Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - Игорь Коломийцев

Так получилось, что жителям XXI века грозное прозвище владыки аваров и будущего императора Восточной Европы практически ничего не говорит. Но современники не скоро забудут Великого кагана. Имя Баян у восточных славян — русских — будет популярно пять веков, оно упоминается еще в «Слове о полку Игореве». Не менее славным оно считалось у дунайских и волжских булгар. Бояном звали одного из волжско-булгарских князей, боровшегося с татаро-монголами в XIII веке.

Но не только византийские историки растерялись от неожиданных военных успехов аварского племени. Их современные российские коллеги тоже порой оказываются не в состоянии объяснить сей казус. Например, маститый советский историк, академик Михаил Артамонов полагает, что авары своими победами на Северном Кавказе обязаны помощи союзников{12}. Вопрос — каких? Кутригуров, не добитых кровными родственниками исключительно из жалости? Или верных сторожей Византии — аланов, чье участие в судьбе беглецов свелось к организации посольства в Константинополь? Других-то помощников даже на горизонте видно не было.

Николо Макиавелли, мыслитель эпохи Возрождения, по этому поводу однажды довольно цинично подметил: «Кто имеет сильную армию — приобретет себе и надежных союзников». Ибо правда жизни заключается в том, что к слабому в друзья никто не поспешит. Что касается тех, кого ученые считают поддержкой аваров, то они как раз сами были не прочь заручиться чьей-либо помощью, ибо переживали не лучшие свои времена.

Греческий историк Феофилакт Симокатта, тоже, видимо, немало поломавший себе голову над проблемой внезапного возвышения этого племени, посчитал, что авары выиграли войну благодаря одной «лингвистической» ошибке. Вот что он пишет:

«Когда император Юстиниан занимал царский престол, некоторая часть племен yap и хунни бежала и поселилась в Европе. Назвав себя аварами, они дали своему вождю почетное имя кагана. Почему они решили изменить свое наименование, мы расскажем, ничуть не отступая от истины. Барсельт, уннигуры (здесь — утигуры), савиры и, кроме них, другие гуннские племена, увидав только часть людей yap и хунни, бежавших в их места, прониклись страхом и решили, что к ним переселились авары. Поэтому они почтили этих беглецов блестящими дарами, рассчитывая тем самым обеспечить себе безопасность. Когда yap и хунни увидали, сколь благоприятно складываются для них обстоятельства, они воспользовались ошибкой тех, которые послали к ним посольства, и сами стали называть себя аварами; говорят, среди скифских племен племя аваров является наиболее деятельным и способным. Естественно, что и до нашего времени эти псевдоавары (так было бы правильно их назвать), присвоив себе первенствующее положение в племени, сохранили различные названия: одни из них по старинной привычке называются yap, а другие именуются хунни»{201}.

Заявив, что известные истории под этим именем авары — никакие на самом деле не авары, а «псевдоавары», Феофилакт Симокатта задал интереснейшую научную загадку, ибо, по образному выражению Льва Гумилева, мы имеем «одно уравнение с двумя неизвестными»{61}. Где «икс» — это безвестные племена «yap и хунни», а «игрек» — знаменитые на весь скифский мир авары, о которых мы, однако, решительно ничего не знаем.

Попробуем сей ребус разгадать? Тогда — вперед, за мной, мой читатель!

Но поначалу давайте все-таки разберемся с причинами аварских побед. Конечно же, можно их подобно Симокатте объяснить тем, что грозные северокавказские гунны, только услышав, что пришельцы назвали себя «yap», как им почудилось грозное имя аваров, и они в ужасе разбежались кто куда, уступив новичкам свои земли.

Гумилев византийцу верит безоговорочно. Вот что он пишет: «Первой жертвой их оказались савиры, которые приняли новый народ «вар» за истинных азиатских аваров (абар), нанесших в середине V века им сильное поражение. Это недоразумение вызвало среди савиров панику и решило победу аваров. Так оказалась фатальной небольшая лингвистическая ошибка»{61}.

Конечно же, в реальной жизни так не бывает. Нельзя выиграть войну, особенно в Степи и особенно у воинственных потомков Аттилы только из-за совпадения пары гласных или согласных звуков. Безусловно, имя «yap» на слух вполне напоминает «авар» — ошибиться нетрудно. Но ведь даже Симокатта пишет несколько об ином. Вчитаемся еще раз: «увидав только часть людей yap и хунни… прониклись страхом и решили, что к ним переселились авары»{201}.

Иначе говоря, дело не в похожих именах, а в том, что некие «yap» на самом деле выглядели как авары. Ведь если к вам явятся финны и назовут себя китайцами, внешность, одежда и расовый тип которых вам хорошо известны, вы же не поверите им на слово? А савиры, мы знаем, в 463 году непосредственно с аварами воевали, то есть должны были помнить, как те выглядят, их одежду, оружие, привычки, возможно, даже язык.

Конечно, когда противник тебя боится, он уже наполовину побежден. Это так. Но маловероятно, чтобы многочисленные и свирепые северокавказские позднегуннские племена так вот просто сложили оружие. Тем более что их было как минимум три сильных племени — утигуры, залы и савиры, а противостояла им всего-навсего небольшая орда беглецов, преодолевшая тяжелый изнурительный путь, кем-то уже побежденная и изгнанная из родных мест. Как смогли «новички» одолеть воинственных аборигенов, причем всех сразу?

Ответ на этот вопрос откопали, в буквальном смысле слова, венгерские археологи. Они обнаружили в могильниках и поселениях аварского племени… ну, конечно же, стремена. А с ними и изогнутые однолезвийные мечи, прообраз сабли. То есть авары, или псевдоавары, оказались первым племенем, применившим их на территории Европы{228}.

Стремена аваров были очень похожи на тюркские — тоже круглые, достаточно простые, предназначенные для мягких сапог без каблуков. Все отличие аварской тактики боя от тюркской было лишь в том, что авары более охотно пользовались луками, что, впрочем, делало их всадников еще более опасными. Длинные копья были у них снабжены посредине древка кожаными ремешками, с помощью которых пики носились за спиной и не препятствовали стрельбе из лука. Аварский всадник мог лишь одним движением сбросить с плеча копье и атаковать врага в ближнем бою. Позже точно такую же тактику будут применять кубанские и донские казаки. Совпадет все в деталях — даже ремешки на пиках.

Для непривычного к подобной войне врага аварский тяжеловооруженный всадник-лучник и одновременно копьеносец представлял неодолимую силу. К тому же в ближнем бою авары использовали и полумечи-полусабли. Привстав на стременах, авары отчаянно рубились, имея за счет новой посадки огромное преимущество над бесстремянными своими врагами. Если тюрки держали свою империю «на конце длинного копья», то авары построили свое государство с помощью пики средней длины, узкой сабли и верного лука. Они являлись всадниками-универсалами, и в этом заключалась их сила.

Нетрудно догадаться, что, несмотря на некоторые «технические» различия, и авары, и тюрки исповедовали принципиально новую тактику ведения боя. Оба эти народа, образно говоря, привстав на стременах, оказались на голову выше своих соседей и за счет этого на какое-то время превзошли всех в сражениях.