Юджин - повелитель времени. Книга 5. Любовные чары - Гай Юлий Орловский

— Они уже знают! — крикнула она. — Нам не про­рваться!

— Почему?

— Выход только один, — напомнила она. — А там целый батальон!

Я сам чувствовал, что кольцо вокруг нас быстро сжи­мается, вон с той стороны их столько, что голубые си­луэты уже сливаются в небесную синеву, а с другой не меньше, приближаются с неторопливостью океанского прибоя, нам бежать некуда.

Эти люди полны отваги, напомнил я себе, жизнь не дорога, важнее честь и достоинство, не особенно и пря­чутся, так что у меня считаные минуты...

Считаные минуты на все. На прорыв, если я совсем уж сумасшедший, или на сдачу с поднятыми руками, потому что уже не могу сдерживать их натиск, вот-вот прикончат.

—Пригнись, — велел я. — Не отставай... Она вскрикнула:

—Зачем я, дура, пошла за тобой!

—Быстрее!

Проскочив комнату, мы выбежали в главный кори­дор, там пусто, потому что это ловушка, передо мной главная несущая стена, никаких дверей, придется очень долго бежать вправо или влево, а на концах длинней­шего изогнутого коридора скопление боевиков, под пули которых мы и примчимся, такие вот тепленькие.

— Закрой глаза! — велел я. — Плотно-плотно за­жмурься и завяжи шарфом!..

— Зачем?

— Взорву световую гранату, дура, — рявкнул я. — Ослепнешь так, что ни один врач не восстановит!

Она поспешно сорвала с шеи шарфик, зажмурилась плотно-плотно и начала заматывать глаза и всю морду, а я сосредоточился и начал входить в это состояние, когда могу проламывать пространство...

Портал начал возникать, когда вдали послышался то­пот множества солдатских ботинок. Сцепив зубы, древние маги как-то же проходили, а я же не древний, сказал себе твердо, что не пропаду, как же могу пропасть, если со мной исчезнет и вся Вселенная, это другим пропадать можно ни за грош, но не мне, мне вовсе никак...

Выронив пистолеты, я ухватил Параску и, прижав к себе, ломанулся в эту дыру. На миг показалось, что в самом деле прошел через огненные врата, хотя жара не ощутил, только ощущение космичности, и тут же пах­нуло теплом.

Мы упали на землю, яркий солнечный свет почти ослепил, я подхватил ее под руку.

— Снимай шарф!.. И бегом за мной!.. Здесь простре­ливают!

Она очумело подхватилась, мы в шаге от блестящей стеклом и металлом стены здания и под защитой кор­пуса подбитого танка, но здесь не отсидеться, я побе­жал, пригнувшись и маневрируя между сгоревшей во­енной техникой, Параска бежит следом, как утенок за мамой, жалобно и ошалело вскрикивает.

Нас обнаружили как боевики, так и натовские вой­ска, выстрелы загремели с той и другой стороны.

Пули со злым щелканьем бьют по стальной броне, я останавливался, вслушивался в стрельбу и время от вре­мени делал рывок, торопливо перебегая простреливае­мое пространство.

Параска, не выпуская из рук автомата, упала рядом, глаза вытаращенные, прокричала:

— Нас сейчас убьют!

— Мы почти убежали, — заверил я. — Не слышишь, нас прикрывают?

Интенсивность стрельбы со стороны войск НАТО в самом деле нарастает, чувствую заботу Деклана Коннера, увидел нас, все понял, среагировал моментально.

Выждав чуть, я сказал властно:

— Последний рывок!.. И мы в безопасности.

— Нас убьют, — прокричала она.

— Я спасусь, — заверил я.

- А я?

— Чип у меня, — напомнил я. — Так что задание вы­полнено.

—Ах ты ж сволочь... Я ухмыльнулся.

—Взбодрилась? Теперь бежим!

Она от ярости даже обогнала меня, а проскочив в проход между баррикадами, споткнулась и растянулась на животе.

Я пробежал мимо, из-за тяжелого танка выбежал сам командующий седьмым участком, поспешил ко мне.

— Сынок!.. Ты сумел!.. Ты сумел... Вот уж не думал, что наши десантники настолько...

Параску подхватили под руки солдаты, один хотел взять у нее автомат, но она покачала головой и переки­нула ремень через голову.

Коннер покосился на нее.

— Как она?

— Всех перебила, — заверил я. — А я, как и водится у мужчин, бежал следом. Героическая женщина. Виде­ли, как автомат держит? А я что, никогда в жизни не прыгал с самолета.

Он обнял меня, заодно пощупал мои мышцы, я ин­стинктивно напряг, а когда отстранил, всмотрелся в мое лицо.

—Да, впечатление обманчиво... Думаю, на том и сыграл?.. Эй, там, уведите женщину, напоите чаем... Она как?

—Да любит это дело, — заверил я. — Но пусть не увлекаются, за ней скоро приедут.

Он повернулся, крикнул:

—Со всякими глупостями недолго, поняли?.. Но как ты сумел?

—Это было трудно, — ответил я скромно, — но ради торжества демократии пришлось. Кстати, там среди боевиков немало таких, что вполне могли бы быть на нашей стороне, если бы мы не вели такую глупую вой­ну против ислама.

Он нахмурился.

—Мы не ведем войну против ислама! Мы воюем против боевиков.

—Но, — сказал я, — чтобы показать противника не­дочеловеками, плюем и на сам ислам, на пророка, а этого нам не простит ни один мусульманин, пусть он даже родился в США или Англии и окончил Оксфорд. Хотя, возможно, кто-то наверху это прекрасно понима­ет и нарочито разжигает.

К нам подбежал один из медиков, бросил ладонь к виску.

—Мой генерал, женщина не желает эвакуации в тыл! Коннер оглянулся на меня.

—Ей лучше остаться?

— Да, — ответил я. — Там ее напарник. Думаю, она в порядке. Железная женщина.

Медик возразил:

—Какой порядок? Она в глубоком шоке! И говорит бессвязно...

—Что именно?

— Что-то лепечет, — сказал он, — никак не сообра­зит, как это удалось выбраться...

— Шок, — объяснил я. — Там такое было... Надо успокоительное ей... хотя бы палкой по голове. Ладно, это не мое дело. Господин Коннер...

Коннер сказал с готовностью:

-Да?

— Ваши доблестные орлы, — сказал я, — смогут до­ставить меня в аэропорт за сорок минут?..

Он пожал плечами.

— Да, но сейчас в связи с военным положением бли­жайший самолет на Москву будет через пять часов.

— Расписание поменялось, — сообщил я. — Через пятьдесят минут «Конкорд-2» вырулит на взлетную по­лосу.

Он посмотрел на меня несколько странно.

— Ну... если у тебя такие данные... Эй!.. Быстро сюда Джона Власюка. Джон, хватай джип, доставить этого товарища-коммуниста в аэропорт прямо к самолету, который он укажет.