Уэллс. Горький ветер - Дмитрий Даль

– Иди в сторону солнца. Ты увидишь Дом Дракона. Ты не сможешь пройти мимо его дыхания.

Древочеловек вновь зашевелился, поудобнее устраиваясь. Наконец он затих, и дерево, растущее из него, застыло. Он смежил глаза и вновь погрузился в вечное созерцание вечности.

Иди на солнце, это хороший совет. И я решил последовать ему. Все равно другого пути у меня не было. Не возвращаться же с невыполненным заданием к Уэллсу. Я обогнул древочеловека и зашагал вперед к лесу, сквозь который было проложено множество дорожек. Но только впереди одной висело солнце, заливая светом всю тропу. Я смело зашагал по ней, радуясь, что самое опасное, а именно искушение вариациями собственной жизни, осталось позади.

Я шагал и размышлял: а что, если бы я остался в родном селении, что, если бы эпидемия холеры обошла стороной наши земли? Как сильно изменилась бы жизнь? Что, если бы я не стал играть в карты и не познакомился с Флуменом, который стал моим персональным дьяволом-искусителем? Быть может, я смог бы стать великим ученым, таким как Уэллс, и смог бы делать научно-технические открытия, способные изменить весь мир. Но не пришлось бы при этом мне в итоге так же блуждать по Межвременью, только уже с двумя рюкзаками за спиной. Не стали бы люди, подобные Флумену или Эдисону, использовать мои изобретения в корыстных целях, которые в итоге могли бы привести к разрушению мира, к новым войнам, притеснениям и страданиям. Ведь научно-технические открытия идут рука об руку с переустройством мира, при котором страдают многие и многие. Не все способны вписаться в новую картину мироздания, и тогда такие лишние люди просто стираются с карты судеб. Быть может, сейчас я возглавлял бы какую-нибудь крупную техническую контору «Тэсла Компани» и занимался бы промышленными исследованиями, зарабатывая тысячи тысяч фунтов стерлингов, а моим главным конкурентом был бы Гэрберт Уэллс. Я сокрушенно вздохнул. Что есть человеческая жизнь, как не испытание временем? И не все это испытание проходят. Быть может, древочеловек смог бы ответить мне на вопрос, пройду ли я его.

За этими мыслями я сам не заметил, как вышел на большую поляну, по центру которой стоял большой двухэтажный дом с серыми стенами и белыми колоннами. Мне с первого взгляда стало понятно, почему это место называлось Домом Дракона. Всю оставшуюся часть поляны, на которой можно было бы провести чемпионат по игре в крикет, занимал большой дракон изумрудного окраса. Он кольцами свивался вокруг дома, морда его лежала перед крыльцом, так что пройти в дом, не побывав на свидании у дракона, не представлялось возможным.

Я остановился на краю поляны в нерешительности. Драконье туловище находилось в опасной близости от меня, всего каких-то несколько ярдов до блестящих в лучах солнца чешуек, и я видел, что пройти мимо невозможно. Чтобы войти в дом, надо идти вдоль дракона, который изгибами тела образовал новый лабиринт.

Я зашагал вдоль чешуйчатого массивного тела, направляясь к крыльцу с белыми каменными ступеньками, возле которого дремала голова дракона. Пар, выдыхаемый из его ноздрей, обдавал ступеньки, на время скрывая их от меня. Но до крыльца было еще идти и идти. А я вспоминал Салли, которую оставил в далеком прошлом, и Салли из настоящего, которую я также оставил, не пожелав воскрешать. Прав ли я был? Быть может, мне все же стоило оставить затею Уэллса и остаться с единственной девушкой, которую я любил? Ведь не ради ли этого мы рождены на свет, чтобы любить, и чтобы любовью строить будущее свое и человечества? Я не знал ответа, но сердцем чувствовал, что нельзя вернуться в прошлое, нельзя попробовать идти другой дорогой. Да, возможно, человек однажды, оказавшись перед выбором пути, пойдет не той дорогой, но это вовсе не значит, что, если вернуть его к точке выбора, он пойдет правильным путем. Потому что нет правильного пути, как и нет ложного. Каждый путь правильный. Ведь путь – это всего лишь выбор способа твоего развития.

