Арабские звезды сияют ярче - Лариса Павловна Соболева

производит впечатления женщины, у которой язык впереди мозгов бежит, – угадал Феликс, о чем думает Терехов. – Но у нас тоже случаются ляпы. Если она хочет наказать торговцев людьми, если одержима этой идеей, то способна и на преступление пойти. Мне вообще кажется, что уж она-то на все способна.

– Подумаем. – Достав из ящика фото Гришак, Павел кинул снимок на стол: – Но Нютка… посмотри на ангельское личико. В ангельском обличье первостатейная, циничная негодяйка с подленькой душонкой.

– Она у нас точка отсчета.

– А по-моему, точка отсчета Богдана. Она приехала в город примерно года полтора назад, приехала прицельно. Думаю, не только в нашем городе собирала сведения о пропавших девушках, дело было долгим, но эти сведения украла Нютка и, может быть…

Павел оборвал фразу, не решаясь выговорить «убила несчастную и глупую Нютку от злости, из мести, в состоянии аффекта». Богдана явно не любит, когда ей мешают, перечат, а вредят – тем более! Но убить… это же очень непросто. И должна быть веская причина. Немаловажный вопрос – а сколько правды в ее показаниях? Насчет похищенных девчонок тут все верно, потому что до показаний Богданы, его группа много чего выяснила, а она дополнила, например, о подлой роли Нютки. А сама Богдана кто? Откуда она взялась? Тут есть сомнения, с другой стороны она вызывает доверие, и Павел закончил свою фразу:

– Может быть, проделанная адовая работа, очутившаяся у алкашки, и стала причиной агрессивной вспышки… Только есть одно «но». Богдана не производит впечатления человека, идущего на поводу своих инстинктов и эмоций.

– Знаешь, Паша, мне кажется, Оксана Маслова тоже побывала в положении наложницы, понятно, что она это скрывает…

– А ты бы всем рассказывал, да?

– Но почему ее не покрутить?

– Мы разве не крутим? Всех крутим, всех. Меня сейчас больше Маслов занимает. У него крутой бизнес, далеко не каждому доступен, согласен? Банк, пусть филиал, но это все же банк, деньги и большие. Откуда у него средства взялись на банковское дело? Насколько мне известно, людям даже со средним доходом близко не подойти к данному игровому полю. Между прочим, он из обычной семьи, весьма небогатой, образование у него не экономическое – я все про него выяснил. И вдруг такой полет вверх – банкир! Что скажешь?

Феликс начал с того, что пожал плечами. Когда нет улик, крути, кого хочешь, хоть первого встречного на городской улице. И снова Павел увяз в сомнениях:

– Но я не уверен. Честно признаюсь, я ни в чем не уверен.

Не отличался от него и Феликс, он тоже ни в чем не уверен, в голове хаос, зато у него в запасе действенный метод прочистить мозги:

– Я знаю, что делать! Нам всем пора устроить разгрузку с водочкой и селедочкой. А еще уху сварганить, да на костре…

– М-м-м… – положительно оценил Павел его предложение. – Я за.

– Давай завтра всем скажем, что мы трудимся, а сами рванем в деревню к Венику… К тому же ты обещал утешить Настю, она у меня стала плаксой.

– А собраться, а приготовиться?

– Да что там собираться? Плавки для купания, полотенце, попроси маму что-нибудь закинуть в сумку из еды. Я звоню нашим пацанам?

– Звони! – махнул рукой Павел.

Действительно, почему бы не устроить общий выходной? Своя рука – владыка, а разгрузка дает новые силы.

