Имперец. Земли Итреи - Михаил Павлович Игнатов

— Чего куда-то бежать, куда-то спешить? Женщина должна заниматься только мужем и семьёй. Будешь мне готовить всякие яства, нянчить наших десять детей, — Фатия подавилась своим фырканьем, выпучила глаза. — Забудешь о своих глупых артефактах.

Фатия помотала головой, искривила бровь:

— Так. Я поняла. Ты так тупо шутишь. У тебя плохо выходит, имперец.

Я пожал плечами:

— Ничего. Сколько ещё до твоей секты? Научусь. Не веришь в это? Ладно, я просто хотел тебя утешить. На самом деле я стану твоим мужем и ни сам с тобой не буду, и ни с кем не дам. Ты, кажется, хотела рассказать мне о своём первом разе? Лучше бы тебе освежить в памяти свой последний раз.

Фатия фыркнула:

— Ого, какой ты смелый. А что, если я сейчас устрою этот последний раз? У меня выйдет или ты подхватишься и убежишь в ночь?

Я стиснул зубы. Похоже, я переоценил себя. В этом сражении мне не выиграть. Ладно. Я поднялся, вздохнул и шагнул прочь:

— Точно. Лучше сразу бежать. Спасибо, что предупредила.

— Эй. Стой. Куда ты пошёл, придурок!

Я позволил улыбке выползти на губы. Мелочь, но всё же приятно.

Глава 9

Фатия на бегу покосилась на меня, а затем вдруг резко сменила техники, стремительно вырвалась вперёд и так же резко остановилась.

Я замер в отдалении, не добежав до неё шагов двадцать. Склонил голову к плечу, вглядываясь в Фатию и прислушиваясь к боевой медитации и Прозрению. Ничего. Кроме лукавой улыбки на её губах. И что на этот раз?

Словно я уже был Предводителем и сумел передать беззвучную речь, Фатия махнула мне, нетерпеливо подзывая.

Когда между нами осталось пять шагов, она повела рукой, указывая в ту сторону, куда мы и бежали до этого:

— Вот.

Три шага, и я оказываюсь рядом с ней на вершине холма. Дальше местность начинала понижаться, а вдали и вовсе полностью изменилась, резко отличаясь от того, что было до этого. Цветом. Серо-жёлто-зелёное сменилось тёмно-синим, уходящим до горизонта.

Хотя всё было очевидно, негромко спросил:

— Это оно?

— Да, море Итреи.

Я повёл взглядом влево, вправо и сказал:

— Впечатляет.

Фатия насмешливо фыркнула:

— Пустые слова. Что тебя впечатляет? Размер? — раньше, чем я успел сказать хоть слово, она отмахнулась. — Ерунда! Мы ещё и вышли-то не в самом красивом месте. Подожди, пока мы не доберёмся к нему вплотную. Подожди, пока не увидишь хотя бы небольшое волнение в ветреный день, не то что шторм, а уж тогда честно говори, что тебя оно впечатлило.

Я всё же промолчал. Не буду спорить. Я и впрямь произнёс это слово, скорее, чтобы сделать приятное Фатии, которая вчера вдруг вспомнила, что я ни разу не видел моря.

Пока что я и впрямь видел только то, что оно огромное. Не знай, что должен увидеть с этого холма, то решил бы, что впереди всё заросло какой-то удивительной небесной травой.

Хотя.

Я прищурился, вглядываясь в далёкое море, заставляя его приблизиться, проявиться в деталях. Ближе к нам оттенок более голубой, дальше более тёмный, с неровными краями. И отчётливо ясно, что это не трава и тем более не земля. Сплошная ровная гладь.

Хм. Одно это завораживает. Я видел, конечно, огромные болота, уходящие за горизонт, озёра, у которых не видно было противоположного берега, но вот это количество воды, лежащее ниже...

Спросил, с удивлением отмечая, как глухо звучит мой голос:

— А какая там глубина? Что-то ты вчера об этом не сказала.

— Мне-то откуда знать, Леград? И кто, вообще, может это точно сказать? У берега мелко, обычно не глубже двух-трёх иней. Те, кто добывает морские дары или охотятся на морских Зверей и отплывают дальше, бывает, погружаются на глубину одного ли. Но я слышала рассказы, что и десять ли не предел для нашего моря. Правда, кто рискнёт отправиться на такую глубину? Разве что Предводители и Властелины, но они мне не рассказывали о том, что они там искали и где лежит дно моря.

Я вспомнил про человека, с которым общался всего один день, про Дирмана Стона и спросил:

— И никто не написал никаких путеводителей или историй своей жизни?

Фатия снова лукаво улыбнулась:

— В библиотеке отца есть парочка. Я потом тебе принесу почитать.

— Договорились. А пока объясни, что такое эти твои ини и ли.

— Чего?

Фатия в очередной раз выпучила на меня глаза. Но я к этому уже привык. Правда, пытаясь сейчас показать, как она поражена моим вопросом, явно переигрывала. Ну да и ладно, пусть ей в этой мелочи будет приятно. Развёл руками:

— Ну вот так. Я тебе не рассказывал, чем зарабатывал на жизнь?

Она с усмешкой ответила:

— Скорее, под видом полуправды пытался убедить меня, что грабишь развалины городов Империи.

— Нет, — я даже покачал головой. — Это ты сама себя убедила. Но почти попала, как ни удивительно, — заметив, как Фатия подалась вперёд, я поступил точно так же, а ещё понизил голос и негромко, доверительно сообщил. — Я ползал по этим развалинам и собирал камни и дерьмо джейров.

— Ч-чего? — пару раз похлопав глазами, Фатия возмутилась. — Ты можешь ответить серьёзно?! Это что, великая тайна?

Я пожал плечами:

— Чего ты кричишь? Не все же родились в семье главы секты. Я вот родился в заднице, ещё большей, чем ваши земли Итреи. После смерти отца жили мы очень бедно, мама у меня собирала лепёшки джейров, а я собирал камни в развалинах. Для нашей деревни камни были очень ценны: из них строили заборы, дома, загоны для джейров.

Фатия потёрла виски и переспросила:

— Зачем собирать дерьмо? Зачем ты пытаешься убедить меня в каком-то безумии? Вы его что, в зелья добавляли?

— Ты имеешь в виду алхимию? — я покачал головой. — Нет. Алхимиков у нас не было, не по статусу, — вернул я слово, заставляя Фатию снова расширить глаза. — Если мы что и делали, то простые отвары трав. А дерьмо собирали для печей и костров. Ты разве не знала, что оно отлично горит?

— Горит? Дерьмо? — Фатия покачала головой, и ледяным тоном призналась. — Сейчас мне больше всего хочется тебя стукнуть, а ещё лучше, отправить в тебя пару техник, чтобы ты перестал делать из меня дуру.

Я хмыкнул:

—