Заживо в темноте - Майк Омер

Невероятным усилием она сумела дернуть голову вниз.

– Теперь иди вперед. Прямо на кухню. Без резких движений.

И Джулиет пошла. Казалось, тело, сделанное из желе, растекается. Даже если она решит сопротивляться – ударить его локтем под ребра и бежать, или обернуться, схватить за руку с ножом и укусить, – просто не сможет. Все силы сейчас уходили на то, чтобы удержаться на ногах.

Значит, он все-таки ждал ее во тьме. Терпеливо дожидался, пока уедет машина. А потом шагнул в дом за ней следом, прежде чем она успела закрыть дверь.

– Мой парень спит в спальне, – едва слышно, надтреснутым голосом произнесла Джулиет. – И вот-вот проснется.

– Нет у тебя никакого парня. Вы расстались четыре месяца назад, помнишь? Ты еще написала очень трогательный пост.

– Что вы со мной сделаете? – Ее глаза заволоклись слезами.

Они вошли на кухню. В темном окне Джулиет увидела свое отражение, и за спиной у себя – мужской силуэт.

– Не плачь. Сегодня твой день рождения, верно? – Он подтолкнул ее к кухонному столу. – Садись.

Стул тонул во тьме. Если она сядет – наверное, уже не встанет. Пока остается на ногах, у нее есть шанс. Можно вырваться и броситься бежать. Можно начать сопротивляться. Схватить что-нибудь, ударить его и…

Вдруг она ахнула от острой, ослепляющей боли в шее.

– Порез совсем неглубокий, – прошептал мужчина ей на ухо. – Могу и глубже.

Джулиет осторожно села на стул. Всхлипнула еще раз, и еще. Она плакала почти беззвучно и не могла остановиться. По шее стекала за воротник липкая струйка крови.

– Постарайся успокоиться. Вот, попей. – Он отпустил ее руку и поставил перед ней бутылку минеральной воды.

Она открыла крышку и сделала пару глотков. Поставила бутылку на стол.

– Так лучше? – спросил он.

– Пожалуйста, не делайте мне больно!

Он молчал – не шевелился и не произносил ни слова. Только держал у ее горла нож. И по-прежнему сжимал ее плечо. Не заснул там часом? Джулиет снова задумалась о том, чтобы вскочить, дать ему ногой по яйцам и броситься бежать.

Слегка дернула головой.

– Не шевелись.

Она застыла.

Текли секунды. Джулиет не понимала, что происходит. Блузка на плече уже сильно намокла от крови. Это действительно неглубокий порез? Или она сейчас умрет?

Ее подташнивало, кружилась голова. Руки и ноги стали вдруг очень тяжелыми. Может быть, от потери крови. Хотя не так уж много она потеряла…

Нет. Это не рана и не кровь. Он что-то подмешал в воду.

– Что… – с трудом произнесла она – тяжело было даже шевелить языком. – Что…

Он наклонился и тихо запел ей в самое ухо:

– С днем рожденья тебя, с днем рожденья тебя, с днем рожденья, Джулиет, с днем рожденья тебя!

Спал он меньше трех часов и проснулся перед рассветом. Пожалуй, не отказался бы вздремнуть еще пару часиков, однако вот-вот должна была проснуться девушка, и безопаснее было закончить работу сейчас, на восходе солнца, прежде чем поднимутся прочие жители города.

Впрочем, есть что-то и в том, чтобы пробуждаться на рассвете, ранним воскресным утром, и прислушиваться к тишине. Все спят, и легко вообразить, что ты один в целом мире.

Контейнеры с землей и ящик с девушкой внутри он загрузил в фургон еще с вечера, перед тем как лечь спать. Осталось сесть за руль, выехать из гаража и отправиться в путь.

Уже на улице он вдруг задумался о том, не забыл ли что-то нужное. Припарковался у тротуара, проверил сумку. Ноутбук, одноразовый телефон, шнур, перчатки. Лопата и прочее – в багажнике.

Вот что забыл: солнечные очки! Мало приятного будет ехать обратно под слепящим солнцем. Вернуться за ними? Пожалуй, не стоит. Ничего страшного. Будет ему урок в следующий раз.

Над ним сияли небеса того нежного темно-голубого оттенка, что встречается лишь ранним утром, до восхода, когда еще видны самые яркие звезды. Он ехал, напевал себе под нос какую-то мелодию, и чувствовал, как растет внутри радостное возбуждение.

Последний отрезок пути был ухабистым и неровным. Эту яму он выкопал в довольно труднодоступном месте. Один раз, наткнувшись на камень, подумал даже, что сейчас спустит колесо…

Сзади послышались приглушенные звуки. Девушка просыпалась.

Он остановил машину, взял сумку и, открыв дверь, выпрыгнул наружу. Яма, разумеется, снаружи незаметна – но как он мог забыть, где она? Достал лопату и принялся очищать доски от верхнего слоя земли и песка. На это ушло меньше пяти минут. Что-что, а копать он умеет как профи!

Воткнул лопату в землю, приподнял левую доску…

И тут у него упало сердце.

Часть земляной стенки обрушилась и засыпала яму почти до половины. Черт! Когда это произошло? Проверял ведь яму две недели назад – все было в порядке! Чтобы убрать отсюда всю эту землю, уйдет часа два, не меньше.

Девушка за спиной испустила приглушенный крик.

Что делать? Ехать в другое место? Есть несколько возможностей, однако менять планы в последнюю минуту не хотелось. И потом, ближайший его «тайник» полиция уже нашла.

Нет. Ничего он не будет менять. Яма по-прежнему подходит для его задачи. Какая разница, зарыть ли тело на глубине шести футов или трех? Погребение есть погребение. Глубина могилы важна только ему самому.

Приняв решение, он сразу почувствовал себя лучше, открыл заднюю дверцу фургона и вытащил ящик – легко, как проделывал уже сотню раз. Пожалуй, это самое сложное: в одиночку дотащить ящик до могилы и ровно туда поставить.

Перед самой ямой он остановился и подсоединил к камере провод. С Мэрибел Хоу забыл сделать это вовремя, пришлось спускаться в яму. Неприятно. Но теперь он человек опытный, глупых ошибок не допускает.

Ящик с глухим стуком упал в яму, и девушка внутри вновь приглушенно вскрикнула. Не обращая на нее внимания, он достал ноутбук, подсоединил к камере. Затем вывалил землю из контейнеров, одного за другим. Включил компьютер. Несколько секунд – и на мониторе материализовалось изображение девушки в самодельном гробу. Наконец-то!

Подхватив лопату, он бросил на ящик первую порцию земли. Девушка кричала все громче – но пока никто, кроме него, ее не слышал.

Ясно было, что этой ночью никому долго спать не пришлось. И у Тейтума, и у Фостера, и у Лайонс вокруг глаз чернели такие же круги, какие Зои, когда встала, видела в своем зеркале. Несмотря на воскресное утро, еще до девяти часов все трое собрались в участке. Фостер заварил суперкрепкий кофе, и они начали.