Ангелы смерти. Женщины-снайперы. 1941-1945 - Алла Бегунова

Что тут началось после моего выстрела! Яростная стрельба со стороны вражеских окопов, заработали фашистские минометы. Мины, вздымая к небу комья земли, ложились совсем близко от нас…

Натерпелись мы, конечно, страха с непривычки. Помню, закрыла я уши ладонями, уткнулась головой в снег, а про себя «Мамочка!» кричу. Я-то думала, что ко всему готова. Хорошо, из-за грохота никто меня слышать не мог. Когда пальба кончилась, по условной команде собрались мы в безопасном месте. Обнимались, как после долгой разлуки. Все были целы и невредимы. Неплохой урок нам задали тогда немцы, на всю жизнь я его запомнила…

ТАТЬЯНА ШПАК (Никулина):

…В ноябре 1944 года мы были уже на 1-м Белорусском фронте… Наш батальон располагался в городе Модлин, недалеко от Варшавы. Не терпелось выйти на первую «охоту», доказать, что мы не зря окончили снайперскую школу. Наконец, с Машей Чернышовой по ходам сообщения мы добрались до нашей ячейки, которая была в дальнем окопе… Наша ячейка была тщательно замаскирована дерном: ничто не должно выделять нас на местности, ведь мы находимся на самом переднем крае, ближе нас к противнику нет никого.

Совсем рассвело, из бойниц отличный обзор. Впереди, примерно в 400–500 метрах, — вражеская траншея. Оттуда доносятся хлопки одиночных винтовочных выстрелов, пулеметные очереди. Осматриваем нейтральную полосу. Через оптический прицел в синеватой дымке отчетливо видны самые отдаленные цели. Кажется, что до них можно дотронуться рукой. На полоске бруствера различаю прорези бойниц, но они пусты. Глаза от напряжения устали, начинают слезиться. Опустили винтовки, даем отдых глазам. И снова смотрим, смотрим…

Незаметно пролетело время до обеда. Поели, и опять — в свою ячейку. Наблюдаем, но у противника никакого движения, будто враг чует, что за ним следят. Неожиданно что-то мелькнуло в одной из вражеских бойниц. Заметили обе, прицелились почти одновременно, но обе и опоздали. Однако держим на прицеле бойницы, расположенные недалеко друг от друга. Что-то там опять шевельнулось. Я стреляю первой. Маша говорит мне: «Убит!» Еще через несколько минут прибегает дежурный с наблюдательного пункта и поздравляет: «Открыла боевой счет!» К вечеру и Маше удалось убить фашиста…

* * *

Как свидетельствуют сами выпускницы, Центральная женская школа снайперской подготовки давала им прочные теоретические знания, прививала необходимые сверхметким стрелкам навыки, учила правилам суровой армейской жизни. Они приезжали на фронт вполне подготовленными бойцами. Однако затем вступали в действие другие факторы: особенности характера, умение владеть своими чувствами, стойкость, выдержка. Многое значила для снайпера и обычная военная удача. Кому-то из них везло, кому-то — не очень.

Первый выстрел по врагу для каждой явился серьезным экзаменом. Все-таки они были очень молодыми, и взросление их происходило на фронте постепенно, под пулями и снарядами, в атаках, снайперских засадах, переходах с одной позиции на другую. Экзамен они выдержали и свою лепту в победу над врагом внесли.

О подвигах снайперов из ЦЖШСП говорят награды, заслуженные ими.

В ноябре 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР для лиц рядового и сержантского состава Красной Армии был учрежден орден Славы трех степеней: первой (пятиконечная звезда, расстояние между противолежащими концами лучей — 46 мм, вся — из золота), второй (такая же звезда — но из серебра, круг на лицевой стороне — позолоченный) и третьей (вся звезда из серебра). Лента ордена — муаровая, оранжевого цвета с тремя черными продольными полосками — напоминала о старинном царском ордене Св. Георгия-Победоносца и его солдатском варианте — Знаке отличия Военного ордена. В статуте ордена Славы имелся пункт, прямо указывающий, для кого он предназначен: «из личного оружия меткой стрельбой уничтожил от 10 до 50 солдат и офицеров противника».

Орден Славы всех трех степеней заслужила только одна женщина-снайпер — Нина Павловна Петрова (1893–1945). Выпускницей Школы она, как известно, не была. Но 102 девушки, учившиеся в ней, эту награду (в основном орден Славы III степени. — А.Б.) получили. Из них 14 человек удостоились солдатского ордена дважды.

Вторую и третью степень ордена имели:

младший лейтенант В.И. Артамонова (Даниловцева)[3]за 89 уничтоженных фашистов;

младший сержант А.Н. Болтаева (Вяткина) — за 87;

старший сержант О.Ф. Бордашевская (Кисе) — за 108;

младший лейтенант Н.П. Белоброва (Миронова) — за 79;

старший сержант А.Е. Виноградова (Михайлова) — за 83;

старший сержант М.Г. Зубченко (Соловьева) — за 83;

сержант М.Д. Катаева (Бондаренко) — за 80;

старший сержант Л.М. Макарова — за 84;

старший сержант Р.Е. Шанина — за 76.

Студентка третьего курса Пермского педагогического института Татьяна Барамзина не раз подавала заявления в военкомат с просьбой отправить ее на фронт. Но ей объясняли, что женщин в армию пока не берут. Может быть, потом, когда она освоит какую-нибудь медицинскую специальность.

Таня послушалась и окончила вечерние курсы медсестер, затем — курсы «Всевобуча». Однако и теперь военком отвечал ей уклончиво. Все изменилось лишь в июне 1943 года. Барамзиной в военкомате сообщили, что объявлен набор девушек в Центральную женскую школу снайперской подготовки, расположенную в Подмосковье, и спросили, не желает ли она стать сверхметким стрелком, служить в пехоте. Про снайперов Татьяна знала совсем немного, но согласилась сразу, поскольку это был шаг к осуществлению ее мечты: защищать Родину от немецко-фашистских оккупантов с оружием в руках.

Татьяна Николаевна Барамзина родилась 19 декабря 1919 года в городе Глазове (Удмуртия) в многодетной, бедной семье. Она окончила школу-семилетку и поступила в педагогическое училище. После его окончания работала в школе села Качкашур учительницей младших классов. В 1940 году снова стала студенткой, теперь уже в Пермском пединституте. Училась хорошо. Но на одну стипендию прожить было трудно, а мать Марфа Ивановна помогать ей не могла, у нее на руках оставались младшие сестры Татьяны. Потому Барамзина устроилась на работу воспитательницей в детский сад. Работалось ей легко, она умела ладить с детьми, они ее слушались и любили. Попрощавшись со своими воспитанниками перед отъездом в Москву, Таня обещала им писать регулярно и рассказывать все самое интересное о фронтовой жизни.

В Центральной женской школе снайперской подготовки Татьяна оказалась одной из самых старших курсанток первого набора. Ей уже исполнилось 24 года, в то время как возраст большинства девушек едва достигал 19–20 лет. Среднего роста, кареглазая, темноволосая, симпатичная Татьяна попала в третью роту. Здесь она быстро сблизилась с двумя закадычными подругами: Симой Москвичевой и Симой Олейник. Барамзина, имевшая опыт студенческой жизни, училась с удовольствием. Снайперская наука ей давалась без особого труда, и она часто помогала Симе Олейник, которая знания, нужные для меткой стрельбы, усваивала только при постоянной зубрежке и дополнительных занятиях по вечерам.