Имперец. Земли Итреи - Михаил Павлович Игнатов

я поднял этот вопрос, то я и возьму на себя ответственность. Говори.

— Отвественность? — Фатия фыркнула, с усмешкой заметила. — Прозвучало так, словно ты зовёшь меня замуж.

Я чуть повернул в её сторону голову и спокойно возразил:

— Даже не думал, лишь хотел убедить тебя, что не буду обвинять тебя в том, что ты не должна была давать мне пилюлю.

Фатия выпрямилась, строго ответила:

— Потому что я должна была дать её и никак иначе. Я должна была использовать все средства, чтобы оказать тебе помощь.

— И снова я с этим не спорю.

— Ладно, — Фатия кивнула. — Тогда ещё пообещай, что выслушаешь мои доводы спокойно и не будешь пытаться перевести разговор, как ты это делал всё это время, пусть это и будет тебе неприятно.

Сразу отвечать я не стал, пытаясь сообразить, к чему может привести наш разговор о пилюлях. Явно к большему, чем я вкладывал в свой вопрос.

Но... Так, значит, так. Поэтому я кивнул:

— Говори, я выслушаю всё, что ты так хочешь мне сказать.

— Ну ладно, ты сам это сказал.

Фатия с довольной улыбкой уселась в позе медитации, недоеденное восковое яблоко исчезло в кисете.

— Самая главная наша разница, имперец, в том, что мы по-разному идём к Небу. Ещё когда появились первые императоры, то они определили правильный путь. Тот путь, который казался правильным им. Да, они сами достигли на нём успехов, поднялись в Возвышении выше, чем кто-либо другой. И что? И что, я спрашиваю?

Я лишь хмыкнул:

— Перебивать нельзя, но отвечать нужно? — пожал плечами. — Мне-то откуда знать? Я ни одного императора не видел.

Фатия фыркнула:

— Смешно, да. А то, что все люди разные. Как есть разные способы создания средоточия, так есть и разные пути к Небу.

— Не понимаю, Возвышение едино для всех. Что, можно миновать стадию Закалки или обойтись без создания средоточия?

— Нельзя. Но я говорю о другом.

— О другом? — пальцы дрогнули, смазав звук, заставив струну дребезжать. — Позволь предположить. Насколько я знаю, пути Империи и Альянса разошлись, когда вы сумели придумать способ обойти испытания Неба, не так ли? Научились покупать свою жизнь жизнями других.

Фатия расхохоталась:

— Ну, конечно, очень удобное объяснение.

— Всё не так?

Смех оборвался. Фатия смешным движением потёрла нос, а затем вздохнула:

— И так, и не так одновременно. Началось всё с того, что один человек придумал способ уменьшить ярость Небесного Испытания, перевести его на артефакты, а не принимать его напрямую. Испробовал этот способ и стал Повелителем Стихии. И вот это очень не понравилось тем Повелителям, кто стал ими, пройдя испытание лишь своей голой силой, в лоб.

Я с подозрением на неё уставился:

— Погоди, а ты откуда знаешь?

— Ну, откуда я могу знать? — Фатия развела руками. — Уж явно не сама видела. Дед рассказывал, когда учил, сама книги читала. Не веришь?

— А способ с жертвами людей?

— Есть и он, не буду скрывать. Наша секта занимается артефактами. Я представляю, вернее, даже не представляю, сколько нужно материалов и работы, чтобы создать артефакт, который выдержал бы Небесное Испытание. И это ведь тоже многое говорит о стараниях и возможностях этого идущего. Долго ли продержались твои артефакты в Молниевой Буре?

Я возразил:

— Как по мне, то эта Буря показала, что верен как раз способ Империи. Мы пережили Бурю только потому, что я сумел справиться с молниями. Я, моё Возвышение и моё понимание стихии.

Мой ответ Фатии явно не очень понравился, ничем другим я её кривую, недовольную улыбку объяснить не мог бы. На несколько мгновений мне даже показалось, что я нарушил обещание и зашёл слишком далеко в своих возражениях, но нет, она всё же продолжила говорить:

— Ты великий талант. Твоё будущее безгранично. Наверное. Только не забывай, что Молнии Испытания в сотни раз опасней. Это не природное явление, а проявление воли самого Неба. Испытание уничтожало даже защитные формации империи.

И снова я задал вопрос раньше, чем успел подумать, насколько он колкий:

— Так как же вы тогда сумели создать артефакты, их превосходящие?

К удивлению, Фатия не смутилась ни на миг, напротив, задрала нос:

— При прочих равных, когда вы нас не обворовываете, мы лучше вас в артефактах! — впрочем, через миг она нос опустила. — А если по делу, то не обязательно противостоять в лоб. Разрушение артефакта и его защиты тоже результат, если они сумели ослабить смертельный удар.

— Ты уходишь от вопроса про жертвы.

Фатия лишь мотнула головой:

— Не ухожу. Просто ты, как обычно, торопишься и задаёшь всё новые и новые вопросы. Я же спросила, ты представляешь, сколько нужно материалов и какого качества, чтобы создать набор артефактов-защитников для Небесного Испытания?

— Конечно, не представляю. Я очень далёк от артефактов.

— Но ты же собирал материалы, чтобы сделать себе копьё или амулет? Получал список от артефактора, скупал их день за днём, обшаривая лавки. Так ведь?

Я помедлил, но честно признался:

— Ни разу. Всегда покупал либо готовое, либо рассчитывался услугой и техниками.

Фатия вздохнула:

— Счастливчик и богач, настоящий имперец. А я так устала пытаться хоть чего-то добиться в этой дыре, где последние небесные металлы добыли за триста лет до моего рождения. Ты спрашивал, почему меня называли уничтожительницей артефактов? Потому что здешние материалы не выдерживают моих задумок! Я хочу создавать шедевры, а не барахло! И я не виновата, что стоит лишь чуть улучшить схему, как артефакты не выдерживают.

Я помрачнел:

— Я, кажется, понял. Вы что, заменили материалы людьми?

Фатия помедлила, но ответила честно:

— Ну да. Есть и такой путь.

Я не стал смягчать свои слова:

— Отвратительно.

Она снова кивнула:

— Не буду спорить. Но это тоже путь к Небу. Если бы он не был угоден Небу, то оно бы покарало тех, кто по нему двинулся. Ты так не считаешь?

Теперь настала моя очередь криво улыбаться:

— Когда-то давно я считал, что Небо может прислать и меня, чтобы наказать того, кто преступил законы.

— Сильно, — Фатия со странным выражением на лице оглядела меня. — Личный посланник Неба?

— Вряд ли прям уж такой личный, — на миг я запнулся, вспомнив Лейлу, но взял себя в руки, насмешливо напомнил Фатии о недавних событиях. — Но вот взять того