Вундеркидз. Вилдвудская академия - Жаклин Сильвестр

Ника обхватила его за шею, прижалась к нему, и он облегченно вздохнул ей в ухо. Потом она отстранилась, села и попыталась отряхнуть грязь с формы. Колено было разбито в кровь.

– И что все это значит?!

Тристан ответил не сразу. Он смотрел мимо Ники, и вид у него был испуганный.

– Не хотел, чтобы нас видели. – Он поерзал, потом начал бешено чесать руку в сгибе локтя. Ника невольно потянулась и удержала его за запястье.

– Тебе, наверное, нельзя выходить из клиники, – тихо проговорила она. – Как ты себя чувствуешь?

Тристан мотнул головой, мол, и правда нельзя, – и вдруг рассмеялся каким-то страшным смехом. Ника поежилась – его странное поведение начинало ее пугать.

– Пришлось подкупить медсестру, и она отпустила меня на час до возвращения сестры Смит. Знаешь, сколько она запросила? – Тристан снова рассмеялся. Глаза у парня были совершенно дикими, будто у зверя, который попался в ловушку. – Я предлагал ей все больше и больше, а она согласилась, только когда я посулил десять штук, прикинь, да? У меня в жизни не водилось таких денег!

Ника не могла взять в толк, о чем он говорит, что это за деньги, что за подкуп, все это звучало до того неправдоподобно – то ли воображение у него расшалилось, то ли это горячечный бред… Тристан перестал смеяться.

– Ника, по-моему, мне дают какой-то яд, – медленно, раздельно проговорил он, словно пытался донести до нее шифрованное сообщение. Словно на самом деле хотел сказать гораздо больше.

– Как это? – остолбенела Ника.

Каштановые кудри Тристана спутались, на щеках проступила щетина. Ника протянула руку и стала гладить его по плечу, чтобы как-то успокоить. Похоже, Тристану было трудно сосредоточиться, он будто забыл, о чем они только что говорили. Парень рассеянно сжал рукав ее формы.

– Через несколько дней после того вечера меня вызвали в медкабинет, – начал он, собравшись с духом. – Я на это плюнул, потому что договорился играть в покер. Но когда я вернулся в школу, моя домоправительница заставила пойти к этой… – Вспомнив медсестру, он затрясся. – Ну, пришел. Она сделала мне укол, и мне сразу стало плохо. И с тех пор становилось только хуже и хуже, а меня все колют и колют, и с каждым уколом мне хуже! Иногда даже не помню, где я был… – Его колотило от страха. – Говорят, я болею и должен лежать в клинике.

Тристан вцепился Нике в руку словно в поисках опоры.

– Да ты же весь горишь! – ахнула Ника, почувствовав, как пылают его пальцы. – Конечно, ты болеешь, и да, тебе надо вернуться обратно! – встревоженно уговаривала она.

Тристан схватил Нику за запястье, повернул, посмотрел на часы. Увидев, который час, он закрыл глаза, как будто получил страшную весть. Несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь совладать с собой, набраться храбрости, чтобы вернуться.

– Сделай для меня одну вещь, – попросил он, глядя Нике прямо в глаза.

– Конечно. – Ника сглотнула ком, засевший в горле.

– Расскажи все Интегралу, пусть посмотрит, что да как. Кроме него, мне никто не поможет разобраться.

Ника кивнула, а Тристан продолжал, будто боялся, что Ника ему не верит:

– Мне надо понять, что у них за причины меня изводить… Прости, я знаю, это звучит дико, но мне надо разобраться… – в отчаянии проговорил он.

Да, звучало это и вправду дико, и вид у Тристана в этот миг был совершенно безумный, словно он бредил от высокой температуры. Но тут парень отвел от ее лица прядку волос таким теплым и нежным жестом, что Ника сразу вспомнила тот вечер на склоне.

– Я сделаю все, что только смогу, – тихо сказала она.

Ника не понимала, что творится с Тристаном, не знала, оправданы ли его подозрения, но высказывать свои сомнения было не время, как и убеждать парня в том, что, возможно, у него просто нервный срыв. Ника в последний раз стиснула его плечо.

Тристан улыбнулся так слабо, что Ника едва не заплакала.

– Спасибо, и прости, пожалуйста, что напугал тебя, – проговорил он глухим, но полным благодарности голосом.

– Все будет хорошо, не волнуйся, – ласково проговорила Ника.

А Тристан вдруг добавил:

– Кстати, нет у меня никакой девушки. Дурацкое недоразумение. При случае я тебе все объясню.

У Ники екнуло сердце. Парень смотрел на нее открыто, искренне, с болью. Еще раз слабо улыбнувшись, он побрел в сторону клиники.

Ника со всех ног бросилась в библиотеку. Нашла Интеграла и, запыхавшись, плюхнулась на стул напротив, отчаянно глотая воздух.

– Я только что видела Тристана, – объявила она.

Интеграл поднял голову от ноутбука, глаза у него вспыхнули.

– Тебя к нему пустили? Как он там?

– Нет, не пустили, и у него все очень плохо! – выпалила Ника.

Интеграл нахмурился.

– Как не пустили? Его что, выписали?

– Не то чтобы, – осторожно проговорила Ника, не зная, как рассказать о том, что только что произошло, но тут она кое-что заметила за стеклянной стеной.

Вдали проехал грузовик, забиравший из Вилдвудской академии белье в прачечную. И Нику осенило.

– Интеграл! – зашептала она. – Бежим скорее!

* * *

Через час Ника с Интегралом стояли в темном заросшем садике за деревянным домом, где оба были на вечеринке с городскими.

– Ничего себе, Ника! Как ты отыскала сюда дорогу? – поразился Интеграл.

– Примерно запомнила координаты дома, выучила карту этого района и то, как расположены городские улицы относительно кампуса, вот и придумала, как срезать, – небрежно ответила Ника.

– У тебя же и карты с собой нет!

– Да ну, ерунда, – буркнула Ника. Она двинулась к задней двери погруженного в молчание дома и решительно постучала.

По дороге Ника рассказала Интегралу, в каком Тристан состоянии, передала его просьбу и вскоре уже тащила друга по лесу, не объясняя, куда они идут и зачем.

– Что мы тут делаем? – спросил Интеграл, нервно озираясь.

– Ты веришь в совпадения? – поинтересовалась Ника. И еще дважды с досадой стукнула в облезлую деревянную дверь.

– В совпадения? – задумчиво переспросил Интеграл. – По Аристотелю, совпадение есть вероятность, что произойдет сразу много невероятного, – сообщил он.

– Я имею в виду другое: ты согласен, что, если сразу у нескольких человек возникают теории заговора по поводу одной и той же школы, имеет смысл сопоставить эти теории, и то, что у них общее, скорее всего окажется правдой? – спросила она.

– Ты хочешь пообщаться с тем журналистом! – ахнул Интеграл.

Ника кивнула. Тристан считает, что в школе его чем-то травят, и он из-за этого болеет и не может поправиться, журналист считает, что в школе творится что-то незаконное, а Алекс считает, что школа – обитель зла; вот с этого и надо начинать.