Жена князя Луны - Наталья Самсонова

– А вы уже отдохнули? – нервно спросила травница.

– Я слегка утомился, – хмыкнул Сайрен. – А вот Крайлок отдохнул. Он просто очень молод, потому и не может долго меня нести. По-хорошему ему бы еще часа два отдохнуть. Но я не мог не услышать ваш диалог и поспешил вмешаться.

– Так рассудите нас, Сайрен, – предложил целитель.

– Правда на стороне леди Льефф-Энтан. С небольшим уточнением – мы не обездвиживаем потерявших разум оборотней, а связываем. Веревки, зачарованные особым способом, помогают удержать мужчину на спине и не дают ему вонзить когти в свою партнершу. – Оборотень препохабно улыбнулся. – Вот они, кстати.

И он указал на свой пояс, сплетенный из двух или трех веревок.

– Они всегда при нас.

– Почему ваш князь не нашел себе другую соглашенную? – нахмурился Ричард. – Он поступил очень благородно, когда отпустил юную новобрачную там, в столице. Но почему потом не исправил упущение своего бойца?

Сайрен развел руками:

– Кто мог предположить, что из всех последствий на него обрушится именно гон? Такое происходит достаточно часто, чтобы мы были к этому готовы, и достаточно редко, чтобы пренебречь подобной вероятностью. К сожалению, Илуор постоянно отказывался от соглашения и привык к одному и тому же: истощение, слабость, потеря мышечной массы. Он мог по дням предсказать все свои симптомы и потому позволял себе не пользоваться услугами человеческих женщин. Я, к примеру, склонен впадать в гон, потому не оставляю себе ни малейшей лазейки. Он же таких проблем не имеет. Не имел.

– Но если он был связан, – поежилась Арфель, – то как он? Как мы? Вот это вот все – как?

И она так широко всплеснула руками, как будто спрашивала об устройстве мира, а не о зачатии ребенка. Все дело было в том, что травница совсем не хотела представлять себя в роли профессионалки. Ведь если оборотень был связан, то, получается, она сама на него набросилась?!

– Нет таких веревок, которые действительно смогут удержать оборотня, – серьезно ответил тин Шторм. – Эти веревки мы делаем для себя сами и руки себе связываем тоже сами. Чтобы даже на пике безумия помнить, что несвобода – наш выбор. Именно поэтому я и считаю, что прав: у вас истинная связь ша-раарти.

– Потому что он рухнул в гон? – недоверчиво фыркнула травница.

– С ним такого никогда не происходило, потому он и был столь преступно легкомысленен. Он встретил вас, миледи, он признал вас, где-то глубоко внутри. Скорее всего, он признал вас своей парой не головой, а подсознанием. Но его разум был занят другими мыслями: коронация, женитьба. До уз ли? А вообще, вам просто нужно поговорить по душам. Откровенно, на что вы готовы пойти, на что готов пойти он, и как теперь строить жизнь. Кто бы ни был виноват, ваши жизни изменились.

– Он мог бы отказаться от свадьбы, – выпалила вдруг Каэль. – Оборотни все равно дольше живут! Да и, как я поняла, ему не нужен чистокровный наследник для короны – у вас иная система власти. Разве нет?

– С властью у нас все сложно, – уклончиво ответил Сайрен. – А отказаться от женитьбы он не может. Вернее, отказаться-то он может, но без толку. Первая часть брачной клятвы произнесена.

– Это как? – удивился Ричард.

– У людей, если я не ошибаюсь, мужчина сватается к девушке, потом идет помолвка и потом свадьба, верно? – Сайрен дождался утвердительного кивка травницы и продолжил: – У нас почти так же. Мужчина приходит к избраннице и начинает брачный ритуал. Он произносит свою часть клятвы и уходит, давая тем самым избраннице время на раздумья. Затем девушка приходит к жениху и произносит свою часть клятвы. Либо отрекается от жениха. Так что от Илуора ничего не зависит. Он, разумеется, поговорит с невестой. Но дальше решать будет только Астара.

