Пандемоний - Дэрил Грегори

Одержимая сбросила с себя Маргарет, и та, пролетев через всю палату, ударилась о самую дальнюю кровать. Для своей хрупкой физической оболочки Ангелочек обладала огромной силой. Доктор Рэндольф поспешил пригнуться и испуганно втянул голову в плечи.

— Мег! — крикнул Фредерик.

Доктор Вольф взяла с колен сумочку и кинула ее доктору Рэндольфу.

— Доктор, приготовьте шприц!

Рэндольф непонимающе уставился на нее.

— Двадцати кубиков более чем достаточно, — пояснила доктор Вольф. — Хватит, чтобы обездвижить демона, не убивая при этом девочку.

Доктор Рэндольф открыл сумочку и вытащил шприц.

— Что в нем? — спросил он, снимая с иголки пластиковый колпачок.

— Она встала, — спокойным тоном сообщил Фредерик.

— Ты, — услышал доктор Рэндольф детский голосок, — ты прошлый раз обманул меня.

— Извини, так уж получилось, — произнес Фредерик.

Он вскинул руки и встал, загораживая собой пожилую докторшу. Доктор Рэндольф вжался в стену в надежде на то, что девочка его не заметит. В его потных, липких руках был зажат шприц.

Девочка сделала шаг вперед.

— Ты еще молодой, — сказала она. — И совсем не больной.

— Верно, здоров как бык.

— Но ты плохой.

С этими словами девочка вышла вон. Доктор Рэндольф по-прежнему сжимал в руке шприц и не мог даже пошевелиться. От девочки его отделяла всего пара шагов, и хотя теперь она была повернута к нему спиной, он словно окаменел от ужаса.

Наверно, он издал какой-то звук, потому что девочка оглянулась на него через плечо и нахмурилась. Потные пальцы разжались, шприц выскользнул и упал на пол.

Тогда девочка переключила внимание на Фредерика и доктора Вольф.

— Я всего лишь хочу ей помочь, — произнесла она и протянула руку. — Но злые люди всегда мне мешают.

Внезапно девочка взвизгнула от боли и завертелась волчком, как будто иголка по-прежнему торчала в ее ягодице.

— Что ты сделала? — воскликнула она.

Маргарет держала шприц между пальцев, словно сигарету.

— Спокойной ночи, милая. — Она улыбнулась.

Одержимая зашаталась, и Фредерик подхватил ее, не дав упасть на пол.

— Господи! — прошептал доктор Рэндольф. — Она собиралась убить нас. Убить сразу всех.

Фредерик скорчил гримасу.

— Вам бы она ничего не сделала. — Он повернулся к доктору Вольф: — А вот что касается вас, доктор, то мне не понравилось, каким тоном это создание разговаривало с вами. И если она, не дай бог, придет к вам…

— Услышав мой зов или сама по себе, со мной будет Бог, — ответила доктор Вольф. — А теперь, Маргарет, пока она не проснулась…

— Я уже занимаюсь этим, — ответила Маргарет и щелкнула в воздухе ножницами.

Она опустилась на колени рядом с лежащей без сознания девочкой, приподняла локон и обрезала его у самой головы.

— В этом есть необходимость? — поинтересовался доктор Рэндольф.

Маргарет одарила его улыбкой.

— У Ангелочка есть пунктик — волосы. Без них она никуда не выйдет.

— А… понятно, — протянул доктор Рэндольф, хотя на самом деле ничего не понял. — И что с ней теперь будет?

— Для начала нужно найти ее родителей, — ответила доктор Вольф. — После чего начнется самое трудное.

Я проснулся. Было темно, где-то рядом ухали басы и выводил струнную партию синтезатор. Кто-то исполнял фанк-балладу в духе восьмидесятых. Мужской фальцет, по всей видимости, принадлежал Принцу — его голос ни с кем не спутаешь. А вот песню я не узнал. Женский голос, подпевавший солисту, был одновременно и звучным, и каким-то робким, грозившим в любую минуту дать петуха.

Существо в моей голове притихло. Впрочем, никуда оно не делось: спряталось, затаив дыхание, словно животное, опасливо сжавшееся в комок в темной комнате.

Я лежал, вдыхая непривычные запахи чужой постели. Я понятия не имел, сколько времени проспал. Я вышел из стен больницы почти в два ночи — медсестры не хотели меня выпускать, но О'Коннел сумела настоять на своем. Я уснул в считанные минуты после того, как сел в ее грузовичок, и на какое-то мгновение пробудился, когда шагал по лабиринту небольших комнат. Мариэтта настояла на том, чтобы я спал здесь, а не на диване, и я не стал спорить.

Справа от меня под потолком находилось окно. За его стеклом было темно, что могло означать лишь одно: окно или выходило в другую комнату, или, что еще хуже, на дворе снова была ночь. Судя по тому, как у меня затекли руки и ноги, я долго спал в одной и той же позе.

Черт, этого еще не хватало. Мать наверняка сходит с ума.

Песня закончилась, и пока длилась секундная пауза, я успел крикнуть:

— Эй, привет!

Тотчас началась новая песня, опять-таки из репертуара восьмидесятых, но на этот раз в исполнении «U2». Через минуту дверь открылась и внутрь заглянула О'Коннел. Она снова была в обличье крутой рокерши — черная футболка и такие же черные джинсы. И хотя она только что подпевала песне, вид у нее был не слишком веселый.

Я был не столько в постели, сколько на постели — то есть просто лежал, а сверху на меня было наброшено несколько одеял. Я приподнял руку — насколько смог.

— Можешь меня развязать, — сказал я.

Мариэтта О'Коннел сделала шаг назад, и я снова остался наедине с собой.

Ну ладно.

Вечером, в какой-то момент, после того как я в течение нескольких часов что-то бормотал и плакал, пока, наконец, не уснул, О'Коннел привязала меня к кровати, вернее, приковала, а кодовые замки убрала с глаз подальше, чтобы я не смог до них дотянуться. Явно ее рук дело — не мог же я приковать к кровати сам себя! Ситуация напомнила мне один из романов Стивена Кинга. Впрочем, ужастиками я сыт по горло.

Боно исполнял второй куплет, когда О'Коннел вернулась с кухонным стулом в одной руке и моей дорожной сумкой в другой. Стул она поставила у изножия кровати, а сумку бросила на постель между моими разведенными в стороны ногами. Она, вне всяких сомнений, явилась не затем, чтобы меня освободить.

— Мне нужно по малой нужде, — заявил я, — честное слово.

— Сначала поговорим.

— Это о чем же?

— Не знаю с чего начать, — призналась она с виноватой улыбкой. — Сегодня утром к нам заглянул шериф округа. Его интересовал не Шуг, а доктор Рам. Они нашли убийцу.

— Неужели? Вот здорово!

— Им оказался некий участник «ДемониКона» по имени Элиот Каспарян. Он утверждает, что в момент убийства был одержим, ибо когда проснулся, на нем был плащ, а в руках — пара пистолетов. Разумеется, его тотчас взяли под стражу.