Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - Уильям М. Макговерн

Две колонии представляли собой китайский островок среди достаточно недружелюбного моря. Поскольку его окружали народы, совершенно чуждые китайцам по происхождению и языку, то для выживания колонистов прежде всего требовалось поддерживать непрерывную связь с родиной через ее форпост в Дунхуане. Как следствие, в течение этого периода китайцам приходилось с особым вниманием следить за положением дел в небольшом царстве Лоулань, которое располагалось вблизи озера Лобнор и почти полностью блокировало проход между самим Китаем и его колониями в Северной Кашгарии. Поэтому не стоит удивляться, что в период с 100 по 77 г. до н. э. (когда Лоулань находился в полном подчинении Китаю) китайские записи, относящиеся к ранней истории Кашгарии, почти полностью посвящены исключительно Лоуланю в ущерб большинству других местных государств.

Не следует забывать, что одно из первых китайских деяний в Кашгарии заключалось в захвате царя Лоуланя (108 г. до н. э.). В 100 г. до н. э. снова возникла необходимость, прибрать к рукам правителя этого царства, чтобы заставить его проявлять большую покорность интересам Китая. Но, даже несмотря на это, упрямый монарх держал одного заложника при дворе китайского императора, а другого – при дворе гуннского шаньюя.

В 92 г. до н. э. этот царь умер, и после его смерти сложилась любопытная ситуация. Его старший сын и наследник пребывал в Китае в качестве заложника, однако китайцы не могли отправить его назад, чтобы он занял отцовский трон. Причина заключалась в том, что, пока этот лоуланьский принц жил при дворе императора, его поймали в гареме и в качестве наказания кастрировали. Поскольку китайцы не хотели, чтобы жители Лоуланя узнали об этом небольшом происшествии, они отправили посланника с сообщением, что наследник так полюбился Сыну Неба, что его величество не в состоянии расстаться с ним. Таким образом желательно, чтобы занять трон разрешили младшему брату наследника.

Так и было сделано, но вскоре новый правитель умер, и трон унаследовал его сын, который какое-то время провел в качестве заложника при дворе гуннов и был настроен определенно в их пользу. Китайцы изо всех сил старались убедить нового монарха приехать к ним, однако у того имелись большие подозрения в отношении того, что может с ним случиться во время этого визита, и он, поблагодарив, отказался от приглашения.

Со временем этот правитель становился все более и более антикитайским в своих политических предпочтениях. Китайские летописи достаточно честно признают, что у него и его подданных было много причин не любить китайцев, поскольку «китайские военачальники» и другие официальные лица из Поднебесной, проходившие через Лоулань, часто грабили местных жителей, плохо с ними обращались и заставляли их отдавать продукты и другие товары по ценам низким до смешного. Но, даже несмотря на это, китайцы не могли допустить, чтобы вопросы мелкой несправедливости стояли на пути обеспечения имперских коммуникаций, и после того, как один из официальных представителей, проезжавших через Лоулань, был убит, правительство Поднебесной империи решило, что настало время для решительных действий.

Однако случилось так, что момент для отправки большой карательной экспедиции в Кашгарию был крайне неудобным, поэтому китайцы решили прибегнуть к небольшому обману. В 77 г. до н. э. одного видного китайского полководца отправили в Западный край посмотреть, что можно сделать. Этот военачальник взял с собой лишь небольшой отряд отборных воинов, но позаботился о том, чтобы прихватить достаточно большое количество шелка, парчи, золотых украшений и других ценных предметов. Двигаясь вперед, он старательно распространял информацию о том, что послан с дружеским визитом и подарками к правителям некоторых царств Западного края.

Когда он прибыл в Лоулань, местного царя наконец удалось заманить в китайский лагерь, хотя монарх позаботился о том, чтобы взять с собой хорошую охрану. Военачальник из Поднебесной принял своего царственного гостя с подчеркнутым дружелюбием и после вручения подарков велел подать угощение. Во время этого пиршества царя щедро угощали вином, и, когда он достаточно опьянел, чтобы забыть о своих подозрениях, китайский военачальник прошептал ему: «Мой хозяин, Сын Неба приказал мне сообщить вам секретные сведения. Пойдемте в мою палатку, чтобы нас не потревожили».

Монарх встал и, спотыкаясь, прошел в соседнюю палатку. Когда мужчины погрузились в дружескую беседу, двое воинов подкрались сзади и закололи царя в самое сердце. Обитатели Лоуланя были так потрясены этим поступком, что не смогли отомстить за коварство. Вместо этого они покорно последовали совету китайского военачальника и посадили на трон младшего брата убитого царя, известного своими в высшей степени прокитайскими взглядами. Интересно, что за эту акцию китайский военачальник получил в награду от императора титул маркиза и феодальное поместье. Сами убийцы тоже были щедро вознаграждены.

Китайцы тщательно следили за тем, чтобы было сделано все возможное, дабы новый царь Лоуланя полностью подчинялся их интересам. Его осыпали подарками и прислали в супруги китайскую принцессу. Очевидно, он понимал, чего от него ждут, потому что вскоре после своего воцарения направил императору Поднебесной прошение, в котором писал: «Мой предшественник (убитый царь) оставил после себя нескольких сыновей, которые хотят убить меня. Сам я, вернувшись после долгого пребывания в Китае, чувствую себя слабым и одиноким. Поэтому я был бы рад, если бы Китай предоставил мне военную охрану. Так случилось, что в центре моих владений есть место под названием Исунь, где земля очень плодородна. Я был бы рад предложить, чтобы Китай отправил военный отряд и основал в Исуне военно-земледельческую колонию, и эта колония могла бы защищать меня от врагов».

Китайцы с удовольствием приняли это приглашение, и вскоре новая колония была благополучно создана. Появление китайской колонии ознаменовало конец Лоуланя как действительно независимого царства. Несмотря на то, что местным царям позволяли оставаться на троне, они были не более чем марионетки в руках китайских чиновников. Чтобы еще больше подчеркнуть этот новый статус, китайцы упразднили само название Лоулань, и государство стало называться Шаньшань.

Как только Лоулань удалось полностью подчинить, Китай смог более активно интересоваться внутренними делами других царств Кашгарии. Одним из первых государств, в полной мере ощутивших на себе военное и дипломатическое давление Китая, стало царство Куча. В то время оно являлось одним из самых сильных царств Северной Кашгарии и вызывало особый интерес Поднебесной, поскольку с запада непосредственно граничило с китайскими колониями.

Еще до того, как китайцы завершили завоевание Лоуланя, они уже вступили в серьезный конфликт с царем Кучи, и в какой-то момент кучийцы захватили и убили гражданского наместника, в чьем ведении находились китайские колонии. Тогда китайцы не решились мстить за это оскорбление и сделали вид, что не поняли, как это произошло, объявив случившееся несчастным случаем. Однако через несколько лет, а точнее, вскоре после 71 г. до н. э., Китай понял, что его позиции заметно укрепились. Царство Лоулань было полностью подчинено. К тому же китайцы при содействии усуней нанесли ощутимое поражение гуннам. Воспользовавшись этой ситуацией, Китай приказал своему верному военачальнику Чан Хуэю, который как раз возвращался из своей второй поездки к усуням, подойти к Куче и посмотреть, сможет ли он покарать это царство.