Погруженный в эти мысли, я шагал к Дому Дракона, не замечая того, что дракон зашевелился, пробуждаясь. Когда же я понял, что дракон больше не спит, я уже находился неподалеку от крыльца, но в то же время до него еще было так далеко, что древний зверь мог запросто меня раздавить, растоптать, уничтожить сотней-другой способов. Я не знал, как мне теперь поступить. Я чувствовал эту дикую необузданную первозданную силу возле себя и понимал, что, пока он меня не видит, я в относительной безопасности. Но как только он почувствует чужака, то тут же попытается меня уничтожить. И перед ним я абсолютно беззащитен. Мне нечего ему противопоставить. Я был безоружен, да и какое оружие может справиться с драконом, разве что «лучи смерти», над которыми я когда-то работал, но забросил разработки, после того как Флумен сделал мне предложение, от которого я не смог отказаться.

Отступать бессмысленно. Все равно – если он меня обнаружит, то уничтожит. Значит, надо попытаться попасть в дом, обманув дракона, который спросонок может не разобраться в происходящем и запутаться в собственном хвосте. Я прибавил шагу, но осторожничал. Опасался, что если перейду на бег, то дракон заметит меня, и тогда несдобровать.

Я был возле крыльца, когда дракон обратил на меня внимание. Он все еще зевал, пытаясь очнуться после долгой спячки, и вряд ли какой-то человечек мог вывести его из себя, но вот пробудить любопытство у меня получилось. Дракон закрыл один глаз, а вторым продолжал следить за моим передвижением. Дым ритмично вырывался из его ноздрей, и я пытался угадать его частоту, чтобы, поднимаясь по ступенькам, не угодить в него. Мало ли что скрыто в этом паре, быть может, он смертелен для человека. Занятый этими мыслями, я не видел, что дракон был занят слежением за мной.

Я находился уже в двух шагах от ступенек, когда что-то массивное рухнуло сверху и преградило мне дорогу. Дракон решил поиграть с добычей и отрезал мне путь своим хвостом. Я видел сотни чешуек, аккуратно составленных друг с другом, блестящих в лучах солнца. Эти чешуйки обещали мне смерть. Я остановился в растерянности. Я не знал, что мне делать дальше. Обернулся, но путь мне преграждала часть тела дракона. Я посмотрел на его хитрую морду и увидел охотничий азарт в его желтых глазах. Надо было оставаться с Салли, тогда я, вероятно, смог бы избежать смерти. Я решил, что буду сопротивляться до конца, и если уж не сумею одолеть дракона, то смогу выколоть ему глаз, когда на пороге дома показался высокий старик в строгом костюме дворецкого и в очках с золотой оправой.

– На место, Примум! – приказал он.

И дракон с сожалением подчинился. Хвост поднялся вверх, освобождая мне дорогу. Я поспешно зашагал к крыльцу, взбежал по ступенькам и предстал перед стариком.

– Добро пожаловать, путник, – приветствовал он меня.

– Что за чертовщина здесь происходит? – спросил я, боязливо оглядываясь на дракона.

– Мы видим этот мир не таким, какой он есть, а таким, каким можем его видеть, – ответил старик и посторонился, освобождая мне дорогу.

Я вошел в дом, старик последовал за мной.

Я оказался в огромной библиотеке, заставленной стеллажами с книгами. Насколько хватало зрения, библиотека простиралась во все стороны и в высоту, теряясь где-то в облаках. А прямо передо мной стоял стол библиотекаря с изящной зеленой лампой и деревянным креслом с подлокотником и гербом, венчающим спинку, – два льва стояли на задних лапах и держали корону царя царей.