Через пески - Хью Хауи

заправив баллоны. Но он знал, что в этом месте добыча долго не пролежит и кто-нибудь припишет его заслуги себе. Тут воздух закончился, рот наполнился металлическим привкусом пустых баллонов, легкие ощутили сопротивление редуктора, пытаясь дышать тем, чего не было. Коннера охватила паника. Он забыл о своих вариантах и планах, которых никогда не существовало. Нырнув к мертвому дайверу, он схватил его редуктор. Мелькнула смутная мысль: это его напарник по дайвингу, это Вик, и они делятся редуктором в экстренной ситуации. Но его напарник был мертв, Вик была мертва – как и баллоны мертвеца.

Коннер услышал голос отца: мозг сдается раньше, чем тело. Когда тебе кажется, что все кончено, еще остается пять процентов, говорил отец. У тебя есть пять процентов. Твой мозг понятия не имеет, на что ты способен, – ты никогда не требовал этого от него. Потому что он всегда сомневается, всегда колеблется, всегда говорит тебе: «Не надо, это опасно».

Черт побери, так оно и есть, но для предостережений уже поздно, подумал Коннер. Пришло время поверить в себя, время для пяти процентов.

Коннер попытался прибавить скорость, хотя и тащил за собой груз. В детстве он устраивал гонки в песке с Вик, с ее братом, с их тенями. Сто метров до маячка. Семьдесят пять. Он уже перестал ясно видеть, ясно мыслить, – казалось, все происходит во сне. Мозг предупреждал о том, что воздух и в самом деле закончился, в глазах темнело, смерть касалась пальцами его спины, сознание кричало: «Конец, конец».

Он почувствовал, как отвалились дайвер и его сувенир, и понял, что поднимается уже без них, словно в трансе, видя перед собой звезды, потом ступени: пятнистый пурпурный диск на экране маски в туннеле из белого пескамня.

Коннер выплюнул загубник, вдыхая благословенный воздух. Сверху сыпалась мягкая песчаная взвесь. Он выбрался из песка, цепляясь за одну из нижних, созданных им ступеней, которые могли в любой момент обрушиться, но его это не волновало. Сам процесс дыхания доставлял невероятное наслаждение. Все тело кричало от боли, какой он никогда не испытывал прежде, и он страдал в одиночестве, без свидетелей – случилось ли все это с ним на самом деле? Мог ли он это описать? Рассказать кому-нибудь? Только не родным, которых поверг бы в шок даже пересказ, наполовину соответствующий истине. Значит, никому, подумал он, глядя на крошечный кусочек неба и вдыхая ветер.

Сняв пустые баллоны, он отстегнул ремни, чтобы легче было дышать, перекатился, встал на четвереньки, почти упершись лицом в мягкий песок. Легкие раз за разом наполнялись живительным воздухом, мысли прояснились, и он смог проверить заряд батарей. Шесть процентов. Скорее всего, хватит. Достаточно, чтобы вернуться и закончить начатое, оставив пустые баллоны и зная, что он сможет обойтись воздухом в легких. Ему не хотелось ничего оставлять другим: пусть этот нырок принадлежит лишь ему.

Дайверы, пришедшие с первыми лучами солнца, нашли в пологой воронке над Данваром два тела и потрогали их ботинками. Пошевелился лишь Коннер. Застонав, он перевернулся на спину и увидел светлеющее небо, где гасли звезды и виднелись только планеты.

– Этот живой, – сказал кто-то.

То была компания из двух человек, решивших нырнуть к Данвару на рассвете.

– Ты в порядке? – спросил женский голос.

– Его напарник мертв, – услышал Коннер.

– Это не мой напарник, – ответил он, вспомнив, как выбрался наверх после второго нырка. Тащиться к палатке не было сил. Он свернулся в клубок на песке и провалился в сон. – Тот другой дайвер… – Он закашлялся, сплевывая песок. Один из дайверов поднес к его губам фляжку, и он сделал несколько глотков. – Он побывал там последним. Это его тело.

– Мать честная, Бекс, ты только взгляни!

Коннер сел и глотнул еще воды. Помогавший ему дайвер смотрел туда, где из песка торчал серый стальной столб. Сперва Коннер пришел в замешательство, но, почувствовав боль в колене и спине, все вспомнил. Добыча дайвера. Ставшая его добычей.

Сверху послышались голоса: в воронку спускалась еще одна команда. Коннер огляделся в поисках колодца, черной дыры в песке, но ничего не увидел – только жезл Роба, воткнутый в землю возле того места, где он спрятал свой рюкзак. Видимо, в какой-то момент заряд батарей стал слишком низким, или программа потеряла связь, или яма заполнилась. Он даже не помнил, как выбрался из колодца, – ему казалось, что он до последнего сражался с песком.

– Попробуйте вытащить, – сказала Бекс.

Коннер увидел, как двое дайверов, включив свои костюмы, нырнули в песок. Вскоре наверх поднялся металлический цилиндр, подталкиваемый снизу, – миниатюрный пескоскреб вроде того, что покоился внизу. Он был намного длиннее, чем полагал Коннер, видевший его только сверху. Неудивительно, что пришлось потратить столько сил, – он не создал вокруг этого предмета достаточно большого пузыря, и тот тянул его вниз на всем пути к поверхности.

Из песка появились двое дайверов, и столб встал вертикально – круглый, с ребрами примерно через фут, стеклянными окошками наверху, рядами лампочек и торчавшим сбоку маленьким куполом.

– Это одна из тех штук с верхушки Башни Палмера, – сказала Бекс. – Я видела их однажды, когда подобралась близко. Думала, что смогу до них дотронуться.

– Ну вот, – усмехнулся ее напарник. – Теперь сможешь.

Коннер попытался подняться, морщась от боли, и схватился за левое колено. К ним присоединились еще двое дайверов, которые сбросили баллоны и поспешили вниз по склону. Один из них подошел к мертвецу.

– Это Хольт! – проговорил он.

Двое присели возле тела, ища завещание в набрюшном кармане. Бекс показала на Коннера:

– Похоже, этот парень его вытащил. И ту штуку тоже.

– Спасибо, – сказал один из дайверов. Другой что-то кричал, закинув голову, стараясь разбудить людей в своем лагере.

Увидев, что Коннер снова пытается встать, Бекс и ее напарник бросились к нему, уговаривая его лежать и не двигаться. Они сообщат в его лагерь, что с ним все в порядке.

– Я хочу ее потрогать, – сказал Коннер.

Они обменялись понимающими взглядами и помогли ему подняться, подставив плечи, чтобы он мог перенести всю тяжесть на здоровую ногу. В десяти шагах от него стоял обломок чего-то вроде башни высотой в три человеческих роста. Нижняя часть его уходила в песок. Игла посреди воронки, указывающая на звезды, кусочек Данвара, кусочек Башни Палмера. Коннер дотронулся до нее, ощутив прикосновение холодной стали, много веков не видевшей неба. Первая добыча. Доказательство того, что до Данвара можно добраться. Опасное доказательство, ведь, чтобы доставить его наверх, потребовались колодец и чужая жизнь. Но теперь оно было перед ним – свидетельство невозможного.

28

Песчаные шрамы

Лилия

Последняя песня, похоже, была знакома всем – любимая, припасенная напоследок. Ведущая певица, по лицу которой струился пот, пыталась, закинув голову, перекричать зрителей, ревевших, подпрыгивавших и потрясавших кулаками.

Лилия почувствовала, как ее захватывает всеобщая