– А что ей решать? – пренебрежительно фыркнула Каэль. – Арфель родит, и волчица просто вызовет ее на Арену. Нет ша-раарти – нет проблем.

Сайрен расхохотался, и его хран, испугавшись неожиданного и громкого звука, шарахнулся в сторону.

– Если умирает ша-раарти, то за ней следует и то-соэлен, – отсмеявшись, объяснил оборотень. – А вот если то-соэлен умрет, то ша-раарти продолжит жить. Жизнь женщины всегда драгоценней жизни мужчины. Так что никто не вызовет ша-раарти на бой, у нас не поощряют двойные убийства.

Подруги ошеломленно переглянулись, и Арфель осторожно произнесла:

– Но мне сказали, что жена князя будет иметь право вызвать меня на бой.

Сайрен нахмурился:

– Я не законник, леди. Да, с одной стороны, у нас каждый может вызвать каждого на бой. Что, кстати, делает Серый Дол весьма и весьма безопасным государством. Ведь у нас каждому взрослому приходится держать ответ за свои слова и действия. Я, безусловно, предполагаю, что Астара будет отравлять вашу жизнь. Доводить придирками и скандалами, вредить изо всех сил и давить на вас до тех пор, пока не погасит вашу искру. Но убить на Арене – это не принесет ей чести. Вызвать слабого противника на бой… Это очень простой и легкий способ потерять уважение окружающих. Вот если вызвать кого-то сильного, кого-то опасного – это да, это достойно.

Арфель потерянно смотрела перед собой. Лунный убийца жег запястье, а в голове было пусто. Кому верить? Кому верить и чего ждать? И как проверить слова оборотня?

«Но ведь отец не стал бы лгать, верно? То есть – зачем ему? Лунный убийца – дорогой артефакт, пусть их и научились делать заново. Ничего не понимаю».

К тому моменту, как Сайрен объявил привал, Арфель уже вовсю клевала носом. Мягкий и неспешный полет утягивал ее в пучину дремоты, но травница изо всех сил сопротивлялась. Она прекрасно понимала, что спать сутки напролет не получится, а если она выспится днем, то будет бодрствовать ночью, что ни к чему хорошему не приведет.

– Присаживайтесь, этот хран будет вас охранять. – Сайрен взмахом руки сотворил кучу подушек посреди поляны и добавил: – Я все приготовлю, избавьте меня от излишних волнений и не позволяйте вашим друзьям покидать поляну.

– Так ведь надо дрова на костер найти, – растерялась Арфель, и оборотень закатил глаза:

– Умоляю, оставайтесь на поляне. Я не первый раз в лесу и знаю, что делать. Если хотите, то позднее поможете приготовить еду. Сейчас – оставайтесь здесь. Храны сильны и поодиночке, но вместе это непобедимая сила.

Крупный хран с драным ухом согласно и шумно вздохнул, после чего отерся о бедро Арфель так, что та чуть не потеряла равновесие.

– Это он намекает, что вам стоит сесть, леди Льефф-Энтан.

Арфель внимательно посмотрела на оборотня и, вспомнив интерес Ричарда, спросила:

– Почему именно «Леди Льефф-Энтан»? Не госпожа Льефф?

– Потому что узы делают вас равными, – устало вздохнул Сайрен. – Это не ложь, я вообще крайне редко утруждаю себя враньем. И по меньшей мере для обмана должен быть повод, причина. Стоящий мотив, сейчас у меня ничего такого нет. Ваша с Илуором жизнь только ваша и как-нибудь да образуется. И, возвращаясь к вашему вопросу, узы ша-раарти делают двух единым целым. Они не забирают женщину из ее рода в род мужчины, и наоборот тоже не происходит. Вы создаете новый род, род Льефф-Энтан. И Илуор теперь тоже Льефф-Энтан. Возможно, через пару поколений Льефф-Энтан станет каким-нибудь Льтанн, то есть фамилия видоизменится. Так, к слову, произошло с родом Энар-Тарнт. Как вы понимаете, из этих двух фамилий получился Энтан. Свои ша-раарти и то-соэлен были в каждом роду. Просто время уз прошло.