Не было нам покоя - Коул Нагамацу

Она звучала как капризный ребенок, но Джонас расслышал нотки настоящей боли.

– Ох. Мы только зашли на пару минут, чтобы кое-что тебе оставить. Подожди секунду.

Он снова выбежал в комнату и вернулся с брошюрой и запиской, которую написала Эмберлин.

– Вот, она хотела передать это тебе. Вроде Линк нарисовал.

Она пролистала страницы самодельного комикса. Хотя она притворялась, что не замечает виноватого лепетания Джонаса, глаза ее то и дело выстреливали в его сторону.

– Не надо было нам трогать твои вещи и уж тем более читать дневник. Правда, я сам не знаю, как это случилось. Честно. Она искала бумагу, ну, для записки. Хотя, если совсем честно, мне правда хотелось узнать, что ты пишешь в своем дневнике. Я все еще думаю о тебе почти постоянно. Это меня не оправдывает. Может, от этого даже хуже. Мне так стыдно. Я не хотел тебя обидеть. Мне просто хотелось быть с тобой. Мы с Эмберлин абсолютно точно не встречаемся, вот даже ни намека…

– Джонас, просто заткнись.

Ноэми подошла к нему. Он снова сидел на краю ванны.

– Я решила на тебя не злиться за это. Я устала злиться. Ужасно неприятный день.

– Ладно, – неуверенно ответил он.

Ноэми села рядом. Под свободной футболкой на ней были только темно-синие трусы, но она совсем не стеснялась сидеть перед ним полуобнаженной. Да и чего ей стесняться? Он уже видел ее в таком наряде.

Голени Ноэми были в полосках от травы и пятнах грязи.

– На самом деле мне, наверное, стоит извиниться перед Эмберлин за то, что я устроила сцену. Хотя меня все же бесит, что она прочла мой дневник.

Ноэми повернулась к нему, но через секунду снова отвернулась.

– А что до нас с тобой, то наша дружба во многом распалась по моей вине.

– А почему мы не дружим? Честно, я до сих пор не понял, что случилось, Ноэми.

Когда она рассталась с ним, он был не в силах это для себя объяснить.

– Ты же сказала, что любишь меня…

– Да, люблю.

Она легонько прикоснулась к тонкой царапине на коленке.

– Просто все развивалось так быстро, и я испугалась, что ты устанешь от того, что я за тобой не успеваю.

– Вот этого я и не понимаю. Ты сказала что-то насчет того, что не хочешь меня удерживать. Но я-то тоже не сказать чтобы донжуан. Я думал, мы барахтаемся в этом всем вместе и оба ничего не понимаем. Если я когда-то давил на тебя…

– Нет, ты не давил.

– Ладно.

– Ты хочешь заняться со мной сексом, Джонас? – спросила она.

– Ну… это… я, конечно, хочу. – Он дернул себя за кольцо в губе. – Но только если ты сама хочешь. Ты много для меня значишь, и я хочу разделить это с тобой.

– Ладно. – Ноэми чуть отодвинулась, увеличивая расстояние между ними, – хотя одновременно она подняла его руку и держала в своей. – Я постараюсь объяснить, но я хочу, чтобы ты пообещал никому никогда не рассказывать, даже если захочешь посоветоваться. Это очень личное.

– Обещаю.

– В общем, я еще до встречи с тобой осознала, что я, наверное, асексуальна.

Джонас не знал, что она пыталась сказать. Слово было ему знакомо, но он не понимал, что оно значит. Сначала он вспомнил уроки биологии и бесполое размножение.

– Я хочу, чтобы меня любили, – продолжила она. – Но сексуальные аспекты отношений… я знала, что они не привлекают меня так, как других. И я была уверена, что буду всегда одна, потому что каковы шансы встретить человека, который меня полюбит и не будет переживать на этот счет!

– Ноэми…

– Вообще я не против секса. Я отлично проживу, совсем им не занимаясь, но я согласна, если ты захочешь. Потому что я так чувствую. Я совсем не буду против.

– Ноэми, остановись. Я не хочу, чтобы ты делала что-то, что тебе неприятно.

– С тобой мне не будет неприятно, Джонас. Но я не знаю, хорошо ли у меня получится.

Ноэми встала, прислонившись к ванной и избегая смотреть в зеркало.

Джонас встал следом. Он положил руку ей на предплечье и облегченно вздохнул, когда она развернулась к нему, вместо того чтобы сбросить его ладонь.

– И ты из-за этого переживала? – спросил он. – Тебе не надо меня впечатлять. Я сам не знаю, что делать. И я не тороплюсь.

– Я знаю. – Она кивнула. – Но я не уверена, что ожидание нам поможет. Может, я всегда такой останусь.

– В этом нет ничего плохого.

– На твоем месте я бы сказала то же самое. – Она поправила футболку, разглаживая задравшийся низ. – Говорить-то легко. Но, если бы у меня была волшебная палочка, я бы себя поменяла. Я знаю, что надо принимать себя такой, какая я есть, и посылать к чертям всех, кто заставляет меня стыдиться себя, ну, вся эта хрень. Я знаю, что это чушь, потому что я так не чувствую. Не могу притворяться, что я уверена в себе, когда это совсем не так. Про таких, как я, не снимают романтических фильмов, так что я не очень надеюсь на счастье в любви. Я часто об этом думаю, и, когда ты говоришь, что любишь меня, все комплексы всплывают на поверхность. Ты ничего плохого не сделал, это все я.

– А когда ты говоришь «асексуальна», ты имеешь в виду, что… ну, мне интересно… я хоть немного тебя привлекаю?

Теперь спросить об этом было не так сложно, как несколько месяцев назад, и все же теперь Джонас еще больше боялся ее ответа.

– Не знаю, что это слово значит для других, но для меня… да.

Ноэми откинула волосы с лица, и этот жест позволил ей на секунду спрятать глаза.

– Я думаю, что ты очень привлекательный. Не знаю, что имеют в виду другие, когда называют кого-то сексуальным. Я смотрю на тебя, и мне хочется тебя трогать, и мне нравится, когда ты меня трогаешь. Я просто не хочу… ну, ты понимаешь.

Она сжала руки в кулак и столкнула их вместе ужасно неловким жестом.

– А что имеют в виду другие, когда говорят о привлекательности?

Джонас растерянно разинул рот. Ноэми наблюдала за ним, словно ожидая, что ее посвятят в тайны «других людей». Он знал, что она спрашивает искренне – что она думает, он может ответить за всех в мире, словно между ними пролегала какая-то явная граница: с одной стороны она, а с другой – весь остальной мир.

– Все люди разные, – сказал он наконец. – То, что людям нравится… ну, я уверен, привлекают людей тоже совсем разные вещи.

– А что для тебя значит секс? Он обязательно связан с чувствами?

– Хм… – Он поискал слова, переминаясь с ноги на ногу. – Иногда хотеть секса – это… ну, ты знаешь… это не то же самое, что представлять его. Когда хочется, я имею в виду. Это как бы… ну, в общем, иногда я возбуждаюсь просто так. И тогда необязательно… необязательно испытывать эмоциональную привязанность. Но когда я думаю о том, чтобы именно заняться сексом, ну, по-настоящему, тогда мне важно, с кем я им занимаюсь. Так что, да, с тобой. Слушай, а тут правда жарко? Что-то мне жарко.