Когда запоют мертвецы - Уна Харт

По каналам, которые, как кровеносные сосуды, пронизывали тело города, двигались лодки и баржи. Вода в каналах была мутной и пахла несвеже, так что едва ли кто-то стирал в ней одежду. Вокруг было множество лавок и магазинчиков, где люди свободно могли продавать и покупать, что им вздумается. Горожане все как один ходили щеголями. Матроны в чепцах и передниках, с корзинами наперевес, хвастались пестрыми платками, платья их были застегнуты на пуговицы и украшены вышивками. Диса испытала такую жгучую злость на этих выскочек, что насильно заставила себя отвести от них взгляд и больше не засматриваться на чужие наряды. Однажды у нее самой будет столько платков, что ими можно будет выложить дорогу от Стоксейри до Хоулара!

Эйрик отыскал для них харчевню, где они могли перекусить и отдохнуть в комнате на втором этаже. Еда в Гамбурге оказалась жирной и сытной. Свинину Диса нашла съедобной, а незнакомые овощи на тарелке попробовала с осторожностью – оказалось, на вкус они водянистые и несуразные. Зато холодное пиво приятно остужало внутренности после долгого пути.

Лишь одно обстоятельство обеспокоило ее, когда они поднялись на второй этаж и переступили порог комнаты.

– Мы что же, будем жить здесь вдвоем?

Стоило признать, комната была лучше всех, что Диса видела за свою жизнь. Одна стена целиком была обшита деревом, сквозь большое окно просачивались последние солнечные лучи. Постельное белье, хоть и не выглядело особо чистым, было гораздо лучше набитого плесневелой соломой матраса или жесткой палубы корабля. Рядом с постелью стоял жестяной тазик с кувшином для умывания.

Преподобного вопрос развеселил. Он скинул с плеча мешок, размял спину и изобразил на лице озадаченность:

– Как же я запамятовал попросить для своего слуги отдельные покои! Прикажете потребовать комнату с видом на канал?

– Уж будьте любезны! – огрызнулась Диса. – Кровать-то одна. Как нам размещаться?

– У вас, в отличие от меня, большая семья. Неужто теснота доставляет вам такое неудобство?

Диса зевнула. Препираться дальше ей не хотелось. Она была уверена, что преподобный уступит ей постель, а сам ляжет на пол – хвастался же, что может уснуть где угодно. Так и какая ему тогда разница, где спать, на полу или на кровати?

– Отвернитесь, – велела она.

Пастор не стал задавать лишних вопросов и уставился в окно. Диса стянула шапку, позволив волосам упасть на плечи и спину, и от души почесала голову. На корабле она больше всего боялась подхватить от моряков вшей. Скинув с себя кофту с плащом и сапоги со штанами, она некоторое время постояла, замерев, наслаждаясь прохладой летнего дня. От ее внимания не укрылось, что спина преподобного сделалась точно каменная. Бывает такое, что человек встанет неподвижно, как если бы его хватил удар – прямо соляной столп, которым обернулась жена Лота. Даже в затылке священника чувствовалось напряжение. Девушка нашла рядом с тазом кусок тряпки. Намочив ее и хорошенько отжав, она обтерла шею и лицо. Прохладные капли заскользили по коже.

– Эй, преподобный! Думается мне, вы ни разу голой женщины не видели. Я права?

– Отчего же, – в голосе Эйрика звучала усмешка. – Несколько лет назад мы с моим другом Магнусом нашли мертвое тело в одной хижине. Бедняжку убил ее полюбовник. До того он много лет заставлял ее избавляться от собственных детей, закапывая тела за домом.

Диса помрачнела. Такие истории она слышала и раньше. То и дело доходили до деревни слухи о том, что какая-то горемычная душа вынесла младенца на пустошь и оставила там помирать. Так поступали, в основном, батрачки, согрешившие с кем-то из других батраков или изнасилованные землевладельцами. Это, впрочем, не спасало несчастных – их топили в омуте Дреккингархуль после того, как вынесли приговор на альтинге.

– Что ж, бабья доля.

Но продолжать разговор ей расхотелось. Наскоро ополоснувшись и промыв голову, Диса набросила на себя свежую рубашку, натянула штаны и выплеснула грязную воду из окна, живо пригнувшись, чтобы никто снаружи ее не заметил.

* * *

Преподобный Эйрик действительно уступил ей кровать. Ему было несложно, а Дисе нужно было хорошенько отдохнуть перед завтрашней дорогой. Ехать предстояло далеко и быстро. Эйрик слышал, что девушка не спит, ворочаясь с боку на бок, и уже жалел, что заговорил с ней о Гюнне. Ему хотелось как-то утешить ее, но у самого много лет перед глазами стояли эти младенцы, успевшие сделать за свою жизнь лишь пару вздохов. Бабья доля… Так сказала Диса, и в голосе ее не было горечи, как не могло ее быть у человека, прожившего лишь семнадцать зим на этом свете. Иногда решимость его спутницы сбивала Эйрика с толку. Она казалась ему взрослее и мудрее, и тогда он говорил с ней как с равной.

– Не спите, дитя мое?

Голос в темноте прозвучал как-то глухо, точно он говорил сквозь стену.

– Нет. Все думаю, почему младенцы эти не откопались утбурдами. Я слыхала, что изведенные дети возвращаются потом к своим матерям, чтобы отомстить.

Эйрик вздохнул:

– Думаю, они не хотели ей мстить. Она убивала младенцев не из злодейского умысла и не по своей воле.

– Им что, от этого легче?

В вопросе Дисы не было злобы, только удивление.

– В Стоксейри никогда не водилось злобных драугов, – с некоторым сожалением заметила она. – В Гамла-Храуне, что дальше по побережью на запад, одну семью, я слышала, преследует моури. Вреда вроде от него никакого нет, только, бывало, забежит в бадстову и все миски на полках перевернет. Его и слуги видели. А является он в виде рыжей собаки. Вот мне интересно, откуда этот моури мог взяться. Должно быть, колдун какой-то наслал, да только сил на свирепого драуга не хватило, пришлось сотворить вот такого… Преподобный, а вы сами-то хоть раз создавали из покойника драуга?

Если этот вопрос Эйрику и не задавали на каждом хуторе, что он посещал, то лишь из страха и суеверия. Молва о том, что преподобный знает не одно только Слово Божие, быстро просочилась к прихожанам, а оттуда распространилась по всему югу. Эйрик такой славы не желал и все больше отшучивался. Но Диса была другое дело. Пускай гальдом она не владела, но знала на порядок больше многих мужчин и женщин.

– Однажды, – сознался он. – Но злонамеренно – никогда. Я не насылал покойников на своих врагов, если вам интересно. Но чтобы сделать драуга, можно обойтись и без покойника.

Диса заворочалась на простынях, а в следующую секунду Эйрик увидел ее лицо, выглянувшее из-под одеяла и освещенное луной. Волосы она просушила, и теперь они окружали ее, как светлый волнистый нимб. Ворот рубашки развязался, и была видна тонкая ключица.

– А из чего еще?

– Если очень надо, можно заклясть хоть бычью голову да пару копыт. Свирепым этот драуг, конечно, не будет, но в хозяйстве подсобит. А чтобы кого-то припугнуть, и такой сойдет.

Девушка кивнула и улыбнулась по-детски лукаво.

– Вот, должно быть, и тот колдун, что сварганил моури из рыжей собаки, так рассудил.