Муля, не нервируй... Книга 2 - А. Фонд

Белла ошарашенно уставилась на меня, словно я раскрыл её будущее. И кивнула.

А я добавил:

– Хочется счастья?

Белла опять кивнула.

– Только вы не знаете, какое оно у вас должно быть, счастье, да?

– Д-да… – выдавила из себя Белла и заплакала, – помоги мне, Мулечка-а-а…

Я обрадовался. Если с Музой на данный момент всё было более-менее понятно, у неё сейчас этап, когда она отмякает душой, дальше мы, конечно, будем ещё работать. То с Беллой было гораздо сложнее. У дамочки был не самый простой характер, и я совершенно не представлял, как к ней и подступиться. А тут вдруг она сама проявила инициативу. Добровольно, так сказать.

И это прекрасно укладывалось в наш с Фаиной Георгиевной спор по поводу «Успешного успеха» и правильной стратегии.

Но так сразу соглашаться было нельзя. Белла была из той категории людей (хотя все люди, в основном, такие), которые совершенно не ценят, если что-то им преподносится на блюдечке.

Поэтому с нею нужно было поторговаться (для виду, конечно же). И я сказал:

– Могу помочь и подсказать, Белла.

Белла обрадовано вскинулась:

– Ну, так говори!

– А что мне за это будет? – ворчливо сказал я.

– Какой ты меркантильный, Муля! – надулась Белла.

– Да, я такой, – комично приосанился я, и Белла не выдержала, захохотала (да и пьяненькая она была к тому же).

– И что ты хочешь? – спросила она кокетливым тоном, каким умеют разговаривать только красивые женщины, уверенные в своей неотразимости, даже, если от красоты больше ничего почти не осталось.

– Вы мне будете должны услугу, – сказал я.

– Какую? – напряглась Белла.

– Когда придёт время, я скажу, – напустил таинственности я.

Белла недовольно фыркнула:

– Я надеюсь, с третьего этажа выпрыгивать не надо будет?

– И даже голышом по Москве бегать не надо будет и кричать «Мяу», – усмехнулся я, и Белла опять рассмеялась:

– Всё не привыкну, какой ты шутник, Муля! Ну, говори же!

– Всё просто, – пожал плечами я с видом кота Матроскина, – есть у меня одна идея…

Глава 20

– Что за идея? – прищурилась Белла и с подозрением посмотрела на меня.

Я улыбнулся таинственной улыбкой (правда в исполнении хомяка-Мули, она должна была бы получиться придурковатой, но люди в это время были не избалованы Голливудом совершенно, так что вполне сойдёт и за таинственную).

– Я предлагаю вам стать свахой, – усмехнулся я, рассматривая отвисшую челюсть у Беллы.

– Ты совсем с ума сошел, Муля! – возмутилась она. – Я-то думала, то мне что-то дельное предложишь, а ты издеваешься!

Она надулась и мрачно произнесла:

– Пошли лучше помогать соседям накрывать стол.

– Погодите, – покачал головой я, – а чем вам не нравится идея стать свахой?

– Ну, и как ты себе это представляешь? – покрутила пальцем у виска она, – я что, должна бегать за девками и искать им мужиков?

– Именно так, – кивнул я.

– Я не сводня, – буркнула Белла. Но из-за стола не встала, так что подсознательно идея была ей интересна, просто она ещё не готова была признаться даже самой себе.

– Не сводня, – согласился я. – Но вы смотрите на эту роль негативно…

– А что тут может быть хорошего? – фыркнула Белла.

– Да много чего, – пожал плечами я, – идея служения людям, дарение им высшего счастья – это хорошо, это не стыдно.

– Да какое там может быть счастье? – опять фыркнула Белла.

– Сколько женщин после войны остались одинокими? – пояснил я, – сколько потеряли мужей и стали вдовами в молодом возрасте? Да в любом возрасте! А сколько девчат не нашли себе женихов, потому что мужчин не хватает…

Белла посмотрела на меня каким-то затуманенным взглядом, но промолчала и даже фыркать не стала. Задумалась.

А я продолжил ковать железо пока горячо:

– Тогда почему вы считаете, что помочь всем этим женщинам обрести своё счастье – это плохо? Почему вы называете это таким уничижительным и некрасивым словом, как сводня?

Белла молчала.

– Не молчите, – сказал я, – решайтесь.

– А если они не хотят замуж?

– Так я же не говорю, что всем насильно причинять добро, – развёл руками я, но большинство женщин воспитываются социумом на протяжении всего человечества так, что у вас всех уже на генетическом уровне заложено, что счастье женщины может быть только в любви. А для этого нужно иметь семью. И вот я и предлагаю вам дарить всем этим одиноким и обездоленным женщинам возможность любить и быть любимыми.

– Ты ошибаешься, Муля, – устало покачала головой Белла, – не всем женщинам нужна любовь и семья. Многие, как ты говоришь, потеряли любимых на войне и других не хотят. Не хотят предавать память, понимаешь?

– Вполне верю, что есть и такие, – кивнул я, – но большинство тоскуют о сильном плече. Причём в любом возрасте, Белла. Вот посмотрите на ту же Ложкину? Какая она была до того, как Пётр Кузьмич её увидел, и какая она стала сейчас. Это же две разные женщины. И внешне, и, главное – внутренне.

Белла спорить не стала, кивнула.

– Но главное, она же счастлива, – продолжил я. – А на Герасима посмотрите.

Белла хихикнула:

– Орёл!

– Да, орёл, – сказал я, – а почему орёл? Потому что почувствовал свою нужность. Они решили заключить фиктивный брак с Нонной. Потому что у неё проблемы с пропиской…

– Я знаю, – сказала Белла.

– Ну вот, он и решил ей помочь. И сам почувствовал себя кому-то нужным. Пусть ненадолго, пусть на время, но он нужен ей. И посмотрите, как он воспрял, – сказал я.

– Что-то кажется мне, что не фиктивный у них этот брак получится, – ехидно хмыкнула Белла.

– И хорошо! – горячо воскликнул я, – Что светит Нонне дальше? Она уже вошла в возраст, ничего не добилась,