Разбойник - Керриган Берн

– Причинил вам боль?

– Нет. – По крайней мере, не больше, чем необходимо, и совсем не нарочно.

– Принудил вас?

Фара сглотнула.

– Нет, – солгала она. Черт! Ей нужно было вытащить их отсюда, прежде чем закончится эта ночь, чтобы не оказаться такой же испорченной, как ее муж. – Мне очень жаль, что я отсутствовала, Карлтон. Если меня еще не уволили, то я откажусь от должности клерка в Скотленд-Ярде, заберу своего мужа и его… слугу и отведу Джемму в безопасное место.

– Черта с два вы это сделаете! – взорвался Карлтон. – Половина Скотленд-Ярда видела, как ваш муж убил двух контрабандистов. Кроме того, хирург накладывает Эдмонду Друтерзу швы и вправляет сломанную челюсть. – Он поморщился при слове «муж», как будто оно было отвратительным на вкус. – Затем следует необъяснимая и, несомненно, связанная с этим смерть Джорджа Перта, чье тело было найдено задушенным в Доке палача. Вы имеете к этому какое-то отношение?

– Вы ведь всерьез не думаете, что я могла задушить человека размером с Джорджа Перта? – спросила Фара.

Сидевшая рядом с ней Джемма заерзала, но мудро отказалась от комментариев.

– Вы знаете, кто его убил?

– Могу честно сказать, что… человек, виновный в смерти Джорджа Перта, не является моим знакомым, – уклончиво ответила Фара, пребывая в уверенности, что сама роет себе яму в аду.

Глаза Морли сузились до щелочек, сияющих чистым скептицизмом.

– Я спрашивал не об этом, – бросил он.

– Кроме того, – продолжала Фара, надеясь отвлечь своего бывшего босса более важными вещами, чем неуловимый и таинственным образом пугающий Кристофер Арджент, – если ваши люди стали свидетелями этой стычки, они могут добавить свои показания к показаниям мисс Уорлоу, мистера Мердока и моим, что мистер Блэквелл только защищался и защищал нас от нападения портовых пиратов, которые заслужили все, что получили.

Нижняя челюсть Морли выдвинулась вперед, когда он заскрежетал зубами.

– Я был слишком далеко, чтобы разглядеть детали, – пробормотал он. – Но от моего внимания не ускользнула та часть, где вы уговорили его не совершать хладнокровное убийство. – Морли бедром оттолкнулся от стола. – Вы спасли ему жизнь, потому что в тот момент, когда он перерезал бы Друтерзу горло, я бы получил шанс увидеть его повешенным.

– Я была обязана ему за то, что он спас мне жизнь, – осторожно заметила Фара. – Могу я полюбопытствовать, что вы все делали в ночной час в порту?

– Нам сообщили, что сегодня вечером к Друтерзу прибыла большая партия контрабандных товаров. Мы пришли на пристань в надежде произвести массовый арест.

– И вы это сделали. – Фара осторожно улыбнулась Морли. – Друтерз и большая группа его контрабандистов либо мертвы, либо находятся под вашей охраной. Вечер удался на славу, и, если вы не возражаете, я бы хотела собрать свою компанию и отправиться домой. – Она встала, подобрав юбки.

– Сядьте! – приказал Морли.

«Черт!» – пронеслось в голове у Фары. Она со вздохом села.

Морли долго изучающе смотрел на нее, и она решительно встретила этот взгляд. Она не сделала ничего постыдного. Только Морли, добрый и честный человек, оказался задет всем этим безумием, и только об этом Фара жалела.

– Мне очень жаль, что я исчезла, Карлтон. Я понимаю, какую тревогу и страх мое исчезновение должно было вызвать не только у вас, но и у всех присутствующих. Это несправедливо по отношению к вам, особенно после того вечера, который мы провели вместе. – Фара вспомнила его поцелуй, предложение руки и сердца. Если бы она приняла его прямо тогда, была бы она все еще жива? – Я была… точнее, я нахожусь в опасности. Что бы вы ни говорили о Дориане Блэквелле, он действительно спас мне жизнь.

Морли бросил смущенный взгляд на Джемму Уорлоу, прежде чем сказать:

– Вы могли бы обратиться ко мне.

Фара понимала, что ей следует ступать по этим водам осторожно, ради всех, кто замешан в этом деле.

– Мне не дали такой возможности. И я не уверена, что вы могли бы это сделать, учитывая обстоятельства.

– Но… Дориан Блэквелл? Теперь вы принадлежите ему? Ваш брак законен?

Фара поняла, что Морли интересуется тем, вступили ли они в супружеские отношения, поэтому, покраснев, она всего лишь кивнула, будучи не в силах произнести и слова.

– Но почему? Он же чудовище! Убийца! Я думал, вы умнее. И найдете себе кого-нибудь получше, чем он.

Как ни странно, Фаре захотелось защитить своего мужа-преступника.

– Вы не знаете его, Карлтон.

Отвращение вернулось в чистые глаза инспектора.

– Боже, Фара, только послушайте себя! Кажется, будто вы говорите дурацкими заученными фразами.

Эти слова задели Фару, потому что Морли говорил искренне. Она не возражала против потери его романтического внимания, но потеря его уважения была одним из самых тяжелых ударов, с которыми ей пришлось столкнуться за долгое время.

– Может быть, – пробормотала она. – Может быть, и так. Но вы не понимаете, что поставлено на карту, Карлтон. Благодаря Блэквеллу у меня есть шанс вернуть себе нечто очень важное, что давным-давно у меня отняли.

– И что же это такое?

– Мое прошлое.

Фыркнув, Морли обошел вокруг стола и застегнул воротник.

– Будьте чуть менее туманны, пожалуйста, – решительно попросил он.

– Со временем все это обретет смысл, – мягко проговорила Фара. – Но вы должны дать нам время. У вас нет законного права держать нас здесь. Если бы Дориан не отбился от тех речных пиратов, я бы, наверное, уже была мертва, а то и хуже. – При мысли об этом по спине Фары пробежала холодная дрожь.

Гнев, казалось, оставил плечи Морли, и он замер, завязывая галстук, выглядя не более чем усталым и печальным.

– А вы его любите?

Фаре пришлось отвернуться. Ее глаза нашли Джемму, которая, казалось, тоже ждала ее ответа. Ее чувства к Дориану становились все более сложными. Но как заметил Морли, они были знакомы с Блэквеллом всего четыре дня. А она уже начала заботиться о Дориане. Понимать его. Хотя нет… Они были далеки от понимания друг друга. Она была ему благодарна. Хотела помочь ему и исцелить его. Желание познать и понять загадку, которой был ее муж, заставляло Фару надеяться на то, что в будущем, которое им предстояло пережить вместе, все будет хорошо. Он едва коснулся ее тела, однако определенно оставил след на ее сердце. Но… любовь?

– Я не могу сказать. – Это был самый честный ответ на вопрос Морли. – Но я точно знаю, что, хоть вы мне и нравитесь и я очень вас уважаю, я вас не люблю, да и вы меня не любите. – Фара мягко произнесла эти слова, в которых не было жестокости и жалости. – Принять ваше предложение было бы ошибкой. Мы бы оба со временем пожалели о ней.