Жнец - Нил Шустерман

– Не пытайся со мной играть, – рычал Вольта. – Я знаю, зачем ты здесь.

Роуэн был искренне разочарован.

– А я-то думал, вы успели узнать меня и понять, – сказал он.

Вольта ослабил хватку.

– Никто и никогда не сможет понять другого, – сказал он.

– Обещаю вам, что я никому ничего не расскажу. И от вас мне ничего не нужно.

Наконец Вольта оставил Роуэна и отступил.

– Прости. Я так привык к тому, что вокруг интриги, что всех подозреваю. Думаю, всем платят за шпионаж.

Он сел на постель и продолжил:

– Я тебе верю. Ты лучше остальных. Я про это знал с самого начала, когда Годдард взял тебя в ученики. Ты для него – своеобразный вызов: если ему удастся переделать ученика Фарадея на свой лад, он поймет, что может переделать кого угодно.

Именно в это мгновение Роуэн понял, что Вольта ненамного старше, чем он сам. В нем жила некая уверенность в себе, которая заставляла его выглядеть старше, но сейчас, когда Вольта сбросил эту маску, правда безжалостно проявилась. Было ему лет двадцать, не больше. А это означало, что жнецом он работал не дольше пары лет. Роуэн не знал, какая дорожка привела Вольту от Неру, жнеца старой школы, к Годдарду. Но мог себе представить. Наверное, этот молодой жнец был привлечен к Годдарду его харизмой, блеском, который его окружал. В конце концов, Годдард обещал своим сторонникам все, чего только может пожелать человек, в обмен на полное забвение относительно того, что есть совесть. Если совесть мешает эффективной работе, то кому она нужна?

Роуэн вновь сел, подтащил свой стул поближе к Вольте и прошептал:

– Я скажу вам то, что думаю. Годдард не жнец. Он убийца.

Роуэн впервые рискнул высказать то, что думал.

– Я много читал про убийц Эпохи Смертных – про Джека-потрошителя, Чарли Мэнсона, про Сайбер Сэлли. Это были настоящие чудовища. Годдард от них отличается только тем, что ему все сходит с рук. Смертные знали, что убийство – это преступление. Но мы это позабыли.

– Да, но если это так, – проговорил Вольта, – мы-то что можем с этим сделать? Будущее явится независимо от того, хотим мы этого или нет. А будущее определяют Рэнд, Хомский, еще десятки таких же ублюдков, которые хотят стать членами компании Годдарда. Я уверен, что основатели сообщества жнецов переворачиваются в своих могилах. Но они ведь в могилах, и назад они не вернутся.

Глубоко вздохнув, Вольта отер остатки слез.

– Ради собственного блага, Роуэн, постарайся научиться получать удовольствие от убийства, как это делает Годдард. Так тебе будет проще жить. И кстати, в убытке не останешься.

Совет Вольты тяжелым грузом лег на душу Роуэна. Еще месяц назад он с негодованием отверг бы саму возможность, прописанную Вольтой. Теперь же он не был уверен. С каждым днем сопротивляться становилось все труднее. Но он надеялся – если Вольта смог хотя бы частично не подчиниться силам мрака, то у него, Роуэна, тоже есть свой шанс.

Расследование, которое провела Ситра, привело к удивительным результатам, которыми она хотела поделиться с Роуэном во время Осеннего конклава. Она не могла поведать о них жнецу Кюри. За это время они стали вполне доверять друг другу, и если бы Кюри узнала, что Ситра тайно пользуется в своих целях ее личным кодом, то могла бы счесть, что ученица злоупотребила ее доверием.

Жизнь Ситры совсем не была похожа на жизнь Роуэна. Она не принимала участия в шумных роскошных празднествах, не тренировалась на живых мишенях. Зато помогала жнецу Кюри успокаивать горюющих родственников, участвовала в спарринг-боях против бота с черным поясом в «Бокатор», готовила смеси ядов, сидя в личной лаборатории жнеца Кюри или в саду токсичных растений, а также изучала их применение. Много читала про известные деяния самых хороших и самых плохих жнецов в истории.

В прошлом плохие жнецы становились таковыми из лени, наличия предрассудков или неумения предвидеть последствия своих действий. Например, кто-то опустошал ближайшие к своему дому территории, потому что ему лень было отправиться куда-нибудь подальше. Были и такие, кто, несмотря на дисциплинарные взыскания, ориентировался на людей со специфическими этническими характеристиками. Множество примеров было тому, насколько непредусмотрительными могли оказаться жнецы. Так, жнец Сартр почти уничтожил родео как вид спорта, потому что любил совершать «жатву» во время состязаний, чем полностью отбил у зрителей охоту ходить в манеж.

Конечно, плохие жнецы были не только в прошлом. Но современные жнецы такого сорта называются не «плохими», а «инновативными», или «смотрящими далеко вперед».

Такими были жнец Годдард и его кровожадные приятели.

Массовая «жатва» в Лабораториях магнитного движения, хотя и не попала в официальные хроники, быстро стала новостью номер один. В «Гипероблако» было загружено множество частных видео, на которых Годдард и его апостолы раздают иммунитет – словно хлеб для бедных. В самом центре происходящего был Роуэн. Ситра не знала, что и думать по этому поводу.

– У нашего мира особый талант делать звезд из тех, кто прольет больше всех крови, – сказала Кюри, посмотрев несколько роликов.

Затем, более задумчиво, она проговорила:

– Мне хорошо известны капканы, в которые попадает жнец, ищущий популярности.

Ситра уже знала о том, в чем жнец признавалась ей сейчас.

– В молодости я была глупа и излишне прямолинейна, – сказала Кюри. – Я думала, что, уничтожив вовремя тех, кого следовало уничтожить, я сделаю мир лучше. В своей самонадеянности я полагала, что владею полной картиной того, что происходит и что было скрыто от других глаз и умов. Но конечно же я была такой же ограниченной, как и прочие жнецы. Уничтожив президента и правительство, я потрясла мир; но мир давно уже сотрясался и без меня. Меня назвали «Мисс Бойня», а со временем я получила имя «Госпожа Смерть». Больше ста лет я потратила, чтобы вернуть себе безвестность, но все равно меня знают даже самые маленькие дети. Я для них бука. Когда детки плохо себя ведут, их родители говорят: если не перестанешь, придет Госпожа Смерть и заберет тебя.