Юджин - повелитель времени. Книга 5. Любовные чары - Гай Юлий Орловский

— День добрый, — сказал я, — а соблаговолите, су­дарь, показать новейшие пистолеты...

Он поднял голову, на лице отразилось недовольство, что отрывают от приятного развлечения.

— Посмотреть?.. За этим обычно ходят в музей сов­ременного оружия. Это близко, всего два квартала.

—Я намерен купить, — ответил я. Он вздохнул.

—Сейчас посмотрю.

Но взглянул на меня, на экран, потом снова на меня.

— Сожалею, вас нет в списке.

Я сказал оскорбленно:

— Как это нет?.. Раз в год обновляете базу?.. Я в спи­ске всех американских наркокартелей, а у вас нет?

Он буркнул:

— У нас автоматическое обновление... Щас посмо­трю...

Снова потыкал пальцем, как же это допотопно, мед­ленно новые технологии входят в быт, ох как медленно, хмуро уставился в экран. Мне отсюда не видно, что там появилось, но, судя по его лицу, там высветился и мой портрет, и мои данные, которые не подделать, типа рас­положения костей и кровеносных сосудов.

—Быстро же вы успели, — буркнул он. — Разреше­ние выдано четырнадцать минут тому.

—Спешу делать мир лучше, — заверил я. — Нет, эти штуки не предлагать. Полицейские пистолеты поли­цейским, а у меня право на армейское... Покажите вон ту модификацию «Бурундука».

Он внимательно смотрел, как я быстро разобрал и собрал пистолет, проверяя каждую деталь.

— Не хотите проверить, как он бьет?.. Хоть он и «Бу­рундук», а отдача будто конь лягает. Мишень в соседней комнате.

Я отмахнулся.

— Эт лишнее. Что пистолет? Всем нам нужнее бу­мажка, верно? Кстати, эту штуку придется носить за поясом?

Он ответил так же нехотя:

—Если только в пирата играть...

—Или в Стеньку Разина, — согласился я.

Он повернулся, указал в проход между стеллажами.

— Вот там дальше можно высмотреть любую кобуру.

Магазин огромен, стенд с кобурами на другом конце, я шел медленно вдоль и рассматривал туповато, пытаясь сообразить, что же как бы лучше. Не вообще, а мне, такому красивому.

Конечно, самая востребованная вроде бы кобура — это для ношения внутри штанов, но хотя у меня нет мешающего такому ношению живота, но все-таки дол­го так не поносишь...

Гораздо лучше располагать за спиной, так чтобы ру­коятью, точнее, рукояткой к левой руке. Это чтобы пра­вой хватать сразу и вынимать, а не.

Если же расположить рукоятью к правой, то, чтобы выхватить пистолет, нужно вывернуть кисть правой руки, а потом еще засунуть между спиной и рукоятью.

Он наблюдал за мной и сказал уже почти доброже­лательно:

—Если вы привыкли и не хотите переучиваться, у нас есть вариант кобуры для левшей.

—Я левша, — подтвердил я, — но переученный в детстве, так что я само совершенство. Оберукий.

—Какую предпочитаете? — спросил он. — Из кожи или нейлона?.. В этом сезоне модны из серой замши, аристократический цвет!..

Я сказал с сожалением:

— Я тоже люблю старину. У меня от дедушкиной коллекции есть даже кремниевый пистолет!.. Смотрю вот и все хочется приобрести! Ну, вы знаете это чисто мужское чувство. Как вот смотришь на созданные луч­шими оружейниками прекрасные длинные кинжалы, что горцы носят на поясах, как элемент национальной одежды...

Он кивнул, лицо стало умильным, а глаза мечтатель­ными.

— Да, это так прекрасно...

— Вот-вот, — подтвердил я со вздохом. — Но у этих горцев есть еще и маленькие такие невзрачные ножики. Ими режут хлеб, мясо, овощи... Так вот и пистолет мне нужен такой же. И кобура.

Его лицо стало серьезнее, а взгляд из мечтательно-восторженного перетек в уважительный.

—Понимаю. Для ежедневного употребления.

—Не обязательно, — сказал я великодушно. — Не­которые дни, возможно, пройдут без употребления.

Он чуть улыбнулся.

—Да, конечно. Хотя сейчас такая жизнь, ничего нельзя гарантировать. Вот последняя модель...

—Уважуха, — сказал я.

Последняя модификация кобуры выглядит совсем невзрачно, даже не кобура, а так, пара металлических петель, куда лихо вбрасываешь пистолет, а при выдер­гивании эти петли сами снимают с предохранителя, сберегая драгоценные доли секунды.

Я проверил, вкладывая, не глядя, в кобуру и снова выдергивая. Как мне показалось, продавец оценил скорость, во всяком случае, сказал уважительным то­ном:

— Нажимаете на скобу очень быстро, это важно. Осталось только попадать в цель?

Я ухмыльнулся.

—Не стану вам дырявить мишени.

—Это входит в стоимость, — уточнил он.

— Будем считать, — заявил я, — что купил только для красоты. Мужчина без оружия — что стриженый пудель, ха-ха!

Он проводил меня до двери, поглядывая, не торчит ли у меня рукоять из-под рубашки, а я вышел на улицу, чувствуя, что стал ростом повыше и плечи вроде бы раз­двинулись еще на пару дюймов.

И вообще я с пистолетом красивее, умнее и, навер­ное, даже петь могу.

Однако домой, чуточку протрезвев от такой эйфо­рии, я ехал малость встревоженный. Хотя пистолет и повышает чувство достоинства и понижает артериаль­ное давление, но чувствую, как в самом деле вхожу в опасный мир, который, кто бы подумал, располагается на той же территории, что и мой, спокойный и мирный.

Как будто два разных измерения, а кто живет в моем прежнем, совершенно не видит того, что творится в этом, где как раз и совершается все то, что меняет и тот мирок диванных стратегов, и вообще все-все.

Раньше я пользовался пистолетом тайком, никто этого от меня не ждал, а теперь вот знают, я уже во всех базах. Как здесь, так и в далеких вроде бы Афганистане или Кувейте.

И жизнь моя станет еще опаснее.

Переступив порог своего уютного домика, сразу под­хватил вопящего от счастья Яшку, огляделся. Мой ро­скошный диван вытянулся перед телевизором во всю стену, что уже не стена, а телестена, как и соседняя, красота, даже красотища.

Спохватился, щелкнул кончиком пальца по цифер­блату часов на запястье.

— Счет в банке, — велел я. — На эту минуту!

Две секунды длилась проверка, тот ли я, кто имеет право заглядывать, затем высветились скупые строки дебета-кредита, итого, а у меня дыхание приостанови­лась, посмотрел еще раз, не поверив глазам.

Ничего себе здесь платят, и все без криминала, могу показывать друзьям, пусть ахают.

— Аня, — сказал я, — есть новости. Для тебя.

Она мгновенно появилась на экране, веселая и го­товая на любые услуги, посмотрела лукаво.