Часть седьмая

Под небом все… неравны

Из Фуджейры вылетели самолетом, в Дубае пересадка. Маша переживала, ведь лететь предстояло с мужем Полины, он не какой-то там рядовой и случайный дяденька, он мощная фигура. Особенно ее беспокоила Лайма. Весь вчерашний день она рассказывала Лайме, куда они полетят на красивом лайнере, но главное – как вести себя: скромно, тихо, незаметно, молча. И не могла с уверенностью сказать, что хотя бы частица сказанного дошла до нее. Очень сильно сковывало ее и смущало то, что Ашраф ибн-Ахмад знал, на каком дне она побывала, ведь это его люди вытащили ее и Лайму. Нервическое состояние заметила Полина в аэропорту, это притом, что на Маше надет вечно сползающий никаб, она рассердилась:

– Прекрати психовать. Иначе поедешь не в Россию, а в больницу. И что прикажешь тогда делать мне с Лаймой, м? Я хочу посетить родной город, там уже назначены встречи.

– Я? Нет… Ты ошиблась…

– Меня не обмануть, – сверкнула строгими глазами Полина, на ней не было никаба, только стильный тюрбан. – Что случилось? Чего ты дрожишь?

– Твой шейх… я боюсь его… Мы с Лаймой…

– Он тебя не съест.

– Ты не так меня поняла, – залепетала Маша. – Я боюсь оскорбить его своим присутствием, и Лайма… сама знаешь, здесь же определенные порядки, менталитет…

– О боже! Я много раз тебе говорила, что он скромный и простой человек, светский – тебе знакомо это слово? Он в курсе наших историй, не бойся, вы его раздражать не будете. И потом, потерпеть тебе несколько часов, так что угомони свои предвзятости.

Он приехал с помощниками – человек восемь в его свите, чуть заметно кивнул головой, здороваясь. Маша на всякий случай ему поклонилась, короны-то не имеется, падать с головы нечему, а признательность и благодарность больше никак не выразишь. Это был единственный раз, когда Ашраф ибн-Ахмад уделил микроскопическое внимание ей, за весь полет он ни разу не бросил взгляда в их сторону, работал с помощниками.

Салон самолета удивил Машу, ничего подобного она не видела, собственно, видеть было негде. Самолет больше походил на офисное помещение, а не на привычный салон с креслами во всю длину лайнера. Кстати, и кресла здесь другие – массивные, глубокие, удобные, расположены по зонам и вокруг столиков. А столики обычные, как в домах, за ними можно работать, поставить ноутбук (что Маша и сделала), чашку с чаем, телефон положить. Даже диван есть, непонятно – зачем. Позже, когда пили чай, Ашраф с Полиной сидели на этом диване и разговаривали на арабском. Между ними не было никаких тесных контактов – ни объятий, ни поцелуев, ни рукопожатий, – очень сдержанное поведение. Только по глазам и улыбкам читалось теплое отношение друг к другу.

Маша попросила выделить ей удаленную зону, чтобы поменьше мозолить глаза Ашрафу. Полина большую часть полета проводила с ней и Лаймой, которой по барабану – самолет это, ракета или телега. Она села, куда ей сказали, и весь полет просидела с прямой спиной, ни разу не расслабившись. Как ей удалось? Несколько часов длился полет и… самолет благополучно приземлился. Увидев, что Полина закрывает лицо, оставив только глаза, Маша выразила недоумение:

– Зачем ты? Мы же в России.

– Надевай никаб Лайме и себе. Нас будут встречать власти города и репортеры, мы не должны попасть ни на страницы газет, ни в новостные ленты интернета.

Конечно, Полина права, а Маша от счастья подзабыла о мерах предосторожности, жила уже там, за бортом самолета. Она торопливо напялила на Лайму черный балахон, затем себе, попутно слушая спасительницу:

– Первым выйдет Ашраф за ним охрана и помощники, а наше место в хвосте. Мы все поселимся в гостиничном комплексе, он расположен за городом, для нас выделен отдельный особняк и местная охрана. Поживешь с Лаймой в гостинице, пока мы не определимся с твоим жильем. Все, нам пора.

Она поднялась и царственной походкой двинулась к выходу, Маша, держа за руку Лайму, определила сама свое место –