Жестокая одержимость - С. Массери

все равно что запах крови в воздухе, а Грейсон – волк, идущий по этому запаху.

Грейсон тянет меня за пояс моих джинсов, и его ловкие пальцы растягивают их прежде, чем я успеваю запротестовать. Он спускает их с моих ног к лодыжкам, и я чувствую, как холодный воздух обжигает мою кожу. Мои глаза еще не успели привыкнуть к темноте, и, лишившись одного из чувств, я действую вслепую, но мои уши улавливают шорох расстегиваемой молнии. А потом к моей вагине прижимается его член. Учитывая то, что на ногах Грейсона сейчас коньки, его роста достаточно, чтобы войти в меня прямо стоя.

Сжав руками мои бедра, он проникает в меня так чертовски медленно, что мне кажется, я могу умереть.

– Я весь день ждал возможности погрузиться в тебя, – говорит он и подается вперед.

Я откидываю голову назад, прикрывая глаза от удовольствия.

Грейсон слишком хорош, а после того дня, который был у меня, близость с ним нужна мне больше, чем я готова признать. Мои мышцы были напряжены, пока он не коснулся тела, мой мозг зацикливался на проблемах, пока его губы не нашли мои в темноте.

Я притягиваю Грейсона ближе, и он скользит губами по моим щекам и подбородку, а затем по чувствительной коже под ухом. Внезапно он царапает мое горло зубами, и я стону, нащупывая нижний край его свитера. Я с силой задираю его вверх и скольжу руками по его прессу.

Я щипаю Грейсона за сосок, и он хрипло смеется.

– Шалунья, – выдыхает он, посылая свои бедра вперед настолько резко, что я откидываюсь назад на потрескавшееся крашеное дерево.

Грейсон притягивает меня обратно и начинает блуждать руками по моему телу. Он забирается под рубашку и под лифчик, а затем начинает ласкать мою грудь.

– Ты чертовски идеальна, а твоя грудь просто фантастическая.

Он опускает голову и задирает мою рубашку до подбородка. Я откидываю голову назад, позволяя ему наклониться и прикусить мой сосок.

– Боже, еще! – стону я, напрягаясь вокруг него.

Мне нужна эта боль, чтобы успокоиться.

– Сильнее, Грей, – каждое слово произносится мной на одном дыхании, потому что я просто хочу от него еще большей жестокости.

Я кладу свои руки поверх его забинтованных и сжимаю их. Грейсон вздрагивает, отвечая на боль, и рычит.

Одним движением он поднимает меня, а затем укладывает на лед.

Холод проникает в меня, почти обжигая, и я выгибаюсь дугой от этого ощущения, но Грей уже оказывается между моих ног и снова входит в меня, вдавливая в лед.

Это ощущение похоже на иголки, вонзающиеся в мое тело, какой бы его частью я ни соприкасалась со льдом. Задницей, плечами, головой. Мои волосы разметались, обнажая затылок, а по моему телу пробегает озноб, когда мне за шиворот попадают крохотные осколки льда.

Через минуту все, на чем я могу сосредоточиться, – это Грейсон, а также его горячие прикосновения к моему холодному телу, его член, который входит и выходит из меня, и его губы на моей коже. Он целует мою грудь, горло, ключицы, и эти мягкие поцелуи резко контрастируют с твердостью льда. Он поставил локти на лед по обе стороны от меня, вцепившись руками в мою рубашку, а затем сдвигается немного в сторону и просовывает одну из рук между нами, чтобы прикоснуться пальцами к клитору. Он гладит его сначала мягко, а затем сильнее, отчего я начинаю вскрикивать.

– Я хочу слышать тебя, – говорит Грей мне на ухо. – Хочу, чтобы все, кто задержался здесь, точно знали, кто трахает тебя.

Но я замолкаю.

Он поворачивается, находя новый угол для проникновения, будто это своего рода наказание. Его движения становятся сильнее и быстрее.

– Произнеси мое имя.

– Отвали. – Я зажмуриваю глаза, а его рука покидает мой клитор.

Его оргазм наступает быстро, возникая будто бы из ниоткуда, и он замирает, входя в меня так глубоко, как может.

Какая-то часть меня должна волноваться, ведь противозачаточные средства не защитят меня от всего, но это меня не беспокоит.

Грейсон поднимает голову, и я медленно открываю глаза. Я почти привыкла к темноте, поэтому вижу, как лунный свет проникает через мансардные окна, а снаружи катка горят едва заметные аварийные огни.

Меня обдает холодом, и я дрожу, а Грейсон выскальзывает из меня и, встав на колени, раздвигает мои ноги до упора, хотя мои лодыжки все еще стянуты джинсами, спущенными до ботинок. Когда Грейсон проводит пальцем от моей киски до клитора, я приоткрываю рот.

– Вот тебе небольшое испытание, Вайолент. – Он снова играет с моим клитором, анализируя мою реакцию, а я лишь извиваюсь.

Я хочу кончить и уже нахожусь на грани, но он отстраняется прежде, чем я успеваю это сделать. А потом повторяет все снова. Кажется, так проходит чертова вечность, и в конце концов я отчаиваюсь настолько, что решаю получить разрядку сама. Я опускаю руку вниз и, дрожа, ласкаю себя под его пристальным взглядом. Я старалась не открываться ему полностью и чертовски ненавижу эту ситуацию. Куда делся мой самоконтроль и воля?

Когда в его взгляд проникает холод, я уже знаю, как себя вести. Я тянусь за его рукой и кладу ее на свое лоно, а через несколько секунд уже будто бы плыву по морю удовольствия.

Грейсон вводит в меня два пальца, и, задыхаясь от этих ощущений, я сжимаюсь вокруг них. Внезапно мне становится страшно, потому что мой оргазм не прекращается. Грей гладит меня где-то глубоко внутри, и я продолжаю содрогаться, пока мое зрение затуманивается.

– Твое влагалище выглядит так, будто создано для того, чтобы удерживать мою сперму, – в конце концов говорит он.

Грейсон встает и поднимает меня на ноги, не дав мне подготовиться к этому, а затем наклоняется и надевает на меня джинсы, не забывая при этом прикоснуться к моей холодной покрасневшей коже.

Неужели мы только что трахались на льду?

Мое лицо пылает от стыда.

Я стою в непосредственной близости от заграждения, что позволяет мне самостоятельно дойти до скамьи, и, скользя по льду, я стараюсь достичь ее. Как только мои ноги снова ощущают твердую поверхность земли, я прохожу мимо скамеек и направляюсь по коридору к раздевалкам.

Вот только я не собираюсь туда возвращаться, пока Грейсон стоит у меня за спиной.

Внезапно он хватает меня за запястье и разворачивает лицом к себе. В коридоре чуть светлее благодаря аварийным лампам на стенах, которые излучают тусклый желтоватый свет.

– Я забыл тебе сказать, – говорит он, блуждая взглядом по моему телу. – Мне нравится твой