Через пески - Хью Хауи

– Гм… я поднялся наверх почти в том же месте. Будем надеяться, что мой след…

– Угу, будем надеяться.

Спустившись вслед за Робом на дно ямы, Коннер несколько раз потянулся, пока брат включал жезл и подсоединял его к оголовью и маске. На них почти никто не обращал внимания – почти все собрались вокруг большого куска металла, который уже окрестили иглой. Некоторые достали фотоаппараты, снимая друг друга и компании вокруг него.

Роб опустил жезл в песок и молча сел, рассматривая что-то на экране своей маски.

– Неплохо, – сказал он. – Тебе повезло.

– Эта штука снова работает?

– Ты не до конца ее испортил.

Коннер облегченно вздохнул. Роб вытащил жезл.

– Думаю, теперь ты обязан свозить меня в тот оазис. Может, что-нибудь засечем.

– Ладно, ладно.

Небольшая поездка под парусом ему бы не помешала. Как нырять с вывихнутым коленом? Он кивнул в сторону иглы:

– Не хочешь взглянуть на мою добычу, пока мы здесь?

– Угу. – Роб пожал плечами. Похоже, теперь, когда устройство вновь заработало, он злился куда меньше. – Возьми. Больно смотреть, как ты ковыляешь.

Он протянул Коннеру жезл, предлагая воспользоваться им как тростью.

– Уверен, что я могу к нему прикасаться? – спросил Коннер.

– Угу. Я сделал так, что ты не сумеешь снова включить его, – улыбнулся Роб.

Коннер рассмеялся:

– Отлично. – Он повел брата через толпу, собравшуюся вокруг иглы. – Я понятия не имел, насколько велика эта штука, пока тащил ее наверх. Сколько, по-твоему, она весит?

– Без понятия, – ответил Роб. – На вид тяжелая. Полтонны?

Некоторые дайверы пили из фляжек. Парни из одной команды снимали баллоны. Волосы их слиплись от пота, на лицах были написаны усталость и разочарование. До чего же знакомо – дайверы, отчаянно надеявшиеся проникнуть в здание под песком и потерпевшие неудачу.

– Ах ты, гребаная сволочь! – заорал кто-то. Сквозь толпу протолкался молодой дайвер и с перекошенным от ярости лицом набросился на Коннера. – Это не твое! – Он замахнулся кулаком, но кто-то схватил его сзади. – Ради этой добычи погиб Хольт. Она не твоя! Ты даже не дайвер!

– Тихо, тихо, – пробормотал Коннер и попятился, не желая вступать в драку.

Разозленного дайвера оттащили и с трудом успокоили. После неловкой паузы все вернулись к прерванным разговорам. Кто-то хлопнул Коннера по спине.

– Не обращай на него внимания, – сказал дайвер. – Добыча есть добыча.

Но очевидно, не все были с ним согласны, хотя никто не оспаривал прав Коннера на добычу. Коннер огляделся в поисках Роба, надеясь, что брата не напугала эта стычка, но тот, похоже, ничего не заметил. Он присел у основания иглы, положив ладонь на металл, и увидел, что Роб смотрит на одну из панелей, покрывавших цилиндр.

– Ты не против? – спросил Роб, показывая свой набор инструментов с уже выдвинутой отверткой.

– Хочешь ее вскрыть?

– Угу. Посмотреть, из чего она сделана.

Коннер пожал плечами:

– Давай.

Кто-то протянул Коннеру помятую кружку – судя по запаху, с самогоном. Он принялся вежливо отказываться, но люди настаивали на том, чтобы выпить за его здоровье. Он чокнулся, сделал глоток, отдал кружку и повернулся к Робу. Брат уже снял панель и смотрел, что там внутри, в свете фонарика.

– Что там? – спросил Коннер, присев рядом с братом и попытавшись заглянуть внутрь.

Роб широко раскрыл глаза, у него отвисла челюсть. Мгновение спустя он расплылся в широкой улыбке:

– Похоже, это антенна.

