Непридуманная история Комсомольской правды - Александр Мешков

— Шаганэ ты моя, Шаганэ, оттого что я с севера, что ли… — предпринял он очередную попытку, но опять в этом месте запнулся. — Что за черт! — грязно выругался он. — Что за хрень? Я же наизусть все его «Персидские мотивы» помню!

Он в каком-то исступлении возводил очи в крышу машины, словно искал там подсказку, и беззвучно шевелил губами. Заинтригованные офицеры, открыв рты, сидели в немом ожидании продолжения этого чудесного стихотворения. Чем кончится эта загадочная история с Шаганэ? Со стороны Николая было бы просто непорядочно оставить наших сопровождающих в неведении, поэтому он по-своему вышел из положения.

— Короче, он ей шаль подарил, влюбился! Ну, и овладел ею, как водится. После отъехал на пару дней, а она уже другому дала. Говорила, русский не заметит, сердцу — песнь, а песне — жизнь и тело. Думает, раз пьяный, значит, дурак! А он заметил и больше ее не стал попирать. Хотел застрелиться, но передумал и уехал с самыми щемящими воспоминаниями об азербайджанских девушках!

Раздался всеобщий вздох облегчения. Такой благополучный исход всех устроил. И поэт не шибко попал на «бабки», да и Шаганэ тоже не внакладе.

Всю дорогу от Астары до Баку мы с В., пользуясь благосклонностью чекистов, пили азербайджанское вино для поднятия духа, ностальгировали по прежней вольной жизни, по интернационализму, напевали незамысловатые мотивы русских народных песен и ко времени прибытия в Баку наш дух достиг прямо-таки вселенской высоты. Поддерживая друг друга, мы вошли в главную цитадель азербайджанской безопасности.

В республиканском КГБ не было накрытых столов в честь «дорогих иноземных гостей», нам не пожимали рук и не похлопывали дружески по спинам и плечам, но, судя по всему, нас тут ждали. Сотрудники якобы случайно выходили посмотреть на двух бородатых русских «резидентов». Нас провели в скудно обставленный кабинет следователя. Предложили сесть. Напротив нас на стене висел работающий телевизор. Звук был отключен. Показывали какую-то драму из азербайджанской жизни.

— Я предлагаю тост за Президента Эльхама Алиева! — провозгласил неожиданно В., доставая из своей котомки початую бутылку водки.

— Нет! — строго поднял руку чекист.

— Что? — в изумлении воскликнул Николай, словно увидел перед собой живого Гитлера. — Вы не хотите выпить за великий, трудолюбивый азербайджанский народ и за его президента Алиева?!

Следователь напряженно смолк. Мысли безумной пляской исказили правильные черты его восточного лица. Он стремительно встал и запер двери на ключ.

— Только быстро! — сказал он.

В. не спеша, как тамада на свадьбе, набулькал ему в стакан.

— Хватит-хватит-хватит…

Они чокнулись.

— За Алиева и за Азербайджан! — провозгласил торжественно, будто на торжественном приеме в Кремле, мудрый тамада и, подняв бутылку, словно пионер-горнист горн, стал торжественно, артистично и изящно, как солист балета, пить водку из горла.

— Вот теперь порядок, — крякнул он, удовлетворенно отрыгнув, передавая мне бутылку, словно эстафетную палочку. — Теперь я могу с вами общаться на равных!

«Лишь бы только стихи не начал читать! — подумал я. — Тогда точно не выпустят!» Но изнуренный классикой еще в пути, В. всего лишь стал громко выражать свое недовольство арестом, потому как вопросы следователя посчитал недостаточно корректными. Громко, словно разъяренный прокурор, он обличал азербайджанскую систему правосудия вместе с КГБ. Размашисто жестикулируя руками, требовал немедленной встречи тет-а-тет с председателем государственной безопасности, а потом передал свой мобильник следователю.

— Там есть телефон Владимира Владимировича Путина! Позвоните ему и скажите, что я здесь. А заодно объясните, почему вы нас здесь томите!

— Стойте! Наша редакция горит! — в ужасе воскликнул я. На экране телевизора я отчетливо увидел нашу редакцию, охваченную черными клубами дыма. На балконе шестого этажа, в районе столовой, где мы имели обыкновение обедать летом, металась наша повариха, тетя Таня. — Да сделайте же звук! Скорее дайте звук!

Следователь испуганно и послушно включил звук. Передавали экстренное сообщение о том, что здание Дома печати, на улице Правды, где расположена редакция газеты «Комсомольская правда», охвачено пламенем.

— Мне нужно срочно в Москву! — сказал я решительно, и стал собираться в дорогу. Я вспомнил, что в кабинете лежит моя эксклюзивная, пропитанная потом, спортивная форма, американская гитара, а у меня в столе, в ежедневнике, спрятана заначка, одна тысяча долларов, сотенными купюрами. Я с рачительностью Плюшкина копил деньги на свою собственную квартиру. И эти деньги, спортивная форма и гитара вот-вот могли исчезнуть в пламени пожара! Я готов был за них броситься в огонь, под пенную воду пожарной кишки.

— Боюсь, вам придется задержаться, — угомонил меня следователь жестом.

— Позвоните Путину! — напомнил Николай. — Скажите, вот я задержал двух ваших журналистов! Вашего друга Николая арестовал я! Накануне вашего визита к нам! А у них еще и редакция горит!

Следователь нерешительно покрутил телефон Варсегова и бережно, словно птенца, вернул телефон разбушевавшемуся, словно Каспий в непогоду, узнику.

— Простите, но я не имею никаких полномочий звонить столь высокому человеку, — скромно пояснил он. — А вы лучше поясните, что вы делали в приграничной зоне без специального разрешения? И почему вы выдавали себя за представителей туристического бизнеса?

Тут В. сам стал «звонить Путину», но «звонки срывались».

— Что за связь тут у вас, черт побери!

Когда меня вывели покурить и пописать, сопровождающий офицер сказал, с опаской оглядываясь на кабинет следователя:

— Я вижу, что вы человек умный и рассудительный…

— Да, это так, — не стал спорить я.

— Ради Бога, успокойте своего друга! А то могут быть серьезные проблемы!

— Успокоить?! — удивился я, зная крутой нрав Николя. — Да он сегодня спокоен, как далай-лама! Я никогда ранее не видел его таким спокойным! Видали бы вы, что он устроил в КГБ Тбилиси!

Камня на камне не оставил!

Через час, так и не добившись от нас вразумительных объяснений по существу заданных вопросов, чекисты передали нас из рук в руки сотрудникам российского консульства. Мы облегченно вздохнули. Наконец-то мы у своих! Но наше счастье было преждевременным!

— И все-таки почему вы не поставили в известность официальных представителей российского консульства о своем визите в Баку и о характере журналистского задания? — в который раз пытал нас сотрудник консульства.

— Это еще с какой стати мы тут перед вами объясняться должны?! — искренне удивился В.

— Эх! — в отчаянии воскликнул я. — И вы тоже подозреваете нас в шпионаже! Вы не поверите, но мы уже устали от допросов!