Свет, который мы потеряли - Джилл Сантополо

– Я тоже хочу. Но пока не соображу, как это устроить.

– Если он тебе изменяет, ты должна его бросить, – сказал ты, опуская подбородок мне на макушку. – Ты должна быть со мной.

Я поцеловала тебя в шею и вздохнула. Я лежала с тобой рядом, и у меня кружилась голова, это был восторг, настоящая эйфория; я снова оказалась во власти неизлечимой привычки. Вернуться бы к первому дню и отбросить опасную зависимость. Но я не хотела.

– Это не так-то просто, – возразила я. – Но я попробую найти подходящий повод слетать в Иерусалим по работе… Может, лучше Лондон? Это было бы более правдоподобно. Мы не могли бы встретиться там?

– Люси, я готов встречаться с тобой где угодно. – Ты еще крепче прижал меня к себе. – Я и думать не смел, что мне выпадет еще один шанс. И я не хочу тебя больше терять. Ты для меня – свет. Всегда была для меня светом.

– Знаю, – тихо произнесла я, впитывая каждое слово. – Но сейчас на мне ответственность, от меня зависят другие люди. Отчасти поэтому я не выясняла с Дарреном отношений насчет той, другой женщины. Что будет с Виолеттой и Лиамом, если я брошу их отца? Вспомни, каково было вам с мамой, когда от вас ушел отец.

Ты помолчал немного.

– Но что станет с тобой, если ты с ним останешься?

– Для меня главное дети, о себе я не думаю. И может быть, Даррен сделает первый ход. Давай подождем, посмотрим, что приготовила нам судьба.

– «Воспользоваться мы должны теченьем»?

Услышав цитату из Шекспира, я улыбнулась:

– Ты заметил, когда мы вместе, всегда всплывает Шекспир?

– «Когда на суд безмолвных, тайных дум / Я вызываю голоса былого, – Утраты все приходят мне на ум, / И старой болью я болею снова»[17], – процитировал ты. – У меня всегда с собой в рюкзаке книжка его сонетов. В какую бы дыру судьба меня ни забросила, Шекспир всегда со мной, а это моя любимая строфа. Где бы я ни был, она всегда приходит на память, когда я думаю о тебе.

Я снова стала твоей рабыней, Гейб, ведь несмотря на то, что ты порядочно изменился за эти годы, в главном ты остался прежним. Все тот же Гейб, который при каждом удобном случае цитировал Шекспира, и, глядя на тебя в такие минуты, я и сама чувствовала себя юной, полной надежд, и жизнь казалась бесконечной. В голове мелькнула мысль: не попросить ли тебя остаться? Интересно, как ты ответишь: так же, как десять лет назад, или иначе? Но мне было страшно: вдруг ты скажешь то же самое. И тогда все очарование нашего свидания разрушится.

– Ладно, даю тебе время все обдумать. Чтобы было пространство для маневра, – сказал ты.

– Да, это лучше всего, – отозвалась я, а сама подумала, что лучше бы маневрировал ты.

Ты взял меня за руку:

– Но знай, я все время буду думать о тебе.

– И я тоже, – ответила я шепотом.

Мы поцеловались в последний раз, и я отправилась домой на метро, ни на минуту не расставаясь с тобой в мыслях.

Тайны бывают разные. Сладостная тайна, которой хочется наслаждаться, смаковать, как конфетку; тайна, подобная бомбе, способная разрушить твой мир; тайна захватывающая: чем чаще ты делишься ею с другими, тем интереснее жить. Наша с тобой тайна обладала всеми качествами бомбы, но для меня она была сладостной. Я вернулась домой, приняла душ, вспоминая твои ласки, слова, объятия. Потом надела старую спортивную толстовку, которую носила, когда мы с тобой жили вместе, натянула рейтузы. И вместо того чтобы сесть за компьютер и хотя бы ответить на письма, я достала потрепанную книжку «Любовник леди Чаттерли». Эту книгу я не перечитывала с окончания колледжа. Непонятно, как ей удалось за все эти годы избежать ссылки в букинистический магазин, но я была рада этому. Я открыла пятнадцатую главу – Джон Томас и леди Джейн. Помнишь эту главу? В ней описывается, как леди Чаттерли и Меллорс убегают в сад, прячутся в сарае и там вплетают друг другу в лобковые волосы цветы. Когда я училась, эта сцена казалась мне очень сексуальной. Да и до сих пор я считаю ее таковой.

Где-то около часа я читала про Конни и Меллорса, про Хильду и Венис. Думала о том, что наше с тобой свидание очень похоже на ночь, которую провели Конни и Меллорс перед поездкой Конни в Италию.

Потом послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа. Даррен вернулся.

– Мамочка! – Первой в дом вбежала Виолетта.

– Мамочка, мамочка! – За ней вприпрыжку несся Лиам.

Они с разбегу запрыгнули ко мне на диван, и я расцеловала обоих.

– А папа раскрыл нам тайну, – сообщил Лиам.

– Ш-ш-ш, – сказала Виолетта, – тайны нельзя рассказывать. Ты что, забыл? Папочка очень долго хранил ее, нам даже не полагалось об этом знать.

В голове у меня снова вспыхнуло имя Линды. Но не мог же он про нее рассказать детям!

Вошел Даррен, поставил на пол сумку с детскими вещами:

– Ага, проболтались, и тридцати секунд не прошло.

– Мы не проболтались, папочка, – сказала Виолетта. – Честно-пречестно, правда, Лиам?

Лиам закивал.

Даррен тяжело вздохнул и затопал наверх.

– Подожди! – крикнула я ему в спину. – В конце концов, вы мне скажете, что у вас за тайна?

– Погоди, узнаешь. Сейчас вернусь и кое-что тебе покажу.

– Как провели время? – спросила я детей, хотя мне было не до этого.

– Гуляли в парке с дедушкой и бабушкой, – сказала Виолетта. – Помнишь парк? Он совсем маленький, меньше, чем у нас, зато там есть лабиринт с высокими стенами.

– Помню, конечно. И еще там есть детские качели.

Она закивала.

– Да, и мы на качелях качались, – сказал Лиам.

– Но он меньше весит, и папа помогал, чтобы я не оставалась внизу. – Виолетта соскочила с дивана. – Надо посмотреть, как мои куклы поживают.

– И мое лего, – сказал Лиам, спрыгивая следом.

Я пошла за ними наверх, чтобы отыскать Даррена. Он был в кабинете, включал компьютер. Даррен часто напоминал мне, что эта комната станет детской, если у нас появится третий.

– Ох уж эти маленькие засранцы, – сказал он, открывая на экране компьютера несколько окон. – Я не собирался тебе говорить, пока все не будет готово, но они подслушали наш разговор с отцом. Я хотел уложиться к нашей с тобой годовщине. Неужели прошло почти десять лет? Не верится даже.

– Восемь лет, – уточнила я. – Мы поженились восемь лет назад, в ноябре.

– Но познакомились – десять. – Он повернул ко мне экран. – Я купил дом!

Я даже не сразу поняла, о чем он.

– Ты купил… что?

– В этом вся тайна! Я обхаживал их с того самого лета, когда Виолетта родилась. Очень уж захотелось купить дом, где мы с тобой познакомились. И в январе наконец уломал их продать.