Тьма. Том 3 - Лео Сухов

стоял снаружи, ничего не вышло. Дверь-то не заперта была, о чём я и поспешил сообщить:

— Открыто! Войдите! — получилось как-то неоднозначно, будто я разрешение даю, но уже не переиграешь.

— А чего открыто-то? — удивлённо спросил знакомый голос. — Вы же задержаны!

— А мы как бы немного напугали приходившего городового, Виктор Леонидыч… Вот он и побоялся нас обратно запирать.

Включился фонарик, и я прищурил глаза, закрыв их ладонью. Ещё секунду мне изучающе светили в лицо, а потом урядник выключил прибор и с отеческой печалью в голосе произнёс:

— Однако! Фёдор, а ты что тут делаешь?

— Да вот, пришёл «Степняков» послушать, а тут вон оно чё… — отозвался я.

Бубен, разбуженный голосами, пошевелился и сел на лавочке, зевая так, что хруст челюсти можно было услышать.

— А зачем ты этих двоих убил? — не понял урядник. — Совсем плохие люди, что ль?

— Я убил⁈ — опешил я.

— Эй! Мы просто поссать зашли! — поддержал меня Бубен.

— А нам городовые сказали, что тут подозреваемые сидят… — нахмурил седые брови урядник.

— Да им лишь бы сказать! Сначала задержали двусердых, потом допрашивать хотели! — Бубен стукнул по лавке. — Точно в суд подам на этого околоточного… Как его там?

— Мамкин, — мстительно напомнил я.

— Да хоть Бабкин! — буркнул Бубен.

— Это фамилия была! — хохотнул я.

— Сучка он… Сгною урода… — насупился Бубен.

— Не переживайте: мы сами на него жалобу подадим! — участливо покачал головой Виктор Леонидыч. — Так, получается, трупы вы обнаружили…Тогда пошли, показания дадите.

— Показания — ладно, дадим! — отозвался Бубен, поднимаясь. — Показания — это обязанность честного царского подданного.

Не думал я, что ещё раз окажусь в злополучном феатроне, но вот ведь, снова довелось… Одну из служебных комнатушек, имевшихся в конструкции, успели приспособить для расследования. Туда-то нас Виктор Леонидыч и привёл, первым сунув нос внутрь и с порога заявив:

— Константин Петрович, да отпускайте вы этих! Вы лучше посмотрите, кого я вам привёл!

— Кого? — Костя поднял голову, глянул на Бубна, потом на меня…

Затем на мужчину, который с растерянным видом сидел перед ним…

Снова на меня…

И, наконец, выдал:

— Федя, блин!

— Я такой! — отозвался я.

— А ты тут что? — возмутился Костя.

— Музыку слушал! — ответил я.

— А-а-а… — Костя потряс головой.

— Их эти местные придурки тоже задержали, — пояснил Виктор Леонидыч. — И если я не ошибаюсь, то именно Федя с этим сударем трупы и обнаружили.

— Вы трупы нашли? — удивился Костя.

— Мы, Константин, — кивнул я, потому что Бубен не спешил включаться в разговор. — В туалете при входе в феатрон. Мы туда сунулись, потому что ну очень надо было, а в тех, которые наверху, очередь собралась.

— Так, ладно… — Костя потёр виски. — Виктор Леонидыч, этого — увести… Нет, отпустить! А нам нужен ещё один стул.

— Сию минуту! — отозвался Виктор Леонидыч и махнул сидящему на стуле. — Давай вставай, дорогой!..

— Я могу идти, да? — уточнил парень.

— Да ты всё равно ничего не знаешь, — пожал плечами Костя. — Иди, конечно… А вы двое давайте, присаживайтесь!

Он встал, переставил свой стул на другую сторону стола, к нам с Бубном, а сам уселся прямо на столешницу.

— С чего начать-то? — спросил я, пристраивая зад на скрипучее пластиковое сиденье.

— Давайте представимся! — решил Костя. — Как тебя, Федя, зовут, я знаю, и ты меня тоже… А вас?

— Бубен… Цов! — ответил мой новый знакомый, тоже не став брезговать пластиковым уродцем, который изображал тут мебель.

— А? — не понял Костя.

И даже склонился поближе.

— Бубенцов Светозар Пеплославович, в смысле… Ну или просто Бубен.

— Тогда лучше Бубен, — согласился Костя.

— Вот я так сразу и сказал! — обрадовался Бубен.

— А я старший следователь особого отдела Полицейского и Тёмного Приказов, Староземский Константин Петрович. И на нас повесили все эти проклятые убийства двусердых. Так что давайте-ка вы сделаете хорошее дело и подробно расскажете мне, как дело было.

В этот момент дверь открылась, и внутрь зашёл Виктор Леонидыч с ещё двумя стульями, поставив их по другую сторону стола. На один сел сам, а на другой указал Косте.

— Убийства? Все? — уточнил я, уловив неправильность в построении фразы. — Это что, не первое?

— Федь, ты новости вообще не читаешь? — удивился урядник. — Это уже второе. Первое недавно произошло в Ишимском отделении Васильков.

— А-а-а… Мне как-то не до новостей было, — признался я.

— Так, давайте сейчас послушаем Бубна, — решил Костя, переместившись на стул, но с сожалением глянув на более удобную, видимо, столешницу. — А ты, Федь, подожди за дверкой… Потом сверим ваши показания.

Он потянулся к рации, лежавшей на краю стола, и, активировав связь, бросил:

— Бак, зайди.

— Принял, — отозвалась рация.

Через десять секунд в комнатку заглянул Миша, и Костя указал ему на меня:

— Посиди с Федей чуть-чуть снаружи, пока я показания возьму.

— Понял… Здорово, Федь! Давно не виделись! — Миша приветливо протянул мне руку.

— Привет! — поднявшись, ответил я на рукопожатие. — Как сам, как устроились в Ишиме?

— Да пока особо не устроились. В процессе, так сказать! — пожаловался Миша.

— Ну вы там ещё чайку вместе выпейте! — хохотнул Виктор Леонидыч. — Федя вообще-то задержанный!..

— Если с чаем, то меня и удерживать не надо! — отозвался я, уже выходя в коридор. — А, кстати, есть чай?

— Нет, чая нет, — с сожалением отозвался Миша, захлопывая за нами дверь. — Ты-то здесь какими судьбами? И, главное, каким боком к этому делу?

— Случайно, — признался я и, ухмыльнувшись, пояснил: — Не в ту дверь зашёл. Я бы даже сказал, не в тот туалет.

— А-а! Так это ты трупы обнаружил? — удивился Миша.

К этому моменту мы успели отойти подальше от допросной комнаты. Так что слышать, о чём говорят Костя с Бубном, уже не могли.

Равно, как и они нас. Всё по правилам, всё чин по чину.

— Ну не прямо я… Знакомый мой, который сейчас у Константина сидит, — уточнил я. — А я