Ночные шорохи - Джудит Макнот

— Я немедленно иду спать, — проворчала Кортни, но отецехидно осадил ее:

— Ну уж нет, дорогая, ты останешься здесь.

— Ноя…

— Ты собираешься шпионить за братом, — мягко вставил Дуглас,— а это не только бестактно, но и пустая трата времени, потому что ты уже всеуспела увидеть. И продолжения не жди. Сегодня ничего больше не случится, поверьслову старика отца.

Он уселся за стол и принялся сдавать карты.

— Почему ты так уверен? — мятежно прошипела девочка,плюхаясь на стул.

— Видишь ли, я знаю твоего брата. Ной не настолько груб иглуп, чтобы заниматься любовью с женщиной на шезлонге в собственном дворе!

Кортни поколебалась, обдумывая сказанное, и наконецравнодушно пожала плечами, явно решив сдаться. Этот жест лучше всяких словподсказал Дугласу, что девочка признается в собственной не правоте. Норазумеется, покаянных тирад от нее не дождешься.

Кортни подняла свои карты, присмотрелась и вздохнула.

— Не забыл, что все еще должен мне сто сорок пять долларов?— осведомилась она. — Если не заплатишь, включу счетчик.

— Это как? — с притворным страхом осведомился Дуглас.

— Восемнадцать процентов в неделю по истечении месяца. Мнепора подумать о будущем.

— У тебя не предвидится никакого будущего, если станешьдрать с меня такие грабительские проценты.

Но удача явно отвернулась от Дугласа: Кортни выиграла ещепятнадцать долларов, и оба мирно заснули, так и не досмотрев очередной фильмпятидесятых годов.

— Уже поздно, — шепнула Слоан, когда Ной наконец оторвалсяот ее губ. — Мне пора.

— Знаю.

Ной неохотно разжал руки, посмотрел на часы и с изумлениемувидел, что уже начало четвертого. Она права.

Он поднялся и помог ей выбраться из шезлонга.

Слоан легко поднялась, оглядела свои босые ноги, безнадежносмятое платье и поспешно схватилась за голову, пытаясь привести волосы в некоеподобие порядка. Иисусе, на кого она похожа!

При мысли о том, чем они занимались последние два часа, ееохватил стыд. Что, если кто-то увидит, как она крадется в дом в такой час?Настоящая вавилонская блудница! И хуже всего, что Ной, по-видимому, ее таковойи считает.

А Ной в это время думал, что она выглядит восхитительно.Настоящая женщина, только сейчас лежавшая с мужчиной, который лишьсверхъестественным усилием воли от нее оторвался… Никакое удовольствие несравнится с возможностью запускать руки в копну этих золотых волос и терзатьгубы, пока они не распухнут! Поверить невозможно, что он провел дваотносительно целомудренных часа на неудобном шезлонге и все же задыхается отсчастья, словно все это время занимался с ней любовью, и это принесло ему кудабольше удовлетворения, чем десяток ночей в постели с пылкой любовницей.

Она тихо скользила по ступеням террасы с низко опущеннойголовой, словно погруженная в невеселые мысли, и Ной невольно попытался увидетьслучившееся ее глазами. Говоря по правде, он вел себя как сексуальноозабоченный, неопытный шестнадцатилетний сопляк с потными руками, которыйобжимается на заднем дворе. Безмозглый болван, не догадавшийся повести женщинув уютное местечко, где их никто не увидит. Он совестился своего поведения, и небез оснований. Какой позор!

Когда они подошли к куртине пальм на краю газона, Ной глуховыговорил:

— Мне очень жаль. Простите, я не хотел заходить так далеко идавать волю рукам. Я едва не изнасиловал вас на чертовом шезлонге. Необижайтесь.

Сердце Слоан подпрыгнуло от счастья. Значит, не она однасбита с толку и растерянна!

— Шезлонг? — переспросила она, поднимая на него смеющиесяглаза. — Изнасиловал? Теперь это так называется?

Вместо ответа Ной рванул ее к себе, но Слоан, покачавголовой, уперлась ладонями ему в грудь.

— Должно быть, у меня не слишком хорошая память…

— А я хочу, чтобы ты все помнила отчетливо. — обронил Ной,чуть приподняв ее подбородок. — Я сделал это… — Он коснулся губами ее виска. —И это… — Он скользнул губами по щеке, прикусил мочку, улыбнувшись про себя,когда Слоан вздрогнула и приникла к нему. — А потом это… — Она закрыла глаза, ион прикоснулся губами к каждому. — И это…

Он раскрыл ее губы своими и стал жадно пить нектар рта,наслаждаясь вкусом, прижимая ее все сильнее к напряженному телу. Но когда Слоанстрастно ответила на поцелуй. Ной потерял голову, второй раз за эту ночь. Онприслонил Слоан к дереву, сжал ее руки, поднял вверх и навалился всем весом,давая Почувствовать ей свое возбуждение. Его язык насиловал ее рот,вздыбившаяся плоть упиралась в бедро, и груди Слоан призывно набухли, просясь вего ладони. Ной отнял одну руку и провел пальцами по мягкой коже горла к груди,сначала слегка погладив ее костяшками пальцев и тут же властно сжав. Еесвободная рука обвилась вокруг его шеи, тело выгнулось, и он принялсялихорадочно возиться с затейливой застежкой, скреплявшей лиф платья, по тут жеопомнился, поняв, что едва не натворил.

Пытаясь взять себя в руки, Ной оторвался от Слоан ипристально вгляделся в озаренное лунным светом лицо.

— Это безумие, — хрипло пробормотал он и, нагнув голову,снова завладел ее губами.

— Поздно легла? — оживленно спросила Парис, присаживаясь напостель Слоан и аккуратно расправляя модное платье.

Слоан лениво перевернулась на спину.

— Очень поздно, — сонно улыбнулась она, вспомнив о Ное. —Который час?

— Половина одиннадцатого.

— Господи!

— Вот именно. Хорошо еще, что я перед сном попросила Дишлеране включать сигнализацию, иначе, возвращаясь, ты подняла бы тревогу и переполохполучился бы неописуемый.

Слоан, охнув, прикрыла рот рукой. Она совсем забыла просигнализацию прошлой ночью, да и вообще не думала, как проникнуть в дом,обнаружив, что дверь черного хода не заперта. Можно представить, как«обрадовался» бы Картер, если бы посреди ночи завыли сирены, включился свет ион, спустившись, поймал бы дочь на месте преступления.

— Я дам тебе ключ от дома и пульт управления воротами.

Сможешь сама выключать сигнализацию, вводя код. Если этогоне сделать, такое начнется! Инфракрасные лучи образуют нечто вроде паутины,между ними не проберешься.

Она сообщила Слоан код, и та озабоченно кивнула, не желая,чтобы сестра подумала, будто в ее обычае шляться невесть где по ночам и что такбудет продолжаться все две недели.