Эксплеты. Совет Девяти - Ирина Фуллер

– Нет ничего, что я мог бы для нее сделать, – пожал плечами парень, и гвардеец ушел.

Май повернулся к директору. Тот смотрел на него внимательным взглядом хитроватых глаз. Молодой человек знал, что это значило: каверзные вопросы, взывание к совести…

– Спасибо за предоставленное место для беседы с блюстителем закона, – пафосно произнес он и торопливо прошел к двери.

– Не так быстро, господин Джой, – улыбнулся Дан, чуть прищурившись.

Май закатил глаза:

– Я ничего не знаю, честно. Спросите учителей, любой подтвердит.

Директор жестом указал на стул:

– А теперь подробнее: где и при каких обстоятельствах вы виделись с госпожой Селладор после того, как она покинула школу? Каково ее настоящее имя? И почему этот гвардеец считает, что вы можете как-то помочь?

Май устало опустился на сиденье. Он решил сказать полуправду.

– Я встретил ее в гостинице вверх по Рейнфло, был там с отцом, он у меня рыбак. Время от времени берет меня с собой, особенно если рейд выпадает на выходные, а у него есть место…

– Господин Джой… – предупреждающе произнес Дан Дольвейн.

– …она была в гостинице. Знаю, что плыла на лодке дальше в сторону Фостордора. На мои вопросы ответила, что ничего не может мне рассказать, но очень извинялась за то, что подвела нас с Листопадом. Я после этого отправился с отцом обратно в Астрар. А о ней, как я и сказал Пилигриму, мне ничего не известно.

– Откуда вы знаете этого Пилигрима?

– Я думал, вы меня защищаете, господин директор! – воскликнул Май. – А вы устраиваете допрос. Я ожидал от вас большей заботы об ученике вашей школы!

– Не ломайте комедию, господин Джой, – он чуть помолчал. – Правда рано или поздно всплывет. Ступайте.

«Ага, и вы обалдеете, когда ее узнаете», – подумал Май, но ничего не сказал. Он даже поверить не мог, что так легко отделался. Было время длинной перемены, и он отправился в столовую.

Едва он успел сесть за стол, поставив перед собой шесть булочек и чашку какао, на скамью напротив опустились трое: Луна, Тень и Лира.

– Привет, – расплылся молодой человек в улыбке. – Чем обязан?

– Это правда, что Мираж сестра Даррита? – без вступлений спросила Луна.

Плечи Мая поникли. Он бросил на девушку мрачный взгляд.

– С чего вы это взяли?

– Я же сказала, он ничего не знает, – тут же отозвалась Тень, сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула.

Но Луна махнула на нее рукой, точно прося не вмешиваться, и продолжила:

– То есть это неправда?

– Нет, конечно, – отозвался Май.

Он взволнованно запустил пальцы в пшеничную шевелюру, надеясь, что его одноклассницы скоро уйдут. В целом они ему нравились, но снова обсуждать Мираж ему хотелось меньше всего.

– Видите, это неправда! – Луна поочередно посмотрела на подружек. – Значит, Шторм была права, они не брат и сестра. Значит, они действительно пара!

– Что ты несешь! – воскликнул Май, отодвигая в сторону тарелку с булками.

– Шторм вернулась из Агры. Она видела их там, – вступила в разговор рыжеволосая Лира, тон ее был многозначительным, намекающим на владение нужной информацией.

– Они были вдвоем, выдавали себя за брата и сестру, но Шторм уверена, что это ложь, – пояснила Луна.

– Ну, раз Шторм уверена… – язвительно ответил Май.

Но девчонки не купились на попытку принизить важность показаний госпожи Эдельвейс. Некоторое время они обсуждали вероятные причины совместного путешествия Даррита и Мираж. Май тяжело вздыхал, всячески давая понять, что компания ему не требовалась, но одноклассницы сели с ним за один стол не ради него, поэтому ужимки парня на них не действовали.

– Поверить не могу! – воскликнула наконец Тень, а затем склонилась чуть вперед и прошептала: – Как думаете, директор знает?

– Наверняка! Может, поэтому он Даррита и уволил? – предположила Лира.

Ее рыжие кудряшки забавно болтались от того, как она вжимала голову в плечи.

– Никто его не увольнял, – все же включился в беседу Май.

– Но почему тогда он не ведет уроки? – поддержала подругу Луна.

Все три девочки вопросительно уставились на одноклассника.

– Малыш, ты знаешь, как прошел бой Бурана? – воскликнул вдруг Май, заметив вдалеке своего приятеля.

Тот был большим любителем бокса, поэтому мгновенно оказался рядом, намереваясь подробно обсудить бой самого популярного спортсмена.

Сплетницы тут же потеряли к ребятам всякий интерес. Но уже собрались уйти, но не успели – к ним подплыла высокая девушка с густыми темными волосами.

– Ну что, Май, твоя Мираж – та еще штучка. Не ожидала от нее такого…

Игнорировать Шторм Май не мог и не хотел, поэтому он недовольно посмотрел на нее и с издевкой ответил:

– Твой безумный интерес вызывает подозрение. Еще немного – и я подумаю, что ты ревнуешь меня к ней.

Шторм картинно рассмеялась. Ее подружки подвинулись, уступая место, но та не собиралась садиться.

– Ревновать стоит тебе, мой дорогой, – пропела она, взмахнув накрашенными ресницами. – Судя по тому, что я видела, у них все серьезно.

Май закатил глаза.

– Не мели, о чем не знаешь, – отозвался он, откусывая наконец кусок булочки с корицей.

Шторм все же села, чтобы в подробностях рассказать о том, что произошло. Три одноклассницы с жадностью ловили каждое слово, хотя уже слышали историю. Малыш недоуменно переводил взгляд со Шторм на Мая, с Мая на Шторм.

– Вы про нашего Даррита? – уточнил он, когда девушка закончила повествование. – И про твою Мираж?

Май вздохнул и потянулся за пирожком с яблоком.

– Просто признайся, – обратился он к Шторм, – тебе обидно, что не одну тебя пригласили на ужин к Патеру. Ты думала, это сделает тебя такой исключительной, а тут – Мираж. Она тебе с самого начала была как кость в горле.

Эдельвейс убрала за спину густые темные волосы и надменно отозвалась:

– Было бы чему расстраиваться, дурачок. Пока Мираж непонятно чем занимается с Дарритом, – Шторм красиво скривилась, и Маю почему-то подумалось, что она репетировала эту гримасу омерзения перед зеркалом, – за мной ухаживал Джан Дженна.

Три девочки, что сидели рядом, восхищенно ахнули. Мая перекосило от отвращения, и вряд ли это выглядело так же красиво, как у Шторм:

– Нашла чем хвалиться. Ему сколько, шестьдесят?

– Тридцать пять, идиот, – мрачно ответила девушка.

Май отмахнулся, жест явно означал: «Ну, я и говорю».

– И он очень привлекательный мужчина. Веселый, с отличной фантазией.