Российская реклама в лицах - Иосиф Гольман

А почему такие жуткие сроки?

Я сумел подписать контракт с ADAC – крупнейшим в Германии объединением автомобилистов – на заселение домиков. Часть моих домиков арендовалась, но часть была сразу выкуплена.

А какой в этом смысл?

Даже с выкупленных домиков я все равно получал деньги: ведь еще были бар, гавань, сервис, которые оставались моими.

И что было потом?

Я воспользовался тем, что туризм развивался, а сервиса не было. И одновременно со строительством купил пять «Шкод».

Почему «Шкоды»?

Дешевле машин в Испании не было, а для открытия rent-a-car необходимо было иметь как минимум пять автомобилей. «Шкоды» меня здорово выручили вначале. Зато к 89 году я уже владел 110 автомобилями: «Фордами», «Фольксвагенами», «Сеатами», огромным гаражом и станцией техобслуживания. К услугам туристов было все: от спортивных кабриолетов до микроавтобусов.

По морю мои туристы катались на двух катерах: большом одиннадцатиметровом катамаране и мотоботе. Это тоже приносило хорошую прибыль.

Получается, ты все деньги вкладывал в дело. А семья не роптала?

Во-первых, не все. Я купил участок, 47 000 м2.

Сколько?!

47 000. Прямо у моря, с 15-метровым бассейном и баром. Построил огромный дом. Так что жить было где. А во-вторых, Клаудиа всегда имела свой бизнес. Именно она первая на Минорке начала печатать на футболках. Вместе со своей компаньонкой, подругой нашей семьи, Марианн Багген.

(От автора: Марианн вполне достойна отдельного рассказа. Достаточно сказать, что прибыли они на Минорку с мужем Джоном из Голландии. Там им как-то вдруг стало скучновато. Они бросили высокооплачиваемую работу, продали дом и купили яхту. И пошли искать местечко, которое понравится. По пути не по своей воле едва не пересекли Атлантику: длина их лодки была 12 м, а высота волн во время беспрестанных штормов – до 15 м. Нанятый ими моряк-капитан оказался пьяницей и самозванцем, так что управляться пришлось самим.

Даже опытные моряки считают, что супруги Багген выжили чудом. Зато нашли пристанище на всю жизнь и счастливы.) Но я обратил внимание на их бизнес только после того, как мое предприятие… (Тут Ханс издает вытянутыми губами характерный свист. – Прим. авт.)

Ну вот… Такое было начало!

В этом-то все и дело! Начало было слишком хорошим. Все развивалось стремительно и шло настолько хорошо, что я начал брать все больше и больше кредитов. А между тем за четыре года – с 85-го по 89-й – банковские кредиты сильно выросли в цене – до 16 % годовых. А если опаздывал хотя бы на один день с возвращением, то платить приходилось уже из расчета 35 %.

Параллельно начал падать туризм, стагнация наблюдалась по всей Испании. Конечно, если бы я был осторожнее, то и сейчас был бы крупным бизнесменом на Минорке.

Но зато мы бы не знали спрейного термотрансфера и прессов с электромагнитным клапаном.

Верно. Но тогда ситуация не казалась мне перспективной.

Ты обанкротился?

Я отказался от этой мысли, хотя по деньгам это было выгоднее. Я продал все, что имел, в самый кризис, по самым отвратительным ценам, но никто не сможет упрекнуть меня в том, что я не рассчитался по своим долгам. И уехал на материк, в Аликанте. С чистой совестью и чистыми карманами.

А уехал зачем?

Очень тяжело жить бедным там, где долго жил богатым.

Диалог не по существу

– Как отреагировала на смену твоего общественного положения Клаудиа?

– Нормально. Она всегда была рядом и страдала вместе со мной. Она не из тех, кто в трудный момент скажет «Good bye!»…

Почему – Аликанте?

Это был один из самых недорогих для жизни регионов Испании. Опять же, он очень похож на любимую мной Минорку: солнце, море.

Чем занялся?

Теперь нас кормил – в прямом смысле – маленький бизнес Клаудии и Марианн. Еще на острове, перед отъездом, я начал им помогать, благо у меня появилось свободное время. Их салон назывался «Принт Экспресс» и располагался на главной площади городка с 300 жителями – прямо напротив церкви и коровника.

Мы получали из Германии специальную термотрансферную жидкость – вонючую и довольно токсичную, работать приходилось в масках, – которую разбрызгивали вручную по рисункам, выведенным на обычной бумаге на лазерных принтерах. Потом переводили картинки на текстиль.

Много было клиентов?

На удивление. Люди начали понимать, что свое, индивидуальное всегда лучше массового. И еще у нас не было конкурентов. О нас узнали даже в центральном представительстве Canon в Барселоне и пригласили на выставку. Их интересовал еще один канал сбыта лазерных принтеров.

Я и Марианн поехали в Барселону, договорились с Canon о продажах принтеров. И неожиданно нашли термотрансферную жидкость, дающую отличную цветопередачу и при этом не токсичную и без запаха. Одна проблема: для самой операции термопереноса требовались дорогие высокотемпературные прессы, к тому же с большим давлением прижима. Каждая машина стоила 15 000 долларов, по тем временам – очень серьезные деньги.

Тем не менее это был прорыв: мы на кредиты купили два пресса и открыли принт-шопы в Аликанте и соседнем городе Кампейе. Три года были очень успешными, пока не появился Magic Touch, относительно недорогая термотрансферная бумага, работа с которой могла осуществляться даже обычным бытовым утюгом. Я понимал, что надо что-то предпринимать. И срочно.

Задача ставилась ясно: нужна была именно жидкость, чтоб не зависеть от проблем спецбумаг (см. «РТ-Сувениры!» № 3(5)'04. – Прим. авт.). И такая жидкость, которая работала бы при температурах и давлениях, достигаемых обычными недорогими термотрансферными прессами.

Я начал эксперименты, но быстро понял, что эта задача по плечу только профессиональным химикам-текстильщикам. И обратился в соответствующие лаборатории.

За деньги?

Еще за какие! Но работу они выполнили честно. В 93-м мы получили требуемую субстанцию. Она же давала перенесенному изображению устойчивость к ультрафиолету и воде.

Вы использовали ее сами или продавали?

И сами на ней работали, и продавали. Причем по всему миру: в США, Европу, Азию. Все пошло отлично, однако, к сожалению, ненадолго.

Почему?

Мы не запатентовали жидкость, и более мощные производители стали продавать ее дешевле. Вот здесь мне и пришла в голову идея спрея. С одной стороны, он намного удобнее и эффективнее жидкости, которую приходится вручную накатывать роллером. С другой – эту сложную комбинацию легко запатентовать.