Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. Том 1 - Александр Дмитриевич Григорьев

Говорил король таковы́ речи́:

«Очистите мне заставу великую

Проехать дорошку прямоезжу

Из города из Мурома до города до Киева;

10. Окольна-та дорошка три девяносто верст,

Пряма-та дорошка девяносто верст;

Ни конному ни пешому проезду нет,

Да заецю пропуску нет».

Да билса Илья с королем о велик залок

15. (Не о сто бился, не о тысячу,

О свою о буйну голову!).

Проехать дорошка прямоезжая

(«Не брать палицы тяжелой:

Взять тугой лук разрывчатой,

20. Взять мне стрелочку каленую!»)

Промежь заутреню про́меж обедною.

Пошёл он на конюшон двор;

Накладыват на коничка-то потнички,

На потнички-то войлучки,

25. На войлучки стремено бо[у]латное.

И ехал он, доброй молодец, по чисту полю,

Доехал до рады* дыбучии, до тех лесов дремучиих, —

А на рады мосты о́гнили.

Солезал Илья со добра коня,

30. Левой рукой коня ведёт,

Право́й рукой леса ломил и мо́сты клал.

Да проехал леса дремучия да те рады дыбучия,

Доехал до Малого до Киева, —

Малой-от Киев в полону стоит.

35. «Если не выручу Малого Киева,

Не пропустит меня Пресвята Богородиця и Пречистой Спас!»

Сылезал Илья со добра коня;

Уразины не случилося, —

Схватил он осишшо жалезноё

40. (И то осишшо девяносто пуд!),

И зачал он осишшом помахивать;

Пригубил силы — смету нет.

Тут мужики малокиевци

Выносят на мысах* чисто серебра,

45. Выносят на мысах красно золота:

«Как тебя имено́м зовут?

Как по оте́чесьву?» —

«Илья я из города из Мурома

И стар казак Илья Муромець;

50. И [не] надоть мне-ка от вас чисто серебро,

И [не] надоть мне красно золото;

Дайте мне грамоту торханную*

Пить вино безденежно!»

Тут мужики малокиевцы дали грамоту торханную

55. Пить вино безденежно.

И поехал Илья на добром кони по чисту полю

И доехал до Соловья Рахматова.

И седит на девети дубах,

Сидит он, посвистываёт:

60. Тут дубы расшаталисе,

К земли вершины приклонялисе,

И тут у Ильи да конь на корачки пал.

Бьёт Илья коня по крутым ребрам:

«Не бывал ты в чистом поли?

65. Не слыхал ты Соловьиного посвисту

Али богатырского по́крыку?»

Не доехал до Соловья да тридцать поприщов,

Стрелил Соловью во тепло́ гнездо —

И выстрелил Соловью да правой глаз:

70. Полетел Соловей да с девети дубов.

Подъежжал Илья на добром кони,

Брал Илья на белы руки

И приковал ко стремену;

Поехал Илья в Соловьиной дом.

75. Выходит дочь его прекрасна на крылечишко:

«Батюшко едёт, родитель едёт,

Добра молотца везёт, приковал ко стремену!»

А втора дочь выходит на крыли[е]чико:

«Не батюшко едёт, не родитель, —

80. Едёт добрый молодець,

Приковал нашего батюшку ко стремену!»

Едет Илия на широкой двор.

Большая дочь выходит,

Берёт подворотенку жалезную

85. (Больша подворотенка — сорока пудов!),

Бьёт ею Илью по буйной главы.

Сидит Илья — не тряхнитсе, не ворохнитсе.

Говорил тут Илья таковы речи:

«Послушай-ко, Соловей вор Рахматович,

90. Уйми-ко своего чада милого!»

Слезал Илия со добра коня,

Взял девку за ноги,

На другу ступил, — пополам порвал.

«Грузите вы ис погребов злато-серебро!»

95. А сам поехал во город во Киев-от.

Приехал Илья он к обедни,

Становился он да выше всех.

Тут король не примолвил* на обед Илею.

Тут Илея сам поехал.

100. Приежжаёт к королю на широкой двор,

Привязал коня к золоту колцу,

Сам пошёл на лисветку* на косещету,

Садилсе Илья ниже всех.

Тут молодци прирос[х]вастались;

105. Говорил Илья таковы речи:

«Проехали кабы вы заставу великую,

Схватали Соловья вора Рохматовья!»

Да говорил Чури́ло-пустохващищо:

«Этот мужик-досельшина,

110. Этот мужик-деревеньшина

Над тобой насмехаетьсе!» —

«Да поди-ко ты, Чюрило, на широкой двор,

Да поди-ко ты, Чюрило, к моему коню!»

Побежал Чюрило-пустохващишо;

115. Взглянул Соловей не по-хорошему, —

Тут Чюрило-пустохвальщишшо на корачки пал,

Тут говорил королю таковы речи:

«Этот мужик — не досельшина,

Этот мужик — не деревеньшина!

120. Он над тобой не надсмехаетьсе,

Он над тобой не пролыгаитьсе!»

Они ходили, смотрели. Он взглянул нехорош[о] и не послушал их.

«Послушай-ко ты, Илья Муромец:

Приведи ты Соловья вора Рохматова, —

Пушшай он посвистит послушать нам!»

125. Идёт Илья Муромець,

Ведёт Соловья вора Рахматова.

Садил король не на меньшой, а на большой-от стол.

Говорил Илья Соловью таковы речи:

«Свисти только в полсвиста».

130. И велел тут Илья Муромець

Жёнок брюхатыих и кобыл жеребятыих

Вывести за пять вёрст.

Зачал тут Соловей посвистывать, —

Все на пиру с ног пали́,

135. И полетели из кобыл жереба[я]та,

Из жонок ребята.

Отпустил Илья Соловья вора Рахматова:

«Послушай, Соловей вор Рахматовиц, —

Поезжай во свой дом;

140. Никого не обидь, вор Рахматовиць!»

Першково

Першково находится на правом берегу р. Пинеги, а тракт здесь на левом берегу.

Шибанов Тимофей

Тимофей Шибанов, по прозванию Жи́тник, — крестьянин д. Першкова, 80 лет, неграмотен, глуховат, еще бодр; он имеет женатого сына и трех замужних дочерей; теперь он нянчит внучат и присматривает за домом. В молодости он жил в Архангельске в кучерах, а также плавил лес; теперь сплавкой леса занимается его сын. Когда ему (старику) было 44 года, он откупился от военной службы, внеся 300 рублей денег. Научился он старинам, когда жил и работал в Архангельске, от помещавшегося с ним в одной квартире старика д. Ры́болова Архангельского уезда Максима Пердукова. Раньше он знал больше, но теперь позабыл. Он рассказывает, что, когда он ходил с другими осенью на озеро в лесу ловить подо льдом рыбу, то его товарищи просили его петь старины, и он пел