Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел

К этому времени ребенок выяснил предназначение костяного кольца на конце ручки и принялся энергично его кусать.

− Очень красивая погремушка, − сказала Рут. − Большое вам спасибо. Как раз то, что ему нужно.

− Я слышал, вы на днях говорили, что ему хочется что-нибудь кусать, чтобы быстрее прорезались зубы, − ответил Слайм, − я случайно увидел эту погремушку в витрине и вспомнил ваши слова.

Ребенок вынул из рта кольцо, замахал погремушкой и, глядя на Слайма, засмеялся и радостно закричал.

− Папа! Папа! Папа! − кричал он, протягивая руки.

Слайм и Рут расхохотались.

− Это вовсе не папа, глупый мальчик, − сказала Рут, целуя ребенка. − Твоему папе должно быть стыдно, что он так опоздал. Мы его отшлепаем, когда он придет домой, верно?

Но ребенок только размахивал погремушкой, звенел колокольчиками, смеялся, кричал и опять смеялся громче прежнего.

Глава 19

РЕЗЕРВУАР НАПОЛНЯЕТСЯ

Снаружи «Клуб крикетистов» выглядел претенциозно − зеркальные витрины, много позолоты. Пилястры выкрашены под разные сорта мрамора, входные двери − под дорогие сорта дерева. Вина, пиво и другие спиртные напитки рекламировались позолоченными буквами с орнаментом аляповатой расцветки. Над главным входом маленькими белыми буквами было выведено:

«А. Харпи. Лицензия на розничную продажу вин, спиртных напитков и пива в зале и на вынос».

Бар, как водится, был разгорожен на несколько помещений. Первое − салон. На стекле двери, ведущей в этот зал, было прикреплено печатное объявление: «Пива по 4 пенса за кварту в этом зале не подают». За салоном размещался зал, где напитки подавали в бутылках и графинах. Он был особенно посещаем дамами, желающими спокойно насладиться глоточком джина. Были там также два небольших отдельных кабинета − всего на две-три персоны, где подавали спиртные напитки не дешевле четырех пенсов за порцию или эль по три пенса за стакан. И наконец − самое обширное помещение − главный зал. От других помещений его отделяли раскрашенные, крытые лаком деревянные перегородки.

На деревянных скамьях, установленных вдоль этих перегородок и у стен, сидели посетители. Большой музыкальный автомат − «мелодия за пенс» − напоминал по виду часы дедовских времен и стоял возле одной из перегородок вплотную к стойке, чтобы удобнее было его заводить. На перегородке у автомата висела доска шириной примерно в пятнадцать дюймов, к которой прибиты были маленькие крючки с номерками над ними. У нижнего края доски была прикреплена сетка, сплетенная из тонкого шнура и натянутая на изогнутую полукругом проволоку. В этой сетке лежало несколько резиновых колец диаметром дюйма в три. Стола здесь не было, но с противоположной перегородки выступала откидная на петлях доска фута в три длиной и шириной в двадцать дюймов. Когда она была не нужна, ее можно было поднять. Это была доска для игры в полупенсы. Монеты − старинные, вышедшие из обращения, употребляемые лишь для игры пенсы − держали за прилавком и выдавали по просьбе клиентов. На перегородке, как раз над доской для игры, висело аккуратно напечатанное объявление, вставленное в лакированную рамку:

«ВНИМАНИЕ!

Джентльменов, посещающих это заведение, просят воздерживаться от употребления непристойных слов».

Возле этого объявления были прикреплены аляповато раскрашенные афишки местного театра и мюзик-холла, а также бродячего цирка и зверинца, которые в то время, гастролируя в городе, разбили шатры на пустыре по дороге в Уиндли.

Стойка и полки, расположенные за ней, были из полированного красного дерева, а стена за полками была зеркальной. На полках красовались ряды бутылок и хрустальных графинов с джином, виски, бренди, винами и ликерами различных марок.

Когда Красс, Филпот, Истон и Банди вошли в бар, хозяин, откормленный, самоуверенного вида господин в белой сорочке и модном ярком жилете, без пиджака, с массивной золотой цепью и бриллиантовым перстнем, любезно, по-дружески разговаривал с одним из своих постоянных клиентов, сидевшим на краешке табурета у самой стойки. Одежда у того была изношена, глаза осовелые. Опустившийся, пропитавшийся пивом, трясущийся, несчастный тратил в этом баре большую часть своего времени и все свои деньги. Этому жалкому алкоголику было тридцать лет от роду, по профессии он был плотник, но теперь совсем не работал по специальности. Говорили, что несколько лет назад он женился на женщине намного его старше, хозяйке третьеразрядных меблированных комнат. Эта сделка оказалась, по-видимому, довольно выгодной: молодой супруг мог не работать и постоянно бывать «под мухой». Этот спившийся бедолага дневал и ночевал у «Крикетистов». Он являлся туда каждое утро и зарабатывал иногда пинту пива, помогая бармену вымести опилки или протереть окна. Как правило, он оставался в баре до закрытия. Это был весьма выгодный клиент не только потому, что сам тратил все свои наличные деньги, но и потому, что из-за него и другие тратили больше. Он был знаком почти со всеми завсегдатаями заведения, которые, сочувствуя его бедственному положению, частенько ставили ему выпивку «за процветание этого дома».

Когда Красс с компанией вошли в главное помещение бара, там находился еще один полупьяный посетитель, судя по виду, маляр. Он сидел рядом с музыкальным автоматом. На нем был старый котелок и замызганная одежда. У него было худое, бледное лицо, огромный нос. Всем бросалось в глаза его поразительное сходство с портретами первого герцога Веллингтона. Он не был постоянным посетителем, часа в два пополудни зашел сюда на минутку, да так и остался. Под воздействием алкоголя, поглощенного за это время, он порядком осовел.

Когда появился Красс со своими спутниками, их с энтузиазмом приветствовал хозяин и его проспиртовавшийся собеседник, а пьяный маляр с тупым любопытством уставился на них рыбьими глазами.

− Что хорошего, Боб? − с улыбкой обратился к Крассу хозяин и фамильярно кивнул остальным. − Как дела?

− Порядок, голубчик, − весело ответил Красс. − Ну, а ты как?

− Лучше всех, − ответил Голубчик, поднимаясь со стула, чтобы выполнить их заказ.

− Ну, что возьмем? − спросил Филпот у всей компании.

− Мне пинту пива, − сказал Красс.

− Мне полпинты, − сказал Банди.

− Мне тоже полпинты, − подал голос Истон.

− Значит − одну пинту, две полпинты и мне пинту портера, − сказал Филпот, поворачиваясь к Голубчику.

Пока хозяин наливал пиво, забулдыга допил свое пиво и отставил пустую кружку. Филпот, заметив это, сказал ему:

− Выпьешь с нами?

− Не откажусь, − ответил тот.

Когда пиво было подано, Филпот, вместо того чтобы за него заплатить, многозначительно подмигнул хозяину, который молча кивнул и незаметно сделал запись