30

Выстрел

Пятью днями раньше

– Просто прицелься и стреляй, – сказал Брок. – Ничего особенного.

Отец стоял рядом с Аней, положив одну руку ей на спину, а другую – на плечо. Пытаясь держать пистолет неподвижно, Аня нажала на спуск. Раздался ужасающий грохот, и пистолет подпрыгнул в ее руках с такой силой, что она едва не выронила его. В тридцати шагах от нее в небо взмыл фонтан песка. Стоявшая в нескольких дюймах от него стеклянная банка осталась невредимой.

– Уже лучше! Почти попала. Попробуй еще раз.

– У меня уши болят, – сказала Аня, возвращая пистолет отцу. – Ходить под парусом куда лучше.

Взяв у нее пистолет, отец убрал его в кобуру на поясе.

– Важно иметь оружие, не обязательно пользоваться им, – сказал он. – В городе это своего рода тотем, он говорит людям, что у тебя есть власть. Хватит одного попадания, чтобы убить человека. Неудивительно, что империя предпочла избавиться от подобных штуковин.

– Куда подевался Джона? – спросила Аня. Они остановили сарфер к северу от Спрингстона, чтобы парень сходил отлить. Последние несколько дней они провели в Данваре, собирая команду дайверов и подкупая предводителей банд.

– Ты как, в порядке, сынок? – позвал Брок.

– Не совсем, – ответил Джона, появляясь по другую сторону сарфера и придерживая штаны. – Никак не могу понять, как они завязываются.

Рассмеявшись, Аня подошла к нему, чтобы помочь.

– Сперва нужно завести эти тесемки за спину. Если просто завязать их спереди, толку не будет.

Пока она помогала ему, трое мужчин подготовили сарфер к дальнейшему пути.

– Мне не хватает того «дюнного жука», – сказал Джона, пока Аня завязывала на нем штаны.

– Ты уже в миллионный раз повторяешь. Мог бы и остаться, если бы захотел.

– Тогда никто не говорил мне об этом.

– Ладно, брось. Еще несколько дней, и мы уберемся отсюда, – сказала Аня.

Джона нахмурился:

– Ты говоришь совсем как твой отец.

Аня рассмеялась. Оба забрались на сарфер, и она спросила у отца, можно ли поднять главный парус.

– Давай, – кивнул тот.

Намотав трос на лебедку, Аня стала крутить ручку, пока гик не повернулся в их сторону. Парус натянулся, перестав хлопать, Даррен включил питание, и сарфер снова двинулся с места.

В Данваре Аня оказывала посильную помощь в лагере: пусть отец не жалеет, что взял ее с собой. Важно также было следить за тем, чтобы Джона не оказался для них помехой. Дети получили в Данваре обновки, купленные у одного из торговцев. Аня теперь понимала, почему на одежде нет молний и очень мало пуговиц. Молнии забивались песком, а пуговицы трудно было застегивать в дайверских перчатках.

Самым сложным – в том числе для отца, как поняла Аня, – было не забывать о ненависти. Поездка под парусом оказалась не такой уж тяжелой, перемещаться с места на место было довольно интересно, в лагере ей нравилось, а еда оказалась лучше, чем она ожидала. Труднее всего было находиться среди этих людей, пытаясь смешаться с ними, разговаривать с ними и постоянно помнить, что это враги. Об этом легко было забыть – приходилось выдавать себя за местных. Аня старалась их ненавидеть, вспоминая Эйджил и представляя лицо Мелл, но не настолько, чтобы другие разглядели что-нибудь в ее кривой усмешке или удивились, почему ее глаза полны слез. Ровно столько ненависти, чтобы помнить, зачем они здесь.

Аня пока что не до конца овладела этим искусством, разрываясь между двумя крайностями – жалостью к людям, живущим так круглый год, и желанием отомстить всем им поголовно.

Они припарковали сарфер там, где уже стояло с полдюжины других, и отец дал монету ребятишкам, чтобы те