Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века - Джозеф Брэдли

В поисках ответов на эти вопросы правительство исходило из одной основной предпосылки: необходимости поставлять армии большое количество оружия с наименьшими возможными затратами в условиях быстро меняющихся систем вооружений и высвобожденной, а следовательно, более дорогой рабочей силы. Было ясно, что в оружейную промышленность следует привлекать частный капитал. В то же время Военное министерство, опасаясь полной зависимости от частных производителей, не желало передавать заводы в распоряжение частным лицам, как российским, так и иностранным, не говоря уже о передаче их кому-то в собственность. Поэтому министерство предложило сдать государственные оружейные предприятия в аренду их начальникам. Основные особенности управления арендными предприятиями заключались в том, что арендаторы не становились их владельцами – заводы оставались собственностью Военного министерства. Арендатор же, будучи офицером на государственной службе и получив должность управляющего, был обязан ежегодно поставлять Артиллерийскому управлению определенное количество оружия и запасных частей по фиксированным ценам. Управление устанавливало количество и типы производимого оружия. Таким образом, арендатор выступал в роли подрядчика, а производство и закупка оружия оставались монополией государства. Правительство предоставляло арендатору различные субсидии: металл поставлялся бесплатно, ежегодно выделялись установленные суммы для покрытия расходов на строительство, техническое обслуживание, закупку и ремонт оборудования, освещение и отопление, противопожарную защиту и заработную плату неквалифицированным рабочим [Зайончковский 1952: 141; Демидова и др. 1968: 34].

Правительство полагало, что, несмотря на определенную степень зависимости от государства, предоставленные привилегии и стремление к прибыли будут способствовать успешному управлению и взаимовыгодным отношениям между государством и арендатором. Главным стимулом была возможность получить прибыль. Цены на оружие зафиксировались на уровне немного ниже прежних государственных закупочных цен, но и затраты контролировались руководителем. Субсидии, предоставленные государством, обеспечивали значительную экономию средств. Управляющий имел также полную свободу в организации производства, внедрении инноваций и оплате труда рабочих. После ликвидации крепостной зависимости руководители избавились от бремени обеспечения средствами к существованию избыточного количества рабочих. Поскольку и запланированные поставки, и отпускные цены на оружие были фиксированными, снижение удельных затрат при больших сериях продукции должно было не только уменьшать фактические затраты, но и увеличивать прибыль.

Оказалась ли действенной эта гибридная – не частная и не государственная – система управления, которую Зайончковский лаконично назвал странной? Первый договор аренды был заключен в 1863 году с командиром (несколько позднее эта должность стала называться «начальник») Тульского оружейного завода генерал-майором К. К. Стандершельдом. Вскоре последовали договоры аренды с командиром Сестрорецкого оружейного завода О. Ф. Лилиенфельдом и Ижевского – П. А. Бильдерлингом. Условия аренды, обязательные для исполнения сроком на пять лет в каждом случае, незначительно варьировались в зависимости от количества и типов оружия, цен и условий. Похоже, что в Ижевске и Сестрорецке система работала достаточно хорошо. На этих заводах первоначальный договор аренды был продлен – с Лилиенфельдом сразу на десять лет. Но в в 1884 году и Сестрорецкий завод вернулся под государственное управление. Советские историки оружейного завода, у которых, естественно, не наблюдалось симпатий к капитализму, все же отмечали, что первоначальная цель аренды была достигнута: завод поставил государству 100 000 единиц оружия, работа была организована по капиталистическим принципам, производство стало приносить прибыль и достигнуто это было с минимальными затратами для государства[251]. Однако следует отметить, что производство в Сестрорецке и Ижевске уже было централизованным. В Туле же, где организация производства всегда являлась самой большой проблемой с точки зрения рентабельности, арендная система не сработала. Анализ этой неудачи многое говорит о трудностях, с которыми сталкивалась российская оружейная промышленность в это переломное время. Кроме того, опыт Тулы и связанные с ним дискуссии в русских журналах многое говорят об отношении к частной индустрии в России.

В Европе частные компании все чаще получали государственные оборонные контракты и поставляли оружие государству. Подобная модель вскоре должна была проявиться и в осуществлявшихся в России закупках для военно-морского флота [Kipp 1989]. Российским частным предпринимателям сложившаяся обстановка дала возможность вмешаться, чтобы заполнить ожидаемый вакуум в отрасли стрелкового оружия. Одно из первых предложений о возвращении оружейных заводов под государственный контроль поступило от сообщества тульских оружейников. Уже в 1865 году оружейники, возмущенные тем, что арендатор неумело управлял заводом, обратились в Военное министерство с ходатайством о передаче управления товариществу оружейных мастеров. В обращении утверждалось, что товарищество не только будет лучше управлять производством, но и сможет превышать рамки государственного заказа и продвигать оружейную отрасль в России.

Что будет с заводом и с оружейным искусством в России, а также с оружейными мастерами по миновании срока аренды, все это, понятно, не входит в круг его обязанностей. При таком положении дела рождается мысль, что с течением времени число тульских оружейных мастеров <…> может уменьшаться, и оружейное искусство на тульском заводе станет постоянно склоняться к упадку, так что на восстановление его, когда потребуют того обстоятельства, понадобятся снова чрезвычайные усилия правительства и большие издержки казны[252].

Военному министерству такая форма «рабочего контроля» показалась преждевременной, и, как указывают источники, всерьез она никогда не рассматривалась. А вот передача оружейной промышленности в частную собственность рассматривалась и обсуждалась как на страницах военных журналов, так и на собраниях Русского технического общества. Все сходились на том, что частная промышленность имеет определенные преимущества перед государственной. В докладе за 1862 год Милютин сетовал, что директора государственных оружейных заводов перегружены ведением финансовой и отчетной документации, и у них совсем не остается времени на инженерные и производственные вопросы [Милютин 1902: 144]. По словам редактора «Оружейного сборника» Чебышева, частные производители оружия способны действовать более оперативно, что весьма важно в условиях стремительных изменений систем вооружения [Чебышев 18696: 251–252]. Ф. Граф и П. М. Майков добавляли, что государственные оружейные заводы менее эффективны и производят более дорогое оружие. Оружие, изготовленное на частных предприятиях, на оружейных заводах, где владелец руководствуется получением прибыли, выше качеством; в частности, частные владельцы сократили количество бракованного оружия, что всегда было проклятием для российских оружейных заводов, так как брак уменьшал прибыль. Поскольку в Туле детали в основном производились в субподрядных мастерских, то не было никаких причин, которые могли бы препятствовать и окончательной сборке продукции на частных предприятиях. Наконец, утверждал Майков, пожалуй, самый энергичный сторонник частной промышленности, государство не может производить все: государственная продукция всегда будет хуже, и рано или поздно оружие придется производить в частном секторе [Майков 1861–1862, III: 144; Граф 1861, II: 388, 393].

По большому счету защитники государственной принадлежности оружейных заводов не смогли привести веских аргументов в пользу государственного предприятия как такового.