О чем знает ветер - Эми Хармон

Я поднялся и протянул Энн руку. Она не стала отказываться, только извинилась за свое неумение, совсем как давеча перед Миком.

Легкая, она прильнула ко мне; ее кудри касались моей щеки, дыхание щекотало шею. Сам я отлично танцую. Выучился этому искусству отнюдь не из стремления притягивать взгляды. Скорее наоборот. В Ирландии выделяется не хороший, а плохой танцор – я же никогда не стремился выделиться. Я брал уроки танцев просто потому, что иначе было нельзя, впрочем, остальные аспекты моей жизни окрашены той же мотивацией. Вдобавок, если речь идет о национальных ирландских танцах, их исполнение на публике приравнивается к вызову британцам – тоже стимул.

Энн совершенно покорилась мне как партнеру. Неуверенная, она даже дышать старалась со мной в унисон. Я ощущал учащенное сердцебиение; я размяк, увидев, что Энн закусила нижнюю губку. Я дерзнул подушечкой большого пальца высвободить этот лепесток – и был награжден взглядом, какого никогда не дождался бы от прежней Энн. Ни о ее признании, ни о наших чувствах мы не говорили. Не сообщил я и о том, что из Гарва-Глейб исчезло оружие.

Вдруг раздался щелчок. Кто-то вскрикнул, и я инстинктивно заслонил собой Энн. Поодаль, за столиком, засмеялись. Ибо выстрел произвела не винтовка, а бутылка шампанского. Пробка вылетела, пенный напиток полился в бокалы, Дермотт Мёрфи произнес тост за смерть в Ирландии. То, что звучит как проклятие, на самом деле является здравицей. Смерть в Ирландии означает жизнь в Ирландии, а не иммигрантское прозябание на чужбине.

Все закричали: «Ура! Да будет так!» – и потянулись к Дермотту чокаться. Энн вдруг застыла.

– Томас, скорее скажи, какое сегодня число!

– Двадцать шестое августа. Пятница, – отвечал я.

Она принялась рассуждать вполголоса, будто припоминала что-то крайне важное.

– Пятница, 26 августа 1921 года. Отель «Грешэм». Какой-то праздник. Вроде свадьба. Томас, еще раз назови имена новобрачных!

– Дермотт Мёрфи и Шинед МакГоуэн.

– Мёрфи и МакГоуэн! Ну конечно! Томас, немедленно выведи отсюда Майкла Коллинза! Сию минуту!

– Энн…

– Я сказала, живо! Потом придумаем, как остальных эвакуировать.

– Да что происходит?!

– Скажи Майклу, это Торп. Да, вроде так его фамилия. В здании пожар, дверь забаррикадирована. Томас, чего ты ждешь?!

Без дальнейших расспросов я повлёк Энн к столу, за которым сидел Мик – пил, смеялся, балагурил, не поднимая, впрочем, свинцового взгляда.

Я наклонился над ним (Энн нетерпеливо переминалась за моей спиной) и сообщил о поджоге, предположительно, устроенном неким Торпом. Сам я впервые слышал эту фамилию.

Чего не скажешь о Мике. Он вздрогнул при слове «Торп», выражение лица из просто подавленного сделалось страдальческим. У меня поджилки затряслись. В следующую секунду Мик щелкнул пальцами. Подавленности и тоски как не бывало.

– По человеку к каждой двери, живо! – скомандовал Мик. – Наверняка поджигатель еще здесь. Взять его!

Все стаканы и кружки были тотчас подняты, опустошены и грохнуты обратно на стол. Каждый из мужчин пятерней прошелся по собственной шевелюре, словно от внешней опрятности повышалась бдительность. Еще через секунду всех будто ветром сдуло. Остался только Мик – ждать подтверждения. И оно появилось. В нарастающем шуме Гиройд О'Салливан[38] пинал парадную дверь. Она была забаррикадирована, как Энн и сказала.

Мы с Миком переглянулись. Затем его взор сместился на Энн. Мик нахмурился, явно не зная, что и думать.

– В баре служебный выход свободен! – крикнул Том Куллен.

– Сюда нельзя, это для персонала… – замямлил бармен.

– А ну подвинься! – рявкнул Том. – Не понимаешь? Тут опасно. Все должны покинуть помещение. – Он обернулся к гостям. – Леди и джентльмены, без паники! Попрошу в эту дверь… Леди выходят первыми. Мы просто убедимся, что пожара нет… на сей раз.

Действительно, отель, находясь в центре Дублина, в последние сто лет подозрительно часто подвергался пожарам.

Я успел заметить: Мик сгреб шляпу и огромными шагами направляется к барной двери. За ним, едва поспевая, вприпрыжку бежит Джо О'Рейли.

Среди гостей произошло некоторое замешательство, сопровождаемое нервными смешками. Впрочем, осознав меру опасности, вся компания поспешила на выход. Хлынула, яркая, в сырую и серую августовскую ночь. Даже бармен счел, что оставаться глупо. Мы с Энн и О'Салливаном, который бросил попытки открыть парадную дверь, убедились, что зал пуст, и покинули его последними. Из вентиляционных отверстий уже валил дым.

ТОСТ, КОТОРЫМ РАЗРАЗИЛСЯ новобрачный, – «За смерть в Ирландии!» – сработал для моей памяти как спусковой крючок. Я ведь читала о теракте во время свадебной вечеринки в отеле «Грешэм»! Я даже планировала по возвращении из Дромахэра там пожить, у меня и номер был забронирован. Почему именно «Грешэм»? Прежде всего, это историческое место, отель расположен в самом центре Дублина, а значит, события Кровавой Пасхи 1916 года разворачивались от него в непосредственной близости. Досталось этому зданию и в Гражданскую войну. В архивах я нашла немало фотографий Майкла Коллинза: вот он стоит у парадной двери, вот встречается с нужными людьми в ресторане отеля, вот пьет в пабе. Одна из женщин, влюбленных в Майкла Коллинза, Мойя Ллевелин-Дейвис, поселилась в «Грешэме», освободившись из тюремного заключения.

Данное покушение было далеко не первым. Особую значимость ему придали два обстоятельства. Во-первых, оно совершилось уже после подписания перемирия, во-вторых, заодно с Майклом могли погибнуть десятки людей. Британское правительство от своей причастности открещивалось. Может, оно действительно было ни при чем. Весьма вероятно, поджог заказали те, кому военный конфликт приносил прибыль, с целью расшатать хрупкий мир. Некоторые подозревали британского двойного агента, известного лишь по фамилии – Торп. Майкл Коллинз даже наводил справки по своим каналам. Докопаться до истины так и не удалось.

Не знаю, спасла ли я человеческие жизни – или навлекла на себя подозрения. Изменила весь ход истории или один-единственный эпизод. Впрочем, я давно уже была частью этой самой истории. Меня угораздило попасть в эпицентр событий. Вот как, как я объясню, откуда мне известно про пожар? Чем докажу, что не являюсь шпионкой?