Арабские звезды сияют ярче - Лариса Павловна Соболева

в хвосте Полины и вот она вышла на площадку трапа… Сходу закружилась голова, Маша на мгновение зажмурилась, чтобы не упасть – здесь воздух вкусный, солнце желтое, а не белое, здесь все-все такое… как надо! На дрожащих ногах она сошла по трапу и старалась не отставать от Полины, не забывая крепко держать Лайму.

– Лайма, мы дома… – тихо бормотала Маша. – Боже мой… Я готова упасть на колени и целовать землю.

– Здесь асфальт, – бросила Полина. – Фи, какая ты сентиментальная.

– А у тебя ничего не трепещет?

– Трепещет, когда вижу чиновников с заискивающими физиономиями. Посмотри, сколько встречающих…

Сквозь узкую щель никаба неважно видно, тем не менее Маша разглядела – многовато собралось народу, словно приехал глава государства. Разумеется, и корреспонденты щелкали фотоаппаратами, бегали с камерами на плече, как и обещала Полина. Процедура встречи длилась хоть и недолго, а все равно хотелось поменьше тратить время на пустое стояние. Потом всю дорогу Маша смотрела в окно автомобиля и не узнавала город, он изменился, стал ухоженней, чище, в общем, превзошел ее ожидания. Потом был обед, но она попросила, чтобы ей и Лайме принесли в номер, им выделили двухкомнатный с красивым видом на протоку и балконом. Полина не стала возражать, понимая: одну нельзя бросать на новом месте, потому что непредсказуемая, вторая будет смущаться. После обеда Маша развешивала вещи, европейскую одежду купили в Фуджейре, как вдруг вошла Полина, а собирались встретится позже:

– Уведи Лайму в другую комнату, ей достаточно стрессов.

– А что такое?

– Хм, – усмехнулась Полина. – Сюрприз сейчас придет.

– Папа? – вытаращила глаза Маша.

– Нет, не он. Минуту терпения, точнее, минут пять.

Теряясь в догадках, Маша увела Лайму в другую комнату и усадила в шезлонг на балконе. Вернувшись, плотно прикрыла дверь и только повернулась к Полине, в этот момент распахнулась входная дверь, на пороге появилась молодая женщина:

– Я правильно пришла? Меня сюда привели…

– Катя! – взвизгнула Полина и кинулась к гостье.

Смеясь, они обнялись, а Маша стояла, сложив на груди ладони и с трудом выговаривала:

– Катя… Катя… Не может быть…

Рыбка не хотела ловиться, ну, никак не хотела

А приехали, как положено – на рассвете, но поймали всего четыре рыбешки, маленькие и невзрачные. Зато казан активно лизали языки костра, он готов принять большой улов, чтобы на всех хватило ухи, только вот улова нет. Уже и солнце встало, причем давно, понятно, что клева не будет. Мужчины, накрыв от солнца головы и плечи футболками, уныло смотрели на поплавки, женщины загорали. Насте надоело валяться на солнце, она решила окунуться и в воду вошла прямо между поплавками, Женя сделал ей замечание:

– Тебе места мало? Всю рыбу распугаешь.

– Вы ее с самого утра пугаете, – разгребая воду руками, сказала Настя. – Интересно, что мы в котле варим? Одну воду? Тамара! Идите сюда! А то мы с вами высохнем на солнце.

Можно, конечно, и без ухи обойтись, но смажется весь кайф, главное ведь не сама уха, а предвкушение! Об этом подумал Вениамин и тогда, как истинный хозяин, нашел выход, поднялся и пообещал:

– Вы тут сидите, ловите, а я поеду и привезу рыбу.

– Где ты ее возьмешь? – изумился Женя.

– Недалеко фермеры выращивают в прудах, у них куплю.

И стал натягивать джинсы, его сестра Юля, сидевшая в тени под плакучей ивой, оторвалась от планшета, спросила, куда это он собирается.

– Не закудыкивай, – бросил Веня, залезая в машину.

Тамара села на покрывале, вытянула руки вверх и сладко потянулась, да вдруг спохватилась:

– Грета!.. Грета!.. Где эта скверная девчонка?

– Спит ваша собака в тенечке под кустом, – сообщила из воды Настя. – Ой, как хорошо!

