Путь йога. 365 советов по развитию осознанности и сострадания в повседневной жизни - Рольф Гейтс

Мир деятельности – оживленный и шумный, и людям, живущим в нем, это нравится. В мире деятельности шум и волнение означают, что все идет хорошо. В мире знания все происходит, как правило, в тишине и покое. Терпение оказывается настоящим дельцом, способность которого вести дела трудно переоценить. В мире знания мы счастливо живем без многих вещей, необходимых в мире деятельности. Оказывается, для того чтобы сэкономить нам уйму времени и энергии, нужно совсем немного. В мире знания нам необходимо уметь слушать точно так же, как и уметь прощать, говорить «я люблю тебя», смеяться и проводить время за занятиями, единственная цель которых – опыт радости. Мир деятельности заботится только о том, что можно увидеть; мир знания проистекает из невидимого мира бытия. Люди, живущие в мире знания, любят то, что можно увидеть, потому что они знают, откуда это приходит и куда уйдет. В мире знания никто ничего не делает, но все идет хорошо.

Главное здание Центра йоги и здоровья Крипалу – четырехэтажное. Посередине четвертого этажа есть комната, которую называют комнатой заката, потому что из нее видно, как солнце садится над горными хребтами и долинами Западного Массачусетса. Одним летом я провел шесть недель, наблюдая за закатом солнца из этой комнаты. Предшествовавшие этому годы были отмечены травмами и зависимостью, трезвостью и выздоровлением, любовью и потерями. Я учился преподавать йогу и готовился к жизни, которая постепенно освобождалась от того страдания, которое я испытывал всегда, и наполнялась проблемами, которых я тогда не мог себе представить. Спокойно сидя и наблюдая закат, я не знал всего этого. Я только знал, как это – чувствовать себя спокойным, когда мир вокруг изменяется. Я знал, как беззвучно опускается темнота. Я знал, как меняется воздух, остывая. Я знал, как это – быть здесь и нигде больше. Я знал, как важно, что я нашел этот закат, эти цвета и этот воздух. Я знал, что творю свое будущее, учась любить пребывание здесь и сейчас.

Когда мы привязаны к чему-то, мы чувствуем, что у нас есть цель, стимул вставать утром с кровати. Привязанности дают нам будущее и прошлое, то, чего можно с нетерпением ожидать, и то, что можно вспомнить. Привязанности дают нашей жизни форму и масштаб; кроме того, они направляют нас, и мы знаем, куда мы идем, знаем, что вскоре придем к этому. Свойство людей цепляться за свои предпочтения дало человечеству мир, в котором можно жить, который вращается вокруг нас и который, как нам кажется, мы почти способны контролировать. Этот мир никогда не меняется, и если мы не оставим его, то будем вечно пытаться ухватиться за исчезающий мир, в котором мы никогда не перестанем бояться.

Некоторым из нас удается покинуть этот мир по-хорошему, одним махом, но большинство разрывается между опытом бытия и опытом привязанности. Это сложный период, потому что привязанность имеет для нас смысл, когда мы ее испытываем. Мы можем увязнуть в ней на долгие годы. Вот для чего нам нужна практика – что-то, к чему мы можем постоянно возвращаться, чтобы напомнить себе: мы можем перестать бояться, перестать сводить весь мир к собственному страху.

У меня есть привычка привязываться, и я часто бываю не в состоянии увидеть, как это сужает мой мир. С годами я научился испытывать радость от достижений других людей, и это помогает мне, когда мой мир становится совсем маленьким. Видя, как другие люди живут без страха, мне легче выйти за пределы собственного.

Среди моей семьи ходит история о друге моего тестя, Берте Муре, который в 1966 году привез Мартина Лютера Кинга-младшего, чтобы тот выступил в Южном методистском университете. Берт тогда был старшекурсником, и ему пришлось пройти через многое, чтобы привезти лидера борьбы за гражданские права в город, в котором по-прежнему действовала сегрегация. Есть фотография, на которой Берт сидит позади Мартина Лютера Кинга, в то время как тот выступает перед тремя тысячами студентов. Это простой пример величия. Пятьдесят лет спустя эта фотография и история вдыхают в меня чистейшую радость – за смелость и видение Берта, за величие Мартина Лютера Кинга, за то, что величие одного человека вдохновляет других на великие поступки. Испытывая такую большую радость, мне трудно вернуться в мир моих привязанностей.

Самый простой способ выбраться из маленького, ограниченного мира своих привязанностей – перейти к просторному опыту бытия. Йога делает это возможным. Она учит нас узнавать тело в теле, дыхание в дыхании, настоящий момент в настоящем моменте. Она дает нам возможность непринужденно достичь блаженства бытия.

Есть опасность, что мы превратим йогу в свое второе Я или в религию, но если мы будем смотреть на вещи проще и продолжать возвращаться к своему телу, дыханию и настоящему моменту, то найдем альтернативу миру своих привязанностей. Мы откроем глубины своих сердец и найдем столько способов сказать «я люблю тебя», сколько звезд на небе. Мы откроем истинную природу нашего ума и узнаем столько способов понять наш мир, сколько вдохов мы делаем за свою жизнь. Мы познаем истинную природу этого тела и дыхания, этой живой планеты и столько маршрутов для путешествий, сколько деревьев в лесу. Познав настоящий момент, мы найдем столько времени, сколько нам нужно.

Неявное хранит в себе то, что физики называют «матрицей вероятностей», определяющей, что возможно и что невозможно. Как вода, текущая вниз по склону, неявное ищет путь наименьшего сопротивления. Если мы откроем ему наши кармические шаблоны, оно вольется в них, постоянно проявляя семейные драмы и травмы, поколение за поколением. Если мы откроем ему наши сердечные желания, оно вольется в них и будет год за годом проявлять наши мечты и видения. Осознанность и сострадание позволяют нам разрушить негативные планы неявного, выражающиеся через нас, а намерение помогает нам составить положительные.

Наше сознание формирует связь между ограниченным и неограниченным, а с помощью сознательного намерения мы способны руководить процессом творения.

У фортепиано ограниченное количество клавиш, но музыканты способны сыграть на них бесконечное множество мелодий. В алфавите ограниченное количество букв, но поэты могут сложить их в бесконечное множество стихов. Цифры на доске двухмерны, но ученые используют их, чтобы проложить маршруты сквозь звезды за пределы солнечной системы. Ограничения нашего мира дают безграничному возможность обрести форму. Наше воображение предлагает безграничному создать бесконечное количество миров.

В тот год, когда я стал трезвым, умерла моя сестра. Мне понадобилось несколько лет, чтобы обработать и соединить это сочетание пережитого опыта. Мои первые годы трезвости проходили за простыми занятиями, во время которых я мог оставлять работу на работе. Я катался на велосипеде, посещал встречи по программе двенадцати шагов, обедал с друзьями, пробежал марафон в Вашингтоне и парочку в Нью-Йорке. Это было хорошее время. После пяти лет трезвости я устроился на первую работу, в которой было необходимо умственное и эмоциональное присутствие. Это было трудно. Я был консультантом, работающим с детьми, которые страдают от эмоциональных расстройств. Кроме того, я был специалистом по злоупотреблению веществами, вызывающими зависимость, что означало, что я руководил группой зависимых людей и водил их на встречи по программе двенадцати шагов.