Мое тайное соглашение - Катерина Шумахер

сил собрать все это и уйти нет. Меня колотит похлеще высокой температуры. Кажется, еще секунда, и я просто разорвусь на мелкие кусочки. Вилл тихо заходит и, видя мое заплаканное лицо, в несколько шагов преодолевает расстояние до стола.

— Эй, ты чего? Опять плохо себя чувствуешь?

— Нет, нет, — отмахиваюсь от его руки, пытающейся потрогать мой лоб, — просто небольшие проблемы… в личной жизни.

С горечью размышляю, а моя ли это жизнь вообще?

— Я могу чем-то помочь?

— К сожалению, нет, — улыбаюсь сквозь слезы и обнимаю за талию своего друга-коллегу, который продолжает стоять, пока я сижу. — Спасибо, что ты всегда рядом, когда нужно.

— Ты же знаешь, — он ласково гладит меня по волосам, — всегда буду. Точно не хочешь рассказать, что случилось?

Я отрицательно мотаю головой и последний раз громко шмыгаю носом.

— Давай заберем тебя отсюда, — бормочет он и помогает мне собрать вещи.

Глава 28

Будит меня пронзительный звонок в дверь. Недоуменно смотрю на часы, горящие на экране телефона: восемь утра. Кто, черт возьми, приходит в такую рань? Звонок раздаётся вновь. Со стоном протираю глаза, опухшие от слез, которым я вчера позволила литься без остановки, и поднимаюсь с кровати. Заворачиваюсь в одеяло и подхожу к двери:

— Кто?

— Открывай скорей, пока Майли не наделала дел прямо в коридоре! Ей уже десять минут как нужно в туалет!

Я распахиваю дверь. На пороге стоят Джесс, Николь и малышка Майли, которая топчется за ногой матери, сжимая пухлыми ладошками свои штанишки.

Джесс без приветствий забегает в квартиру, волоча за собой двухлетнюю дочь, и устремляется в сторону туалета. Николь с улыбкой машет перед моим лицом пакетом с булочками и переноской с кофе:

— Экстренная дружеская помощь!

Всхлипнув, бросаюсь обнимать подругу. Как же мне их не хватало.

— Прямо так и сказал? Что ему нужно от тебя?

Мы расположились на полу возле небольшого чайного столика и жуём ещё горячие круассаны.

— Вопрос на миллион, — бурчу я.

— Да он просто втюрился в нашу Лиззи, — фыркает Джесс с набитым ртом.

— Никто ни в кого не втюрился! — я обречённо отхлебываю кофе из бумажного стакана.

— Так уж и никто, — внимательный взгляд подруги прожигает меня насквозь.

— Я справлюсь, понятно? Это уже пройденный этап и больше такой ошибки я не повторю.

— Нини, как там? Отрицание, торг…

— Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие — отчеканивает подруга.

— Вот! Ты на первой стадии! Совершенно отрицаешь то, как сильно на него запала!

— Пока он отрицает то, что ведет себя как последний мудак, — бурчу я.

Николь, опустив глаза, осторожно произносит:

— А вдруг у него и правда есть на это причины?

Мы удивлённо таращимся на неё. Николь, на секунду смутившись, собирается с духом и продолжает:

— Он вёл себя странно, конечно, но подумайте сами. Вечер в клубе, когда он чуть не искалечил того пьяного мерзавца, хотевшего обидеть Лиззи. Потом личный водитель. Сообщения. Поцелуй в лифте. Оставив ни с чем эту мисс-юрист, он пришёл к тебе! И провёл с тобой полночи за разговорами, а не с ней в постели. А потом был с тобой, пока ты в беспамятстве пускала слюни на подушку и обильно потела.

— Видимо, этого его психика и не выдержала, — хихикает Джесс, но замолкает под строгим взглядом Николь. — А что же прикажешь делать с девушкой? Как там ее? Дэйзи?

— Рози, — глухо отзываюсь я.

— Он привёл в офис девушку! — Джесс распалилась не на шутку. — Типичное поведение двуличного бабника!

Мы замолкаем. Тишину разбавляет только невнятное бормотание младшей дочери Джесс, играющей со стопкой журналов, которые она нашла у дивана.

Снова раздаётся звонок. Все оборачиваются на дверь.

— Я открою, — первой предлагает Николь и, встав с пола, направляется в прихожую.

— Спроси, кто, — напутствует ее Джесс.

Николь оборачивается у двери:

— Говорят, доставка.

— Маньяк? — одними губами произносит Джесс, испуганно распахнув глаза.

— Тогда ему не поздоровится, — я уверенно встаю с пола и распахиваю входную дверь.

Мы недоуменно смотрим на картон, перетянутый атласной кремовой лентой. Большая белая коробка с бантом.

— Открывай, — нетерпеливо шепчет Николь.

Я поднимаю крышку коробки, и девушки ахают. Внутри лежит потрясающее черное платье из тончайшей газовой ткани. Вечернее, торжественное и до абсурда великолепное. Рукавов нет, прямой срез на груди, легкий корсет и пышная юбка, уходящая в самый пол. Я завороженно провожу по нему рукой. Тонкие нити ткани поблескивают на свету, как звёзды в ночном небе.

— Записка, там есть записка?

Джесс приподнимает платье и вынимает белый листок, сложенный пополам.

«17:30. Надеюсь увидеть тебя в нем. ЭС»

— Ну что я вам говорила, — я устало пропускаюсь на пол, — я долбанная Золушка!

— А мне кажется, это ужасно романтично, — мечтательно произносит Николь.

Джесс бросает на неё взгляд, которым смотрят на детей, когда они сказали что-то совершенно глупое. А потом вдруг качает головой и усмехается:

— Дорогая, мы никогда не узнаем конец этой истории, если ты не попробуешь. Если не хочешь — не ходи. Или можешь надеть потрясающее платье, сделать свой лучший макияж и сразить этого мужчину наповал. Так, чтобы он понял, что теряет. Понимаешь?

Я понимаю. Как и то, что влюбилась безвозвратно, но до сих пор себе в этом не признавалась.

Глава 29

В пятнадцать минут шестого раздаётся стук в дверь. Я выглядываю из ванны, где только что закончила выпрямлять непослушные локоны, и недоверчиво смотрю на источник звука. Боже, да за весь прошедший год ко мне в дверь столько не стучались! Звук своего дверного звонка я, кажется, вообще узнала только неделю назад. Что ещё приготовил мне этот день?

Потуже затягиваю пояс халата и направляюсь открывать. Немного медлю, взявшись за ручку.

— Это я, — глухо звучит голос Эндрю с