– Вот бессовестная, – поднимаясь, ворчала Тамара. – Даже головы не подняла, не тявкнула…

– Идите сюда! – звала ее Настя. – Вода просто чудо.

Дельное предложение, почему не окунуться? Тамара не стала осторожничать, чтобы рыбу не распугать, а с берега бултыхнулась в воду и поплыла к Насте.

– Все, рыбалке конец, рыба теперь разбежалась, – забрюзжал Феликс, сматывая удочки. – Я тоже искупаюсь.

– А как же уха? – разочарованно протянул Женя. – А если Вениамин не привезет рыбу?

– Женька, не ворчи, – промямлил Павел, отодвигаясь в сторону со своей удочкой. – Тут еды на полк хватит.

– Хочу обещанной ухи. Принципиально.

В воду плюхнулся Феликс, а брызг от него… достали до Павла и Жени, обоих словно окатили водой из ведра. Ну, теперь и им пришлось раздеться да нырнуть в воду. Есть рыба, нет рыбы, зато полно солнца, воды и настроение отличное! А всего через часик в котле варилась долгожданная уха, Тамара осторожно перемешивала половником куски рыбы, которую на прудах и почистили. Стоя на коленках и согнувшись, Настя резала укроп с петрушкой на деревянной дощечке, а мужчины подняли рюмочки. Вениамин предложил заночевать в деревне, чтобы всем досталось счастья выходного дня, потому те, кто на колесах, принимали горячительные напитки. Раздвинув длинные плети ивы, на этот раз заныла Юля:

– Ну, скоро? Я есть хочу.

– Скоро, скоро, – пообещала Тамара. – Иди, садись.

И не обманула. Вскоре Настя носила металлические мисочки, в которых вокруг крупного куска рыбы, плавала зелень и лавровый лист. Аромат реанимировал самые низменные инстинкты, главный из которых – вкусно и много поесть, мужчины каждую порцию встречали громкими возгласами и поднятием рук вверх, а Настя, забыв о проваленных экзаменах, наконец-то, смеялась. Потом играли в волейбол, потом снова ели и, конечно, выпивали.

– Павлик, твой телефон звонит, – сказала Тамара.

Он достал из сумки смартфон, звонок от жены Будаева.

– Здравствуйте, я слушаю. Что-нибудь случилось?

– Павел, я по вашему примеру поговорила с мужем, поняла, что его надо заставлять много работать – говорить и двигаться, у него получается…

– Так что же он хотел сказать?

– Спарик не мог выговорить букву «и», а хотел сказать – духи. Он почуял запах, видимо, это был крепкий запах, запоминающийся.

– Крепкий? Некоторые мужчины любят резкие…

– Нет-нет, запах не мужской.

– Женский?

– Да. Это была женщина.

– Но ваш муж, когда я спросил его, видел ли он, кто его ударил, ответил – нет. Он по запаху определил?

– Выходит, так. Вы его спросили – видел или нет, он и ответил, что не видел. Необязательно видеть, женские ароматы специфичные, как и мужские, запах иногда дает точное представление о человеке. Я несколько раз переспрашивала, Спарик настаивал, что в том доме, где его ударили по голове, была женщина.

– Это все?

– Да, все. Я продолжу общаться с ним, если еще что-то он захочет сказать, пойму и позвоню вам. До свидания.

Попрощавшись, Павел кинул смартфон в сумку, вернулся к «столу», вокруг которого некоторые лежали по примеру древних греков, конечно, это мужчины. Феликс сразу заметил перемены в лице Павла, он стал излишне сосредоточен, впрочем, Терехов весь день провел в раздумьях, зевал, когда рыба клевала.

– Кто звонил и испортил тебе настроение? – спросил Феликс.

– Настроение у меня нормальное, – сказал Павел, садясь на край расстеленного одеяла. – Звонила жена Будаева, ей удалось выяснить, что хотел сказать Спартак.

– Ну? Ну? – Феликс поменял позу, сев.

– В доме Гришак была женщина, он определил по запаху духов.

– А это возможно? – не верилось Вениамину.

– Пусть наши женщины скажут, – решил Павел. – Тамара, ты хорошо разбираешься в парфюмерии… Что думаешь?

Но что сказать, если не знаешь ситуации? Тогда ей кратко рассказали