Авиатор: назад в СССР 12 - Михаил Дорин

заступиться за лейтенанта. Я обернулся на Вигучева в надежде, что тот скажет своё мнение.

Но Георгий на тёзку внимания не обращал. Лётчик КБ Сухого продолжал смотреть в окно. За окном Су-27 выполнял пилотажный комплекс. Наблюдать за очередной полупетлёй моему коллеге было гораздо интереснее. И осуждать я его за это не могу.

— На месте стой, — прорычал сквозь зубы Хреков.

— Есть, товарищ генерал, — повернулся к нам Борзов и вытянулся в стойку.

Хреков скривился и посмотрел на меня. Он молча показал на лейтенанта, намекая, что я должен что-то сказать ему.

— Заканчивал Черниговское? — спросил я.

— Так точно…

— Я не военный. Со мной можно и не по уставу, — перебил я Борзова. — Почему в полку не вылетел самостоятельно?

— Вы вообще кто такой, чтобы задавать такие вопросы? — возмутился командир Борзова.

— Сергей Сергеевич Родин, лётчик-испытатель конструкторского бюро МиГ — представился я.

Не хотел бы полковник нам рассказывать правду. Есть вероятность, что не такой уж и плохой Борзов. Возможно, имеет место личная неприязнь со стороны его комэска или командования полка.

Судя по личному делу лейтенанта, он принимал участие в лётно-тактических учениях в масштабе училища и даже был отмечен командованием в лучшую сторону.

Черниговское училище в Советском Союзе было «передовиком» в освоении новой техники. Пока в Белогорске только-только приступали к обучению на МиГ-21, эти ребята уже осваивали МиГ-23.

— И почему вас так интересует служба моего подчинённого?

— Мне поручен отбор лётчиков в палубную авиацию. Задача государственной важности, — ответил я.

— Родин дело говорит. И если ему нужно знать цвет трусов Борзова, лейтенант обязан доложить, — сказал Ребров и передал Хрекову личное дело молодого лётчика.

— Он представлен к увольнению. Товарищ генерал, вы же сами сказали, что… — начал обращаться полковник к Хрекову, но тот его перебил.

— Вы не слышали, товарищ командир истребительного полка? Дело государственной важности, — сказал генерал и повернулся к Борзову. — Лейтенант, мы долго будем ждать ответа на вопрос⁈ Ты освоил в училище МиГ-21 и МиГ-23. Выпустился с третьим классом. Почему в полку не вылетел? Зачёты сдал?

— Так точно.

— С инструктором летал?

— Так точно.

— Всё ясно с тобой. За дверью подожди, — указал на выход Хреков и закрыл личное дело.

Полковник сел на место, но его волнение было видно невооружённым взглядом.

— Товарищ полковник, если сейчас один из этих двух компетентных лётчиков и целый командир корабельного истребительного полка проверят вашего «пока ещё» подчинённого, они сильно удивятся? — спросил Хреков.

Командир 61го полка промолчал. Проверять тут нечего.

Через час мы закончили с отбором. Нашлись ещё двое желающих, но уровень их подготовки был слегка завышен. По крайней мере, на теоретические вопросы от Вигучева они отвечали неуверенно и ошибались.

Решающим оказалось то, что два этих парня уже год как летают на Су-27 и достигли хорошего уровня по программам Курса Боевой Подготовки истребительной авиации.

Всё это время под дверью стоял Борзов. Его так и не позвали в кабинет. Выйдя в коридор, генерал подозвал к себе лейтенанта.

— Вот это хорошо, что ты здесь. Гелий Вольфрамович, какое решение по Борзову? — повернулся генерал к Реброву.

— Ты в палубную авиацию хочешь? — спросил у лейтенанта подполковник.

— Так точно.

— Одного желания мало. Не каждый хороший лётчик может освоить корабль. Мне самому это ещё предстоит сделать. Готов пахать?

— Не подведу, товарищ командир! — громко ответил Борзов.

Ребров пожал ему руку и сказал ждать приказа о назначении. Мы направились дальше по коридору, когда меня окликнул лейтенант.

— Сергей Сергеевич, можно вас на минуту? — догнал он меня.

Я сказал Вигучеву, чтобы он подождал меня около машины. Надо уделить парню внимание.

— Конечно, говори.

— Спасибо вам! Честно, не знаю, как вас благодарить.

— Когда на корабль сядешь, тогда и поблагодаришь, — улыбнулся я.

— Почему вы заступились за меня? Вы же слышали, что говорил командир моего полка.

— Мы можем поменять решение насчёт тебя.

— Нет-нет! — замахал руками Борзов.

— Но всё же, в чём причина такого отношения командира?

Лейтенант глубоко вздохнул и замолчал. Кажется, кое в чём командир полка был прав.

— Ладно. Начнём с чистого листа. Но с Гелием Вольфрамовичем тебе легко не будет, — похлопал я по плечу Борзова и пошёл на выход.

Май 1984 года, аэродром Орловка, Амурская область.

Наше турне по Дальнему Востоку заканчивалось. Крайней остановкой был маленький гарнизон под названием Серышево-5.

— Как здесь люди живут? — задал вопрос Вигучев, когда мы выехали с территории аэродрома в сторону жилого городка.

Я не поленился и пересчитал здания. Набралось на очень много. Всего 8 жилых пятиэтажек, пара магазинов Военторга, небольшой детский садик и Дом офицеров. Ещё несколько строений, принадлежность которых я не определил.

Зато имелось сразу две гостиницы для командировочных, куда нас и поселили. За обедом Хреков принял решение ускорить процесс нашего пребывания в Серышево-5.

— Долго уже летаем. Сколько уже набрали? — спросил он у Реброва.

— 6 человек из 15ти, но надо брать больше, чтобы был запас в людях.

— Верно. Вот завтра сразу начнём отбирать. Не думаю, что желающих будет много.

Возле нас постоянно крутились бочкообразные официантки, которых привлёк солидный подполковник за нашим столом — Ребров. Помню, как в Афгане рядом с ним вращались наши официантки, но он был кремень и постоянно повторял, что женат.

Здесь было так же.

— Вольфрамыч, а вот эта чернявая прям хороша! — толкнул Реброва в плечо Хреков, показывая на брюнетку с весьма крупной грудью и не менее крупным размером бёдер.

— Да, «дыньки»