Машина убийств. Правдивая история об убийстве, безумии и мафии - Джин Мастейн

театром, и, следовательно, ДеПальма никогда не упоминал Пола в телефонных разговорах.

Нино был в ярости. "Этот гребаный ДеПальма и его хуесосный жирный рот!" - разглагольствовал он Доминику после предъявления ему обвинения и освобождения под залог. "Вот ублюдок! Я же просил его не разговаривать по телефону! Я должен его выпороть! Ебаный подонок!"

Выдающаяся вена на шее Нино пульсировала сильнее, чем ожидалось, потому что теперь, вопреки его воле, ему предстояло стать знаменитым гангстером; он знал, что концерты, которые давал Фрэнк Синатра, чтобы попытаться вытащить театр из красных чернил, обеспечивали значительное освещение процесса в прессе.

На самом деле помощник прокурора США Ник Акерман собирался обвинить ДеПальму в том, что он снял пять тысяч долларов с последнего из трех концертов Синатры и передал их калифорнийскому гангстеру, который использовал их для подкупа чиновника католического братства "Рыцари Мальты", чтобы тот принял певца в свою группу. Правительство не обвиняло Синатру в каких-либо правонарушениях, но планировало представить фотографии, на которых он запечатлен за кулисами с Карло, Полом, ДеПальмой и другими гангстерами.

Стараясь быть бодрым, Доминик заметил, что в обвинительном заключении Нино не обвиняется в ростовщичестве - главной роли его дяди все это время. "Ты не имел никакого отношения к ростовщичеству - то есть, может, и имел, но ты точно не говорил об этом по телефону. Правда?"

"Кто я - дурак?"

"Значит, ты им не достался".

"Где ты получил диплом юриста? Если бы у меня был пятак за каждого парня в банке, который не должен быть там, я мог бы купить гребаного федерального судью". Как же это бесит. Гребаный ДеПальма, эта мразь".

Хотя адвокаты Нино уверяли его, что у него есть все шансы выиграть дело, следующие полгода досудебных ходатайств и слушаний были для него непрекращающейся болью. Временами он был нетипично меланхоличен. Семьи Пола Ротенберга, Джорджа Байрума, Винсента Говернары и других никогда бы не вызвали у него особого сочувствия, но семьянина Нино пугала перспектива оставить жену и детей и попасть в тюрьму в возрасте пятидесяти трех лет; он также не мог представить себя живущим в клетке.

"Не знаю, справлюсь ли я с тюрьмой", - сказал он отчиму Доминика во время семейной встречи после возвращения из Флориды той осенью. "Некоторые парни могут отсидеть. Не думаю, что я из их числа".

* * *

Пока что Рой и его команда занимались автомобильным бизнесом, они были бенефициарами правовой системы, которая не воспринимала кражи автомобилей всерьез. Несмотря на разгул преступности, они оставались практически безнаказанными, но ситуация должна была измениться.

В течение многих лет полиция Нью-Йорка предпринимала лишь слабые усилия по борьбе с автомобильными кражами. В 1976 году было угнано девяносто тысяч автомобилей - худший год за всю историю, но в тот год общегородское подразделение полиции Нью-Йорка по борьбе с автопреступлениями было сокращено с шестидесяти до сорока сотрудников из-за близкого финансового краха города.

Штаб-квартира отдела по борьбе с автопреступлениями находилась в Квинсе. В составе групп из двух человек офицеры патрулировали районы с высоким уровнем краж или отвечали на звонки из 75 участков города, как правило, когда патрульный задерживал водителя, чьи права, регистрация или название автомобиля показались ему подозрительными. Зачастую на смену приходилось всего два сотрудника, чтобы охватить такие разросшиеся районы, как Квинс и Бруклин, в каждом из которых проживает более двух миллионов человек.

Подразделение было создано всего за несколько лет до этого, после того как резкий скачок цен на новые автомобили и запчасти вызвал бум автомобильных краж. Многие офицеры, которым наскучило рутинное патрулирование, вызвались добровольцами в новое подразделение, в том числе Джон Мерфи, ирландский американец, родившийся и выросший в Бронксе, который говорил таким приглушенным голосом, что его иногда было трудно расслышать. Голос соответствовал его характеру - сдержанному. Набожный семьянин в личной жизни, на работе он был непримиримым циником. Несмотря на ощущение, что все карты в руках у оппозиции, работа ему нравилась. Ни одна смена не была скучной; весь город был его районом.

Мерфи пришел в полицию Нью-Йорка сравнительно поздно, в возрасте тридцати четырех лет, после службы в 1-й дивизии морской пехоты в Корее и в подразделении гражданской безопасности ВВС во Вьетнаме . К 1977 году ему было сорок три года, он был среднего роста с приятными чертами лица, зрелый, уравновешенный человек, готовый взяться за важную работу. Возможность представилась в том же году, когда его попросили стать первым офицером разведки в подразделении по борьбе с автопреступлениями. Его командир, Фрэнк Хьюберт, хотел выяснить, связаны ли между собой автоугонщики, которых то и дело ловили, и работают ли они на одни и те же автомастерские и свалки.

"Я уже много лет говорю, что Гамбино и Лукчесы контролируют всех этих шавок, - напомнил Мерфи своему боссу.

Мерфи начал изучать записи об арестах, посещать участки и тюрьмы, опрашивая офицеров, подозреваемых и информаторов. Он уже был знаком с операциями покойного Джона Куинна и феноменом "бумаги Куинна" и начал связывать Куинна с другими именами. Чаще всего всплывало имя Пэтти Теста. Младшему брату Джоуи был всего двадцать один год, но большинство автоугонщиков, общавшихся с Мерфи, говорили, что Пэтти была крупнейшим клиентом Куинна, а наблюдение Мерфи за Patty Testa Motorcars указывало на большой объем продаж роскошных автомобилей последних моделей.

Чем больше он искал, тем больше Мерфи убеждался, что Пэтти была общим знаменателем в сети воров, мастерских и свалках. Он строил диаграммы, линии которых с разных сторон возвращались к Пэтти. Некоторые офицеры считали, что он становится одержимым. Они шутили, что, когда они обращались к нему за советом по какому-нибудь делу, он всегда отвечал: "Пэтти Теста. Вы еще не думали о Пэтти Теста? Он перевозил все машины Куинна". Вначале Мерфи не знал о связи Пэтти с Роем.

Два других сотрудника отдела по борьбе с автомобильными преступлениями почти каждый день заглядывали к Мерфи. Джон Доэрти и Питер Калабро всегда интересовались, какие схемы находит Мерфи и какие мастерские и свалки он рекомендует для рейдов. Мерфи считал, что они просто любопытные копы; из них двоих он лучше знал Доэрти. Три года назад их назначили напарниками, но потом жена Доэрти заболела, и ему временно дали кабинетную работу, а Мерфи взяли в команду другого офицера.

Однако Мерфи так и не узнал Доэрти хорошо. Он не знал, что полицейский был одним из братьев Доэрти с авеню П во Флэтлендсе и что он вырос в трех кварталах от дома детства Роя ДеМео и был одноклассником по школе Святого Фомы Аквинского. Мерфи не знал, что другой брат Доэрти, Дэниел, работал барменом в "Близнецах", а другой,