Древние империи Центральной Азии. Скифы и гунны в мировой истории - Уильям М. Макговерн

Услышав о приближении китайской армии, шаньюй отослал гуннских женщин и детей далеко на север, а сам во главе основной армии остался ждать, когда подойдут войска китайцев. Наконец они показались на горизонте, и две армии сошлись в бою. Этот бой не привел к каким-либо существенным результатам, поскольку ни одна из сторон не смогла нанести решающего удара, однако гунны одержали как минимум моральную победу, поскольку вскоре после этого китайцы поняли, что должны отступить, и повернули назад домой. Гунны опять организовали преследование армии Ли Гуанли и нападали на китайцев, но на этот раз это не привело к серьезным последствиям.

Результаты этой кампании оказались настолько разочаровывающими, что прошло несколько лет, прежде чем император смог отдать приказ о новом походе на север. Воодушевленные этим, гунны снова взялись за старое и начали нападать на северную границу Китая. Очевидно, что это не могло продолжаться долго, и в 90 г. до н. э. Ли Гуанли снова поставили во главе армии, которой предстояло идти на гуннов и показать им, что нельзя безнаказанно совершать набеги на Поднебесную империю.

На этот раз командующему снова удалось продвинуться далеко на север, один за другим разбивая отряды гуннов, которые посылали, чтобы остановить его и заставить отступить. Судя по всему, эта кампания предназначалась только для того, чтобы наказать гуннов за их набеги, и не ставила своей целью серьезные военные действия, направленные на уничтожение их государства. По этой причине Ли Гуанли следовало удовлетвориться серией побед, которые он одержал, и вернуться назад в Китай, не подвергая дальнейшему риску успех экспедиции и жизнь своих воинов.

Однако случилось так, что политическая ситуация в его родной стране заставила Ли Гуанли продолжить свою кампанию в тщетной надежде, что ему удастся нанести гуннам по-настоящему сокрушительный удар. К тому времени император У-ди состарился, и возникло множество спекуляций и интриг в отношении того, кто из его сыновей унаследует трон. Не будем забывать, что сестра Ли Гуанли была одной из наложниц императора и матерью мальчика, известного как принц Цзан-И.

Естественно, что Ли Гуанли стремился, чтобы его племянник был объявлен наследником в обход другого, более легитимного претендента (сына императрицы), и с этой целью участвовал в интригах с первым министром, с которым имел родственные связи по линии своей жены.

Пока Ли Гуанли был занят на севере борьбой с гуннами, пришли вести о том, что заговор с целью сделать Цзан-И наследником раскрыт, первый министр (товарищ Ли Гуанли по заговору) публично казнен, и, поскольку сам Ли Гуанли был вне досягаемости, император схватил и отправил за решетку его жену и детей. В отсутствие серьезных боевых действий казалось весьма вероятным, что и сам командующий, несмотря на все его недавние победы, отправится в тюрьму, как только окажется южнее Великой стены. Ли Гуанли подумал, что, добившись в дальнейшем еще более крупных побед над гуннами, он сможет заслужить прощение императора, поэтому вместо того, чтобы сразу же вернуться в Китай, он повел своих воинов на север, где ему удалось догнать и разгромить крупное войско гуннов. Оставшись доволен этим, он повернул на юг и двинулся в направлении Китая.

Однако эта последняя фаза кампании совершенно измотала его армию. Кроме того, воины, сознавая, что их принесли в жертву амбициям военачальника, проявляли недовольство и непослушание. Это стало известно гуннскому шаньюю, поэтому он, не теряя времени, собрал большой отряд конницы и отправился в погоню за отступающей китайской армией. Догнав ее, он применил военную хитрость.

Прекрасно зная, что китайцы обременены огромным обозом, он велел выкопать на их пути глубокие рвы. Когда войско Поднебесной приблизилось к этим траншеям, оно пришло в замешательство и строй нарушился. Для гуннов это был сигнал к началу атаки. Вскоре китайская армия была полностью окружена, а сам Ли Гуанли оказался в руках гуннов.

Как и в случае с Ли Лином и другими китайскими полководцами, гунны вместо того, чтобы обезглавить побежденного Ли Гуанли, отнеслись к нему с большим уважением. Понимая, что в Китае у него нет никакого будущего, пленный командующий добровольно поступил на службу к противнику. И уже очень скоро он оказался женат на гуннской принцессе и стал пользоваться такой благосклонностью гуннского двора, что затмил хитроумного Вэй-лу, который до этого времени играл ведущую роль в империи гуннов.

Нет нужды говорить, что император, получив известие о разгроме своей армии и пленении командующего, страшно разгневался, но ничего не мог сделать. Чтобы показать свой гнев, он немедленно приказал казнить всю семью Ли Гуанли. Однако за оставшиеся ему три года жизни У-ди так и не смог собрать новую армию, чтобы пойти против гуннов, и вынужден был довольствоваться тем, что отправлял к гуннскому двору посланников с оскорбительными письмами. Гунны просто сажали этих дерзких послов в заключение и продолжали спокойно жить своей жизнью.

К тому времени, когда в 87 г. до н. э. император У-ди умер, казалось, что империя гуннов переживала новый этап возрождения, и снова была так же сильна, как пятьдесят лет назад, когда У-ди вступил на трон. Конечно, Китай еще сохранял контроль над Южной Маньчжурией (на востоке) и значительной частью Кашгарии (на западе), но большинству современников наверняка казалось, что эти приобретения подвергаются опасности из-за повторяющихся поражений, которые китайские армии несли от гуннов.

В оставшейся части Центральной Азии гунны в значительной степени восстановили свою прежнюю власть и свой престиж. Хроники с ясностью показывают, что в среде различных народов, обитавших в Туркестане, с гуннскими посланниками обходились гораздо лучше, чем с послами из Китая. Когда в столицу какого-нибудь царства, расположенного в Туркестане, прибывал посланник с письмом от шаньюя, местный правитель бесплатно снабжал его провиантом и средствами передвижения, но когда на сцене появлялся китайский агент, он должен был платить, и щедро платить за провизию и животных, необходимых ему для транспортировки.

Однако случилось так, что реальный упадок империи гуннов начался именно тогда, когда старый китайский император сошел в могилу усталым и горько разочарованным человеком. Суеверные современники верили, что упадок гуннов начался из-за проклятия, которое бросил им умирающий Ли Гуанли.

Не нужно забывать, что, попав в плен, Ли Гуанли перешел на службу к гуннам и занял высокое положение, потеснив в какой-то степени прежнего фаворита Вэй-лу. Вэй-лу, естественно, был недоволен, что вновь прибывший китаец потеснил его, и задумал отомстить. Случай сделать это представился уже скоро, когда очень сильно заболела вдовствующая императрица.

Согласно гуннскому обычаю, лечением занимался колдун (шаман). Вэй-лу использовал свое влияние на «доктора», и в результате тот заявил, что болезнь императрицы вызвана гневом духа прежнего шаньюя. На самом деле дух этого достойного покойника понадобился для того, чтобы через колдуна сказать: «У гуннов давно существует обычай приносить жертвы духам умерших. Гуннские воины раз за разом повторяли, что принесут в жертву Ли Гуанли, как только он окажется у них в руках. Так почему это не было сделано?»