Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Лебедю что-то шептали с обеих сторон, похоже, уговаривалипровозгласить здравицу в честь великого князя, но упрямый воевода лишь покачалголовой. Пил, как заметила Ольха, мало, зыркал угрюмо и злобно по сторонам, инекоторые из старшей дружины обрывали беспечный смех, серьезнели, осматривалисьуже трезво.

Еще Ольха узнала на пиру одного из дружинников, что вез ееиз самого Искоростеня. Боян сидел за дальним столом для простого народа, частосклонялся к уху своего соседа, седого как лунь, высохшего старца. Тот был желт,лицо испещрено глубокими морщинами, беззубый рот собрался в жемок, похожий накуриную задницу. Боян заботливо выдирал из перепелок белое мясо, складывал наблюдо старцу, из рыбы выбирал кости, следил за стариком, как за младенцем.

– Молот, – сказал Ингвар.

– Кто?

– Старика зовут Молотом, – объяснил Ингвар. –Он пришел еще с Рюриком. Знатный был воин… Приятно видеть людей еще того, почтисказочного времени!

– Как он добрался до стола? – удивиласьОльха. – Он мог рассыпаться по дороге.

– Думаю, Боян его принес сюда на руках, – бросилИнгвар весело, и Ольха не поняла странного юмора русов.

Гости все чаще вставали из-за стола. Иные возвращались нескоро, другие собирались по три-пять человек, пили стоя, пуская огромный рог покругу, обнимались, что-то обсуждали, хватали со стола и с подносов наполненныекубки. Расхаживали вдоль стен, громко разговаривали, а смеялись еще громче.

Она ощутила, что ее рассматривают придирчиво и с восторгом.На той стороне палаты, где гуляли гости князя, на голову возвышался над боярамии знатными людьми огромный белокурый викинг. Золотые волосы казалисьрасплавленным золотом, синие глаза были, как небо, а когда улыбался, зубыблистали, как молния. В правой руке он держал огромный турий рог.

Ольха подумала смятенно, что таких богатырей не встречала нив своем племени, ни в соседних. В самом деле, в Киеве встретишь все, чтоугодно. Этот гигант, судя по всему, явился в одежде своего племени – в шкурепардуса через плечо, легкой обуви из волчьей шерсти. Среди богато разодетыхбояр выглядит… необычно и красиво!

Викинг, не отрывая от нее глаз, протиснулся через толпу.Ольха выпрямилась, чувствуя, как его взгляд пробежал по ее фигуре. Голосвикинга был сильный, мужественный:

– Что привело такую дикую непокорную красоту в дом, гдемало женщин, а слишком много пьяных мужчин?

От него пахнуло вином, чуть-чуть крепким мужским потом, носам викинг выглядел чистым, как речная рыба.

– Ты тоже выглядишь диким и непокорным, – ответилаОльха и увидела, что ее ответ польстил викингу. Мужчины падки на сладкие словабольше, чем женщины. – Но ты тоже здесь.

– Я проездом, – отмахнулся викинг. – Еду вЦарьград. Наймусь в охрану императора. Или пойду на войну. Империя всегдагде-нибудь воюет… А что делаешь ты?

– Я – добыча, – ответила Ольха.

Его глаза сразу посерьезнели. Он отнял рог от красных,красиво изогнутых губ.

– Как это?

– Меня взяли в плен. Я княгиня Древлянская.

Он изучал ее несколько мгновений. Спросил серьезно:

– И что собираются с тобой делать? Казнить?

Она невольно вздрогнула. Ее плечи передернулись, словно попалате пронесся порыв зимнего ветра.

– Хуже. Насильно отдать кому-то из бояр в жены…

Он смотрел непонимающе. Потом глаза блеснули гневом.

– Вот как… Но это подло! Лучше убить.

– Ты понимаешь меня, – прошептала она сблагодарностью.

– Еще бы! Моя сестра Хильда… – Голос его прервался,будто за горло внезапно ухватила огромная мускулистая рука. Быстро огляделся посторонам. – Меня зовут Сфенел. Если доверишься мне, мы можем попытатьсябежать.

– И ты?

– Я все равно завтра покидаю Киев. Моя дорога лежитпрямо на юго-восток. К Царьграду. Жизнь наша будет полна подвигов, как лесмуравьев! Мы с тобой отправимся в далекий путь на драккаре с длинными веслами.Но если хочешь, можем расстаться прямо за городскими воротами. Или дальше, какпожелаешь.

Она ощутила такой приступ острой надежды, что пошатнулась,умоляюще прижала к груди руки.

– Да-да, хочу! Вырви меня из этого ужасного места! Но…это же опасно. Если нас схватят, тебя могут убить!

Он беспечно рассмеялся:

– Викинг рождается для битв и славной гибели. А какаягибель может быть прекрасней и угодней нашим свирепым богам, как не за красивуюженщину?

– За женщину…

Он поправился, почувствовав тревогу в ее словах:

– Защищая женщину! Как брат. Любая женщина пусть видитво мне брата, старик – сына, а ребенок – отца. Так завещали нам боги.

Она уцепилась за него так, будто уже висела над пропастью.

– Я пойду с тобой!

Сфенел, беспечно разговаривая и слегка обнимая ее за талию,вывел в коридор, дальше неожиданно увлек в небольшую комнатку, запыленную ипустую. Он покачивался, улыбка была широкая и глупая, но глаза оставалисьтрезвыми. Ольха чуть побаивалась, не ведет ли витязя собственная похоть, новикинг, похоже, в самом деле любовным потехам предпочитал звон мечей.

Он подбежал к окну, ухватился за железную решетку. Ольха сострахом и восхищением смотрела, как вздулись чудовищные мышцы, затрещали. Нет,затрещало железо, выползая из деревянных гнезд!

Сфенел осторожно положил решетку на пол, стараясь незвякнуть, выглянул.

– Ты сможешь вылезть за мной?

– Конечно.

– А я не знаю, но попробую.

Он на миг выскользнул в коридор, вернулся с огромным боевымтопором. Ольха помогла приладить его в ременной петле за плечами, затем Сфенел,обдирая плечи, протиснулся в окошко, поизвивался, цепляясь на внешней стороне,исчез. Ольха поспешно полезла следом.

Сфенел висел на одной руке, ногами нащупывал опору на гладкоотесанных бревнах. Лицо его было злое, трезвое, а глаза грозно блестели. Голосбыл тихим:

– Нам нужно опуститься побыстрей. Могут поднятьтревогу.

Ольха заспешила вниз с такой скоростью, что викинг толькоахнул, начал быстрее переползать с бревна на бревно. С высоты в двачеловеческих роста прыгнул, но Ольху не догнал, она уже стояла на земле.

– Надо пробраться к коновязи, – предложилаона. – Там сейчас никого нет.

На его лице было смущение. Она спросила встревоженно:

– Что-то не так?

– Викинги не умеют ездить на конях, – признался оннеохотно. – Мы – морской народ. Я научусь в Царьграде.