Великие научно-фантастические рассказы. 1939 год - Кэтрин Л. Мур

готово. В его диких зрачках загорелась месть, и, гневно рыкнув, он забрался в свой тесный корабль и задраил металлическую пластину, словно люк. Гудя вибриссами, он подплавил торчащие края. Спустя мгновение пластина была не просто впаяна – она слилась с обшивкой, с ее гладким темным металлом без единого стыка или заклепки, не считая двух прозрачных окошек на носу и в хвосте.

Керль нежно, даже почти страстно обвил щупальцем пусковой рычаг. Сорокафутовое суденышко сорвалось с места, целясь в крепкую внешнюю стену ремонтного отсека. Ткнулось носом – и стена взметнулась сверкающим пыльным облаком.

Керля едва ощутимо отбросило инерцией; и тогда он направил нос корабля вверх, прямо в холодный космос, повертелся на месте и устремился назад тем же путем, который за эти долгие часы проделал большой корабль.

Он увидел, как люди в скафандрах столпились у зазубренного пролома, зиявшего в нижней части огромной металлической сферы. Она таяла на глазах вместе с человеческими фигурками. Потом люди исчезли, и только их корабль еще слепил глаза тысячей бликующих стекол. Но вот и он стал совсем крошечным: отдельные иллюминаторы уже нельзя было разглядеть.

И тут керль заметил, что впереди, почти прямо по курсу, мерцает крошечный тусклый красноватый шар. Он узнал свое солнце и рванул к нему, включив двигатели на максимум. Показались пещеры, где он мог бы спрятаться и с помощью сородичей тайно построить корабль побольше: теперь он знал секрет и смог бы безопасно переправить керлей на другие планеты.

Мучительные перегрузки сдавливали его тело, но керль ни на секунду не рискнул сбавить скорость. Вдруг он обернулся, борясь с подступающим ужасом. Круглый корабль все еще был у него за спиной – в бескрайней черноте космоса горела его крошечная точка. Вдруг она мигнула и пропала. На мгновение у керля засосало под ложечкой: ему почудилось, что перед тем, как исчезнуть из виду, корабль пришел в движение. Но теперь это было никак не проверить. Его не покидало ощущение, что люди выключили огни и теперь подбираются к нему в темноте. Напуганный, сбитый с толку, он повернулся к второй прозрачной пластине – проверить, что впереди… И весь затрясся, охваченный смятением. Тусклое красное солнце, на которое он держал курс, никак не хотело увеличиваться. Оно таяло у него на глазах – через пять минут это стало очевидно: совсем уже крошечное, оно сжалось в красноватую точку и пропало точно так же, как до этого корабль.

Тогда пришел ужас – пеленой перед глазами, судорогой во всем теле, – и керль остался наедине с гнетущей неизвестностью. Он несколько минут неистово искал в несущемся впереди небе хоть какой-то ориентир. Но там виднелись только редкие немигающие звезды – они еле поблескивали на черном бархатном фоне в неизмеримой дали.

Стоп! Одна вдруг начала расти. Керль, ощущая каждую мышцу и каждый нерв, смотрел, как точка превращается в пятнышко, а пятнышко – в шар света. Красного света. Он становился все больше и больше. Вдруг красное свечение замерцало, вспыхнуло белым – и прямо перед ним вырос огромный круглый корабль, тот самый корабль, который пару минут назад исчез у него за спиной, и из каждого его иллюминатора били ослепительные лучи.

И тогда с керлем что-то сделалось. Его мысли завертелись, как колесо маховика, – быстрее, еще быстрее, все более и более путанно. Вдруг это колесо разлетелось на миллионы саднящих осколков. Его глаза едва не выскочили из орбит, пока он в ярости метался в своем тесном закутке, как взбесившийся зверь. Щупальца подхватывали хрупкие приборы и безжалостно швыряли об пол; лапы яростно крушили стены его собственного корабля. Наконец, вспыхнула и погасла последняя разумная мысль: он не вынесет неизбежного столкновения с атомными рассеивателями.

Расчленить химические связи так, чтобы в жизненно важных органах не осталось ни капли ида, было совсем нетрудно.

Они нашли его мертвым в лужице фосфора.

– Бедный котенок, – сказал Мортон. – Хотел бы я знать, что у него было на уме, когда мы появились перед ним, едва он потерял из виду родное солнце. Не представляя себе принцип работы антиускорителей, он, конечно, не успел бы догадаться, что мы способны резко зависнуть в космосе, в отличие от него, у которого на полное торможение ушло бы больше трех часов, – и все это время его дальше и дальше уносило бы от того места, куда он хотел попасть. Ему неоткуда было узнать, что остановка позволила нам за одну секунду преодолеть тысячи и тысячи миль у него за спиной. Конечно, у него не было ни единого шанса – с тех самых пор, как он сбежал с корабля. Да у него, наверное, весь мир должен был перевернуться.

– А ну-ка, прекратите его жалеть, – сказал Кент за спиной у Мортона. – Наша следующая цель – истребить всех кошачьих на этой убогой планете.

– Это не составит труда, – прошелестел Корита. – Они такие же дикари; не успеем мы приземлиться, а они уже будут виться вокруг, думая, как бы нас половчее перехитрить.

– Эй, вы, у меня уже уши вянут, – проворчал Смит. – Котенок нам задал жару – почище всех, с кем нам приходилось иметь дело. Ему ничего не мешало одолеть нас…

– Вы совершенно правы, дорогой Смит, – мягко перебил его Корита, и Мортон улыбнулся. – С одним лишь исключением: он поддался звериным инстинктам своей натуры. Его участь была предрешена еще тогда, когда мы безошибочно определили, что перед нами преступник и что породил его определенный исторический период. История, любезнейший мистер Смит, наше знание истории – вот что помогло его победить, – заключил японский археолог с большой учтивостью, унаследованной им от предков.

К.Л. Мур (1911–1987). Превзойти богов

Перевод Марии Губарь

Кэтрин Мур была одной из первых женщин, начавших писать фантастику; в 1940 году вышла замуж за Генри Каттнера и писала с ним совместные произведения. Наибольшую известность и популярность получила благодаря своему женскому фэнтезийному персонажу – Джирел из Джойри, героине серии рассказов из журнала Weird Tales, а также благодаря серии рассказов «Нордуэст Смит», публиковавшихся в научно-фантастических журналах 1930-х годов.

«Превзойти богов» – рассказ об альтернативном будущем. Он повествует о принятии выбора как об одном из самых непростых действий, совершаемых человеком.

(В наше время научная фантастика – как чтение, так и написание – это в равной степени мужское и женское занятие, однако так было не всегда. Еще в начале XX века это занятие было практически исключительно мужским. Но даже в разгар мужского шовинизма 1930-х годов были женщины, осмеливавшиеся успешно конкурировать с мужчинами. К.Л. Мур была, пожалуй, лучшей, однако были и другие, такие как Лесли Ф. Стоун и А.Р. Лонг. Обратите внимание на использование инициалов вместо полных имен – так авторы скрывали свою принадлежность к женскому полу. А.А.)

Над отполированным столом висело зеркало-окно, которое открывалось всякий раз, когда включался зуммер телеприемника. Два