Саперы - Артем Владимирович Драбкин

февраля 1921 г. в с. Незавертайловка Слободзейского района, тогда Молдавской АССР.

С. А. Данич. Фото времен войны

Семья у нас была типичной для крестьянства того времени — шесть детей. Жили мы трудно, но в то время мало кому легко жилось. После окончания семилетней средней школы я окончил в г. Балта (столица МАССР) педагогический техникум и год отработал учителем в родном селе. Но учителем я быть не хотел, а мечтал быть военным. Вы себе даже не представляете степень авторитета и престижа армии, которые были в то время. Наше село тогда было пограничным, и у нас постоянно был контакт с пограничниками. Но особенно я хотел быть летчиком, во многом из-за того, что у них была шикарная форма: невиданные кожаные шлемы, куртки и сапоги мехом наружу, не говоря уже об аэропланах, которые тогда казались волшебными машинами. Во время работы в школе я связался с райвоенкоматом и попросил направить меня в летное училище, если появится такая возможность, но вскоре меня вызвали и предложили вместо летного поступить в Борисовское военно-инженерное училище в Белоруссии. Я согласился и отучился там с 1938 по 1941 г. Экзаменов при поступлении не было, только медкомиссия и собеседование.

Как вы оцениваете подготовку, которую вы получили в училище?

Раз я остался жив, выходит, что ни разу не ошибся, и благодарю за это не только удачу, но и своих учителей. Это были высококвалифицированные специалисты, офицеры с боевым опытом Гражданской войны, Хасана, Халхин-Гола, войн в Испании и с Финляндией. Например, начальник училища был удостоен звания ГСС за штурм линии Маннергейма. Нас готовили на основе боевого опыта, изучались не только успешные операции, но и неудачные. Несмотря на то что в начале обучения плохо говорил по-русски, я все-таки окончил училище успешно и получил звание лейтенанта, а за менее успешную учебу присваивали звание младших лейтенантов.

Училище было большое, количественно и структурно напоминало полк, т. е. 2–2,5 тысячи людей, а еще в Ново-Борисове (пригород Борисова) было танковое и кавалерийское училища. К сожалению, я не знаю, сколько из моих сокурсников остались живы, просто мы потеряли связь. Знаю лишь, что из тех 16, кто вместе со мной попал в 294 сд, уже к сентябрю 1942 в живых осталось нас двое…

Вы были патриотом, верили партии, Сталину?

Конечно. Я, как и вся окружавшая меня молодежь, был воспитан в духе патриотизма, и верили и партии и Сталину, шли с его именем в бой. Сейчас многие говорят, что они Сталину не верили, но я таких людей не встречал. Хотя, например, у меня родную тетю, сестру отца, вместе с ее двумя детьми депортировали во время коллективизации, и об их судьбе мы так ничего больше и не узнали, вплоть до сегодняшнего дня… Я знал об этом, но нас так воспитывали, что мы верили и не сомневались. В комсомол я вступил еще в техникуме, а в партию меня приняли в сентябре 1941 г.

Было у вас ощущение, что приближается война?

Вот говорят, что она началась внезапно, но это в том смысле, что если она начнется сегодня или завтра, а так мы, конечно, знали, что война будет. Нам открыто говорили, что мы должны готовиться к войне, и к войне именно с гитлеровской Германией. На каждом митинге наши преподаватели подчеркивали, что скоро будет война, но никаких особых примет приближения войны в Борисове не было, шла самая обычная жизнь.

Как вы узнали, что началась война?

В мае 1941-го я окончил училище и был направлен в 294 сд, в 565-й отдельный саперный батальон на должность командира саперного взвода. Наша дивизия была укомплектована резервистами, в основном из Смоленской области, призванными на 6-месячные сборы. Командиры были кадровые, а сержантский состав из резервистов. Дивизия располагалась в лесу под Липецком, офицеры жили в палатках, а солдаты в шалашах. Из нашего училища в эту дивизию было направлено 16 человек, и временно, пока шли назначения, мы жили дружной командой в одной палатке. У кого-то из наших ребят возникла идея отметить окончание училища. Идея всем понравилась, и организацию пикника поручили самому опытному и старшему по возрасту из нас лейтенанту Дерешеву. Пикник решили провести на красивом острове посреди р. Воронеж, ниже Липецкого металлургического завода. Заготовили закуски, шампанское. С помощью знакомой девушки пригласили весь ее выпускной класс. Праздник начался вечером 21 июня и продолжался до утра 22 июня. Шампанское лилось рекой, я, кстати, тогда его первый раз попробовал, казалось, что веселится весь город — такой был шум и радостный хохот. Такого веселого и красиво оформленного кострами праздника я больше не видел за всю свою долгую жизнь…

Данич С. А. в нижнем ряду справа, с товарищами по училищу

Утром, переправившись на берег, мы шли по городу шумной ватагой. Горожане смотрели на нас с удивлением и осуждением. Мы еще не знали, что началась война, поэтому нас удивляло их недружелюбие. Мы поняли все только тогда, когда шедшая нам навстречу женщина спросила нас: «Ребята, вам весело оттого, что война началась?» Мы срочно вернулись в часть, где уже шел митинг. Так мы узнали, что началась война.

Спустя примерно месяц нас погрузили в эшелоны и медленно повезли на юг, но затем повернули на север, и очень быстро, дня за два, довезли до ст. Мга, это под Ленинградом.

Расскажите про ваш первый бой.

3 августа мы выгрузились и отправились к деревне Хандрова, для того чтобы занять оборону, но по дороге наш взвод дважды обстрелял одиночный немецкий самолет. У меня промелькнула мысль, что всех убило, и только я один остался в живых. Это было жутко. Но никого даже не ранило, такое у нас было боевое крещение, первый страх и первая радость, что все остались живы. А первый бой случился дня через три в районе деревень Хандрова, Липки, но дивизия уже успела более-менее подготовиться к обороне. Мы, саперы, оборудовали линию обороны, строили ДЗОТы, производили минирование. Несмотря на отсутствие боевого опыта у дивизии и слабую подготовку личного состава, мы упорно оборонялись, а немцы несли большие потери. Например, на минах, которые поставил наш взвод, в первом же бою подорвались 2 немецких танка. В один из дней меня контузило, недели две я пробыл в медсанбате, и хотя слух полностью не восстановился (и по сей день), меня отправили обратно в часть, где через пару дней назначили командиром роты. По