Череп Бетховена. Мрачные и загадочные истории из мира классической музыки - Тим Рейборн

Подойдя к городу примерно на шестьдесят миль с севера, турецкая армия увидела самую ужасную сцену, которую только можно было себе представить: в землю полукругом примерно в полмили шириной были воткнуты колья, на которые были насажены трупы турецких солдат, взятых в плен в различных битвах. Бехайм утверждал, что было их двадцать тысяч, и некоторые из них провисели так долго, что птицы вили гнезда в их черепах.

Учитывая, что дело происходило летом, вонь от гниющих трупов была совершенно невыносима. Это кошмарное зрелище окончательно добило османских воинов и самого султана, который признал поражение и приказал своим войскам отступить. Вероятно, он решил, что, по крайней мере сейчас, Валахия не стоит той цены, которую он должен был заплатить за ее взятие.

Владу действительно удалось задержать наступление мощной Османской империи на Европу, – чего не мог сделать ни один из прочих балканских вождей, – но триумф его был недолгим. Вскоре после этого события Влад лишился власти и на несколько лет оказался в венгерской тюрьме. Его народ определенно был сыт своим воеводой по горло. В 1476 году он ненадолго вернулся к власти, но вскоре был убит при очередном нападении турок. Бехайм считает, что жизнь его не закончилась раньше, потому что он «внушал отвращение самому дьяволу».

История о Дракуле стала легендой и основой для разного рода пропаганды. Бехайм пересказал то, что рассказал ему Яков, но насколько правдивым был его рассказ? Несомненно, Влад Дракула был чудовищем; существует ряд независимых свидетельств, подтверждающих некоторые из его зверств, но не стоит верить абсолютно всему, что говорилось, какой бы жуткой привлекательностью не обладали эти истории. Император Священной Римской империи и король Венгрии давно имели политические претензии к Валахии, поэтому в их интересах было изображать воеводу Влада Антихристом. Бехайм, будучи слугой Фридриха III, мог стремиться угодить своему императору; большинство историков убеждены, что он приукрасил события, описанные в поэме, сделав описания разнообразных ужасов еще более ужасными. Вероятно, заявления о том, что Влад убивал людей тысячами, – это все же преувеличение. Точно так же рассказы о том, что он ел человеческую плоть и пил кровь, вероятно, не соответствуют истине.

Глупо и неправильно было бы оправдывать его действия тем, что он был продуктом своей эпохи, тем не менее страшные пытки, которые он так любил, практиковались и в других странах; он лишь усовершенствовал их и применял в большем масштабе. Его нетипичные военные тактики остановили турецкое наступление, по крайней мере, на несколько десятилетий. В результате этого сегодня в Румынии многие считают его национальным героем. Определенно нельзя сказать, что его оболгали совершенно незаслуженно, но, по крайней мере отчасти его злодеяния были преувеличены теми, кто хотел продать свои книги или угодить своим патронам.

Был ли он психопатом, тираном или просто слишком большим патриотом, но сложенные немецким мейстерзингером стихи обеспечили Сыну Дракона и легенде о нем долгую жизнь на страх слушателям и читателям более поздних эпох.

Королеву Хуану I Кастильскую (1479–1555) часто называют Хуаной Безумной, хотя историки не пришли к общему мнению, была ли она сумасшедшей на самом деле. Возможно, ее объявили безумной по политическим соображениям, потому что вокруг нее были те, кому это было выгодно. Однако она точно была темпераментной и страстной женщиной, искренне любившей своего мужа, Филиппа Красивого Австрийского (1478–1506) – замечательное имя, не правда ли?! Для нее это была любовь на грани одержимости, не закончившаяся и после его безвременной кончины.

Хуана, вторая дочь короля Арагонского Фердинанда II и королевы Кастильской Изабеллы I, родилась в 1479 году. Брак ее родителей объединил Испанию, и вместе они смогли окончательно изгнать мавров с юга страны. В 1492-м пала Гранада, последний оплот сопротивления мавров. Кроме того, именно эти монархи дали возможность Колумбу совершить его первое путешествие, а их дочь, Катерина Арагонская, стала женой одаренного музыканта, короля Англии Генриха VIII. Хуана, как говорили, сама была весьма талантлива, играла на клавесине и лютне и любила танцевать.

