Дарвинизм в XXI веке - Борис Жуков

Подробнее мы будем говорить об этом в главе 16, а пока ограничимся таким мысленным экспериментом. Представим себе, что некая бабушка Физдипёкла сказала, что завтра будет дождь. Если дождя не будет — значит, прогноз явно ошибочен. Если дождь в самом деле будет, это ничего не значит: в наших краях дождь — не такая редкость, чтобы это не могло быть простым совпадением. Но если бабушка Физдипёкла предсказывает наличие или отсутствие осадков много дней подряд и при этом ошибается явно реже, чем синоптики, нам придется признать, что старушка действительно владеет неким даром или методом.

А вот если бабушка в полном соответствии с известной народной прибауткой предскажет, что завтра «то ли дождик, то ли снег то ли будет, то ли нет» — такой «прогноз» сбудется обязательно, но при этом не будет означать ровно ничего, сколько бы раз подряд он ни сбылся. То же самое справедливо и для объяснений, откуда взялось все живое и почему оно такое, какое есть: «объяснение», которое ничем не может быть опровергнуто, просто ничего не объясняет. Оно — лишь имитация объяснения, нечто вроде соски-пустышки для не в меру пытливого человеческого разума.

Сами креационисты обычно стараются как-то затушевать, скрыть эту неприятную особенность своих взглядов. Некоторые из них даже силятся привести примеры «проверяемых предсказаний», якобы вытекающих из теории творения. Одним из самых излюбленных «примеров» такого рода (точнее, примером метода, который позволяет формулировать такие предсказания) является так называемый «фильтр Дембски» — набор универсальных критериев, которые должны позволить отличать объекты естественного происхождения от артефактов, созданных любым разумным агентом. Мы сейчас не будем вдаваться ни в существо этих критериев, ни в то, насколько они действительно пригодны к использованию. Отметим лишь, что создатель «фильтра», американский философ и богослов Уильям Дембски, специально указывал: на основании этих критериев можно иногда утверждать, что оцениваемый объект не может быть естественным, но никогда нельзя утверждать, что он не может быть искусственным. Как легко сообразить, это означает, что опровержимой в таком случае оказывается опять-таки гипотеза о естественном происхождении объекта, то есть в интересующем нас случае — эволюционная. Креационистскую же «гипотезу» не в состоянии проверить даже фильтр Дембски.

Теория неразумного домысла

Массив фактов, свидетельствующих о реальности эволюционных процессов в природе, сегодня столь внушителен, что не у всех креационистов хватает духу просто игнорировать его. В последние десятилетия, наряду с «твердым», ортодоксальным креационизмом, не допускающим никакого изменения однажды созданных форм, оформился так называемый «мягкий» креационизм — попытка примирить огромный фактический материал с идеей непосредственного творения. Это новое направление допускает ограниченную эволюцию и возможность возникновения новых видов. Однако все это может быть только в пределах истинного, «сотворенного» рода — «барамина». Собака могла произойти от волка, волк может иметь общих предков с шакалом и койотом, но род Canis, к которому все они принадлежат, не связан никаким родством с лисами и песцами, а тем более — с кошками и гиенами. Понятно, что такие рассуждения практически неопровержимы: наблюдение и доказательство эволюции надвидовых групп крайне затруднительны. (Если же для каких-то двух родов все же удастся доказать общность происхождения, «мягкий» креационист всегда может сказать «ну, значит, это были не два барамина, а один»[139].) Но именно их неопровергаемость, как мы уже знаем, делает их не только ненаучными, но и бессодержательными, концептуально пустыми.

Еще дальше идут сторонники так называемой «теории разумного замысла» (Intelligent Design Theory, IDT). Не отрицая возможности эволюционных изменений и даже генеалогического единства жизни, они настаивают, однако, что некоторые структуры и механизмы, присущие тем или иным живым организмам, не могли возникнуть эволюционным путем, а были целенаправленно сконструированы неким разумным началом или агентом. Природу этого начала сторонники IDT обычно не обсуждают и вообще изо всех сил избегают религиозной лексики. Старательно очищенная от слов «бог», «чудо» и т. д. и прямых ссылок на религиозные тексты, эта теория претендует на роль «научной альтернативы» эволюционизму, пригодной для употребления в академической среде и школьном образовании. Однако ее сторонникам не удалось убедить в этом не только ученых, но и обычный американский суд: 20 декабря 2005 года федеральный суд в городе Гаррисберг (штат Пенсильвания) признал, что эта концепция является не научной теорией, а религиозным учением — и потому ее преподавание в муниципальных школах является прямым нарушением Конституции США[140].

Для такого решения были все основания. Несмотря на наукообразную терминологию, IDT не может считаться научной теорией уже хотя бы потому, что страдает тем же пороком, что и обычный, «твердый» креационизм: невозможно представить себе факт, который бы ее опроверг. Такие «теории» по определению лежат за пределами научного метода (см. предыдущую подглавку и главу 20). И как из всякой принципиально неопровержимой «теории», из IDT нельзя вывести не только проверяемые, но и вообще сколько-нибудь содержательные утверждения. Она не может ни предсказать новые факты, ни усмотреть связь между уже известными.

Что же касается солидных «учебников» и иных сочинений, посвященных изложению IDT, то почти весь их объем заполнен критикой эволюционизма. Последняя обычно строится по уже знакомой нам схеме «апелляции к незнанию»: если какой-либо факт не находит убедительного (для сторонников IDT) объяснения с эволюционных позиций, он считается свидетельством в пользу IDT. В связи с этим более рационально мыслящие богословы шутят, что сторонники IDT верят в какого-то особого «бога белых пятен», область могущества которого непрерывно сокращается по мере накопления знаний. А бывший куратор Ватиканской коллекции метеоритов, ученый-монах брат Гай Консольманьо выразился еще резче, назвав креационистов «язычниками, приписывающими христианскому богу черты и функции племенных божков».