопливо оделся, сел, лязгая зубами к костру. Онвсе вздрагивал, ежился, придвигался к пляшущим языкам пламени так, что шерстьна волчовке начала скручиваться.

— Холодно там? — посочувствовал Таргитай.

— Оч-ч-чень, — пролязгал зубами Олег.

— Непонятно... Я думал, чем ближе к Солнцу, тем горячее...Ладно, я не волхв, мне все равно. Есть хочешь?

Олег молча ухватил обеими руками уже застывшее мясо, зубыего вонзались с такой жадностью, словно он стал Таргитаем, а сам Таргитай,сочувствующе сопя, раздул угли, принялся разогревать последние пласты мяса, аМрак сам себе в лесу добудет.

— Ты замерз, — сказал он рассудительно, — потому чтоголодный! Я всегда замерзаю. И еще мне печально, когда я не совсем сытый...Потому и песни у меня печальные, что вы меня не кормите. Ешь, ешь!.. Когдабрюхо набито, хоть босиком по снегу, а голодному и среди лета зябко...

Олег жадно ел, а когда прожевал первый кусок и ухватилвторой, промямлил с набитым ртом:

— Я видел эту птаху.

— Дятла?

— Да. В самом деле голова не красная, а зеленая. Почтизеленая, этот подменыш цвета различает не больно... Вообще бы не заметил, нокогда летел в ту сторону, только один дуб стоял сухой, а когда летел обратно,уже два!.. Ну, снизился, а он, зараза, сел и жуков собирает!.. Они всеповыползали наружу, чтобы, значит, на другое дерево перебираться. Тут он ихи...

Таргитай кивнул, спросил с беспокойством:

— Это не слишком далеко?

— Всего с полверсты к северу. Перекусим, а там отыщембыстро.

Таргитай хлопотал, грел мясо и услужливо подкладывал мудромуволхву, а тот ел быстро и с удовольствием, веселел на глазах. Затравленноевыражение ушло с лица, он повеселел так сильно, что Таргитай даже удивился:

— У тебя будто гора с плеч гагахнула!

— Две горы, — признался Олег. — Дубы это что, засохнут илине засохнут — это как-то не моя забота, а вот на кой дятлу клевать деревья,чтобы засохли? Теперь ясно. Чтобы червяков и жуков собирать без хлопот. У негодаже клюв не такой острый, как у других. А под клювом какой-то зоб, как будтотам... Не знаю, скоро увидим.

Мрак вернулся не скоро, но Таргитай вздохнул с облегчением.На морде кровь, глаза сытые, про мясо не спросит.

Волк пробежался по поляне вокруг костра, коротко рыкнул,отпрыгнул, остановился, изогнув корпус, явно приглашая идти за ним.

— Понятно, — сказал Олег, — ты тоже нашел. Верно?

Волк кивнул. Олег поднялся, сунул одежду Мрака в мешок,бросил Таргитаю:

— Понесешь. Дятла все равно убивать не будешь.

— Не смогу, — признался Таргитай. — Человека — другое дело,их не жалко, они сами... а дятла за что?

— За то, — огрызнулся Олег, — что голова зеленая!

Затоптав остатки костра, они побежали за волком, что даже неподумал разволчиться, зверь зверем, а между деревьями понесся, будто забыл, чтоу него четыре лапы, а у них четыре на двоих.

Олег, хоть волхву надлежит быть не таким, все высматривалвпереди, даже подпрыгивал на ходу, наконец вскрикнул возбужденно:

— Во-о-он там! Там я видел этого дятла!..

Он только что не сказал, что он первым заметил, да и топотому, что еще неизвестно, кто первым, но суетился, в глазах нездоровый азарт,даже руки тряслись, когда вытаскивал из мешка одежду Мрака.

Волк превратился в человека, оделся, рывком выхватил из рукТаргитая лук:

— Даже тетиву не натянул?.. Что лень с человеком делает!

Быстро набросил петлю на один конец, согнул, набросил надругой, с удовлетворением потрогал натянутую струну ногтем. Та предостерегающезагудела. Таргитай торопливо подал стрелы.