Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

было вызвано привычкой, поскольку они всегда были высокого мнения о всех священниках. Нашлось, однако, двое или трое прихожан, которые с недоверием и сомнением отнеслись к его постулатам.

Мистер Старр обещал заглянуть днем в воскресную школу и сказать несколько слов ученикам, и вот все взрослые с нетерпением ожидали молодого священника, чтобы послушать его еще раз. Тут уж было не до уроков. Каждый раз, когда в дверь входил кто-нибудь из опоздавших, взоры всех присутствующих устремлялись туда.

Когда Фрэнки, стоя в дверях, увидел в комнате такое множество людей, уставившихся на него, он оробел и попятился.

− Входи, входи, − сказал Чарли. − Чего бояться, это не просто школа, а воскресная. Тут нам ничего не сделают, даже если мы будем плохо себя вести. Наш класс вон в том углу, а это наш учитель, мистер Хантер. Садись рядом со мной. Ну, входи же!

Фрэнки расхрабрился и последовал за Чарли. Оба сели. Их учитель был очень добр и так ласково обращался с детьми, что через несколько минут Фрэнки почувствовал себя совсем как дома.

Хантер заметил, что ребенок ухоженный, хорошо одет, и подумал, что, вероятно, это мальчик из богатой, респектабельной семьи.

Фрэнки не особенно внимательно прислушивался к тому, что говорят, − он больше заинтересовался картинами на стенах и разглядывал других детей. Заметил он также очень толстого человека, который никого ничему не учил, а бесцельно бродил по комнате, переходя от одного класса к другому. Через некоторое время он подошел к классу Фрэнки и, кивнув Хантеру, остановился вблизи, слушая и покровительственно улыбаясь детям. На нем было длинное одеяние − наподобие рясы − из дорогой черной ткани, а судя по его полноте, он был, вероятно, главным едоком на званых обедах. Это был преподобный мистер Белчер, священник храма Света озаряющего. Его короткую жирную шею окружал воротник, судя по всему, без запонки и без пуговиц. Держался он каким-то таинственным способом, известным только его владельцу, так как рубашки под ним видно не было.

Вышеупомянутое длинное одеяние не застегивалось, из-под него виднелись широченный жилет и брюки, которые чуть не лопались на огромной, шарообразной туше. Золотая с брелоком цепочка от часов поблескивала на животе. У него были огромные ноги в мягких башмаках из телячьей кожи. Если бы этот индивидуум снял свое длинное одеяние, он стал бы похож на воздушный шар: ноги − это гондола, а небольшая голова, увенчивающая шар, − предохранительный клапан. И в самом деле, она для него выполняла роль предохранительного клапана. Преподобного Белчера вечно мучило хроническое скопление газов − следствие обжорства и лени; он часто рыгал. Но поскольку преподобного мистера Белчера никогда не видели без рясы, то никто и не замечал этого сходства. Да и зачем ему снимать рясу: целью его жизни был не труд, а пожирание плодов чужого труда.

Обменявшись несколькими словами с Хантером, он двинулся к другому классу, и вскоре Фрэнки с ужасом заметил, что голоса, бормочущие в разных углах комнаты, начали утихать. Время, отведенное на уроки, истекло, и учителя раздали детям молитвенники.

Между тем воздушный шар продрейфовал к концу зала, поднялся на возвышение и замер у стола, время от времени выпуская через предохранительный клапан газы.

На столе лежало несколько книг и также стопка сложенных карточек. Эти последние были размером приблизительно три на шесть дюймов, и на внутренней их стороне было что-то напечатано. На одной из них, повернутой лицевой стороной, виднелись разграфленные колонки, заполненные столбиками цифр.

Мистер Белчер протянул к столу рыхлую белую руку, взял одну из карточек, оглянулся на хилых, бедно одетых детей и одарил их широкой, слащавой, благожелательной родительской улыбкой. Затем он начал говорить, периодически прерывая свою речь отрыжкой:

− Дорогие мои малютки. Сегодня, когда я стоял возле класса брата Хантера, я слышал, как он рассказывал о скитаниях детей израилевых в пустыне и о тех милостях, которыми они были одарены. Я подумал, как печально, что эти создания оказались так неблагодарны.

Но хотя эти неблагодарные израильтяне были осыпаны многими милостями, у нас с вами все равно еще больше оснований быть благодарными, ибо мы получили несравненно больше, чем они. (Здесь этот достойный человек несколько раз рыгнул). И я уверен, − продолжал он, − что никто из вас не окажется похожим на этих израильтян и вы будете благодарны за все добро, которое вам сделано. О, как вы должны радоваться, что господь сотворил вас счастливыми английскими детьми. Я уверен, что вы испытываете благодарность и что все вы будете рады любой возможности ее доказать.

Несомненно, многие из вас заметили, в каком неподобающем состоянии находится наша церковь. Пол во многих местах поврежден, стены давно пора штукатурить и красить, кое-где надо заделать щели, чтобы не было сквозняков. Скамьи и стулья следует покрыть лаком, они в совершенно неприличном состоянии.

А посему, по благом размышлении и помолясь, решено было открыть подписной лист, и, хоть времена сейчас тяжелые, мы надеемся, что нам удастся собрать необходимую для ремонта сумму. Так вот, пусть каждый из вас возьмет одну из этих карточек и обойдет всех своих друзей. Посмотрим, сколько вы сумеете собрать. Не важно, если сумма будет небольшая, маленькие суммы тоже будут приняты с благодарностью.

Надеюсь, вы сделаете все, что в ваших силах. Просите у всех знакомых, не бойтесь обращаться к беднякам, внушите им, что, если они не могут дать тысячи, пусть внесут свою скромную лепту. Просите каждого! Вначале обращайтесь к тем, в ком вы уверены, затем к тем, в которых сомневаетесь, и, наконец, к тем, кто, по-вашему, вам откажет. Вы будете поражены, увидев, сколь многие из этих последних пожертвуют крупные суммы.

Если ваши друзья очень бедны и не в состоянии дать сразу много денег, можно приходить к ним с карточкой для сбора пожертвований каждую субботу после полудня. Обращаясь с просьбой к другим, не забывайте и сами сделать взнос. Немного усилий, и эти пенсы и полупенсы, которые вы так часто тратите на конфеты и другие бесполезные вещи, послужат доброму делу.

Здесь святой человек снова сделал паузу: внутри шара раздалось рокотанье и бульканье, за которым последовали извержения газа через предохранительный клапан. Рыгнув, ревнитель самоотречения продолжал:

− Все, кто хочет собирать пожертвования, пусть останутся на несколько минут после занятий, когда брат Хантер, любезно согласившийся взять на себя обязанности казначея этого фонда, подготовит карточки.

Мне бы хотелось сказать здесь несколько слов благодарности брату Хантеру за тот огромный интерес, который он проявил к этому делу, и