Разбойник - Керриган Берн

Первой заговорила Джемма:

– Меня прям тошнило от беспокойства за вас, – укоризненно промолвила она, глядя на Фару через плечо. – Вы ж никому не сказали, что уезжаете, миссис Маккензи.

– Вы тревожились обо мне? Моя дорогая! – Фара погладила волосы женщины, и ее шелковая перчатка сливочного цвета испачкалась, когда она посмотрела на Дориана. – И я теперь… миссис Блэквелл.

– То есть миссис Дориан Блэквелл?! Если вы вышли замуж за Черное Сердце из Бен-Мора, то я – герцогиня Йоркская, черт возьми! – Высвободившись из объятий Фары, Джемма изумленно уставилась на Дориана тем глазом, что не распух, словно только что заметила его. – Разрази меня гром! – выдохнула она.

– Ваша светлость! – Дориан склонил перед ней голову, внутренне морщась от ее травм.

– Боже, Джемма, что этот изверг сделал с вами! – Фара осторожно отодвинула грязные каштановые волосы от ран.

Друтерз не оставил нетронутой ни одну клеточку лица несчастной шлюхи. Темный гнев захлестнул Блэквелла, и он тут же проникся уважением к этой грубой женщине.

– А зачем такой даме, как вы, окольцовывать Дориана, мать его, Блэквелла? Я уже поспорила на собственные подвязки, что вы прижмете к ногтю Морли.

– Нам лучше убраться отсюда, если мы не хотим неприятностей, – предупредил Мердок.

– Вы поедете с нами. – Фара взяла Джемму под руку. – Мы забираем вас отсюда.

Вывернувшись, Джемма бросила испуганный взгляд на шрам, ведущий к больному глазу Дориана.

– Лучше не надо, добрая девочка, – мягко возразила она. – Вы же не захотите, чтобы Друтерз погнался за вами. Он уже впал в ярость, когда вы в первый раз добрались до меня.

– Я не девочка, – запротестовала Фара. – Мы с вами одного возраста.

Джемма снова отступила от Фары, и Дориану было ненавистно выражение боли и обиды на лице жены, когда та остановилась. Он даже знал, о чем думает проститутка, – еще до того, как она это сказала.

– Ничего подобного, – утомленно проговорила женщина. – Я стара, как море, и я устала от этой игры. Не стоит больше возиться со мной.

– Не говорите так, Джемма! – настаивала Фара. – Вам не удастся меня шокировать.

Шлюха сделала еще один шаг назад.

– Но это правда. Друтерз не стал бы так уродовать мое лицо, если бы считал, что оно еще будет приносить ему деньги.

Но Фару этим было не остановить.

– Джемма, немедленно пойдемте с нами, нам надо поторопиться. Мы должны идти немедленно.

– Куда идти? – покачав головой, спросила Джемма.

– Ко мне домой, разумеется. Мы дадим вам кров, еду и безопасность.

– А потом что? Как я буду себя обеспечивать? Я не смогу пользоваться благотворительностью, а кто наймет на работу такую, как я? Вы?

Фара с готовностью закивала головой.

– Ну да, конечно, я! – Увидев скептическое выражение на лице Джеммы, она быстро продолжила: – Так уж случилось, что я приобрела дом своего отца. И мне понадобится там прислуга.

Джемма всплеснула руками. Из-за всей этой болтовни рана на ее губе снова открылась, но она, похоже, даже не заметила этого.

– Что еще я могу делать, кроме как ложиться на спину и раздвигать ноги? Что вы будете делать со шлюхой в своем прекрасном доме? Убирайтесь отсюда, все убирайтесь, пока не пролилась кровь!

Только человек, желающий умереть, мог говорить такое в присутствии Дориана, и он действительно прочел это желание в жестких, мертвых глазах Джеммы. Ей было все равно, ее живость в эти мгновения больше походила на привычку, чем на что-либо другое.

– Джемма, пожалуйста! – Голос Фары охрип от слез и стыда. – Пожалуйста, пойдемте со мной. Я не вынесу, если вы останетесь здесь. – Ее отчаянные, тщетные увещевания разрывали нутро Дориана.

Он шагнул вперед, но остановился, когда проститутка испуганно отступила.

– Мы отправим вас в Бен-Мор, чтобы вы смогли там подлечиться, – тихо предложил он, пытаясь не напугать женщину еще сильнее. – Пока вы будете там находиться, Уолтерз сможет обучить вас кухонным премудростям. А мы к вам присоединимся, как только с делами в Лондоне будет покончено.

Восхищенный взгляд, которым наградила мужа Фара, вызвал у него странное волнение в груди. Как будто кто-то запустил туда целую армию мотыльков.

Джемма Уорлоу смотрела на него с совершенно иным выражением лица. Это было похоже на скептицизм, или, точнее, на откровенное недоверие.

– С какой стати? С какой стати самый богатый вор Англии будет надрываться ради такой падшей особы, как я? Вы не славитесь милосердием, Блэквелл.

Дориан встретился с ней взглядом, но не смог произнести ни слова, поэтому перевел глаза на Фару, которая с надеждой сжала руки перед собой. Она была единственной причиной. Его единственной причиной.

Побуждавшей его к любому действию.

Отчетливый птичий свист сообщил Дориану, что у них появилась компания, прежде чем он услышал стук тяжелых сапог по доскам. Арджент выбрал для себя подходящее место.

– Если твоя женщина хочет немного пошалить, Блэквелл, ей придется заплатить за это, как и всем остальным.

Дориан и Мердок обернулись на хриплый голос позади них.

Эдмонд Друтерз был канализационной крысой с манией величия. Мало того что у него было внешнее сходство с этим животным, он еще был отвратителен, от него несло мусором и отбросами, и он обладал способностью к выживанию и находчивостью, которые удерживали его на вершине его собственной маленькой навозной кучи.

Друтерз пришел не один. Его сопровождали три широкоплечих, вооруженных матроса, которые шагали вдоль Дока палача.

– Не приближайся к ней! – Фара встала перед Джеммой, защищая ее.

Дориан, в свою очередь, занял место перед женой. Ему не нужно было говорить Мердоку, чтобы тот, прикрывая женщин своей плотной фигурой, помог загнать их обратно за ящики. Звук взведенного пистолета Мердока подсказал Блэквеллу, что в случае неудачи четырех мужчин ждут шесть пуль. Шансы Мердока были велики. Дориан встал между ящиками и стеной, добиваясь эффекта бутылочного горлышка. Только двое противников могли напасть на него одновременно, и если он не совершит какой-то несвойственной ему глупости, его невозможно будет окружить с фланга, так как единственный просторный подступ располагался справа от него.

Как только женщины, скрывшись из виду, оказались в безопасности, Дориан сделал несколько быстрых расчетов. Он насчитал три вида оружия. Нож был в руках долговязого типа, которого Блэквелл знал по уличной кличке – Кости, прозванного так, потому что его сухая кожа натягивалась не на развитые мускулы, а на тяжелые кости. Дубинкой размахивал крепкий длинноволосый моряк африканского или островного происхождения. И если Друтерз походил на канализационную крысу, то монстр, проводящий большим пальцем по острому краю своего кривого ножа кукри, был не кем иным, как медведем. Огромным, неуклюжим, мускулистым и абсолютно нескладным под густой шкурой темных волос. Впрочем, не его размер произвел впечатление на Дориана: Джордж Перт был одним из самых беспощадных людей на свете.