В шестнадцать лет она была помолвлена с Филиппом, сыном германского императора Максимилиана. В 1496 году они наконец познакомились лично, и между ними тут же вспыхнула любовь (или просто плотское влечение, учитывая прозвище Филиппа). Они якобы тут же нашли первого попавшегося священника, чтобы он обвенчал их и они могли отправиться на супружеское ложе. «Нормальная» церковная церемония состоялась на следующий день, чтобы все было пристойно и официально. Филипп совершенно вскружил голову Хуане, сам же при этом был большим любителем выпить, хорошо поесть и приударить за женщинами, и менять свои привычки не собирался. Хуана, конечно, тоже ему нравилась, но для него это был лишь дополнительный бонус и так чертовски неплохой жизни. Для Хуаны это был брак по любви, а для Филиппа – скорее по политическому расчету, поэтому она очень скоро начала страшно ревновать и злиться на супруга за его поведение. Ее все раздражало, и она устраивала ему такие сцены, что порой он по несколько дней прятался от нее. Однако она все равно продолжала его любить и мечтала в конце концов превратить его в того мужа, которого желала.

В течение нескольких последующих лет произошел ряд событий, подорвавших душевное состояние Хуаны. Она стала еще меньше верить мужу, а их поездка в Испанию вызвала практически неразрешимые семейные трения. Филиппу не нравился аскетичный и консервативный испанский двор, и ему хотелось побыстрее покинуть его. Так что он уехал, но заставил Хуану остаться, несмотря на бурные протесты с ее стороны.

Когда в 1504 году она все же вернулась во Фландрию, у Филиппа уже была постоянная любовница. Хуана с помощью своих служанок готовила приворотные зелья и творила заклятия, чтобы муж вернулся к ней. Он узнал об этом и прогнал всех ее помощниц. Однако со временем они помирились. Позже в том же году Хуана была провозглашена королевой Кастильской. Это беспокоило Фердинанда, который боялся потерять полноту своей королевской власти, и он начал чинить всяческие козни, чтобы лишить Хуану ее прав на престол.

Хуана забеременела, но в сентябре того же года Филипп слег в лихорадке и в считаные дни скончался в возрасте всего лишь двадцати восьми лет. Хуана была безутешна. Она не давала забрать тело мужа, постоянно находилась рядом с ним и ласкала его. С того момента она одевалась только в черное, и ее душевное здоровье постепенно становилось все хуже.

Она настояла на том, чтобы Филиппа похоронили на юге Испании. Это было довольно длительное путешествие, учитывая состояние Хуаны. Пока шла подготовка, тело Филиппа оставалось в монастыре в Бургосе. Начали распространяться слухи о том, что Хуана каждую ночь приходит туда, открывает гроб и смотрит на останки мужа, полностью раздавленная горем. Она действительно не один раз открывала гроб, чтобы убедиться, что тело никуда не делось. Говорили, что, когда его развернули, она стала покрывать поцелуями его ступни, пока ее не увели насильно.

Наконец, процессия двинулась в путь. Гроб сопровождала вооруженная стража, и Хуана настояла на том, чтобы к нему не подпускали ни одну женщину; вероятно, она боялась, что донжуанские наклонности Филиппа сохранились и после смерти. Они путешествовали только по ночам и не останавливались в женских монастырях; очевидно, Хуана считала, что монашки особенно подвержены мужским чарам мертвеца. Именно в это время она заставила некоторых музыкантов и композиторов, ранее бывших на службе у Филиппа, исполнять мрачный ритуал. При дворе Филиппа было много музыкантов. Большинство после его смерти уехали обратно во Фландрию и Францию, но Жиль Реньо и Пьер де ла Рю остались на службе у Хуаны. Ла Рю в те дни был знаменит своими песнями и церковной музыкой (мессами и мотетами). Хуане он нравился, и она сделала его главным капелланом и платила ему вдвое больше, чем другим певцам. По-видимому, хорошая плата и заставила его остаться в услужении у не в меру эксцентричной королевы. Он путешествовал с ней и гробом по Испании, и каждую ночь церковный хор должен был исполнять реквием для мертвого Филиппа. Неизвестно, открывали ли при этом гроб, но легенды гласят, что Хуана регулярно желала видеть разлагающийся труп, так что, возможно, заставляла и певцов смотреть на него, пока они пели за упокой его души.