У любви нет голоса, или Охота на Лизу - Татьяна Корсакова

– Это витамины и микроэлементы, – Макс, кажется, нисколько не обиделся на «дуралея», подмигнул Лизе.

– Да уж, конфеты – это сплошные витамины! – Анна достала из сумочки мобильный, набрала номер, сказала в трубку: – Вова, заноси!

Почти в то же мгновение дверь распахнулась, пропуская вчерашнего рыжего мужика в хирургической робе. В каждой руке мужик держал по пластиковому пакету.

– Нашла официанта, – проворчал он беззлобно и поставил пакеты рядом с Максовой передачкой.

– Это еще что? – спросил Легостаев ревниво.

– Это как раз то, что ты называешь витаминами и микроэлементами, братец, – Анна извлекла на свет божий термос и несколько пластмассовых контейнеров. – Тут куриный бульон, блинчики с домашним творогом, еще кое-что по мелочам. Ешь, пока не остыло.

Лиза посмотрела на выставленные на тумбочке вкусности, крепче сжала Дракона. Наверное, после ранения она стала плохо соображать. Иначе чем объяснить поведение Максовой сестры? Еще вчера Анна требовала, чтобы она оставила ее брата в покое, а сегодня приносит ей витамины и микроэлементы. Чуден мир…

– Так, ребятки! – Анна хлопнула в ладоши. – А ну-ка, вышли в коридор, погулять. Быстренько! Девочкам посекретничать надо.

Ну вот, сейчас «ребятки» выйдут из палаты и в отсутствие свидетелей Анна выскажет ей все, что думает. Бульон и домашние блинчики – это так, для отвода глаз. Лиза бросила быстрый взгляд на Легостаева. Он хотел было что-то возразить, но рыжий бесцеремонно дернул его за рукав, потащил к выходу.

Анна покосилась на Лизину соседку. Придвинулась поближе.

Они молчали долго. Анна рассматривала Лизу задумчиво и чуть удивленно, а потом сказала трагическим шепотом:

– А я ночь не спала!

Лиза переложила Дракона из одной руки в другую, влажную от волнения ладонь украдкой вытерла о покрывало, решилась:

– Я сегодня ушла из больницы, – она старалась, чтобы голос не дрожал, – наверное, шла не слишком быстро, потому что ваш брат меня догнал.

Анна удивленно моргнула, потом улыбнулась:

– Хорошо, что шла не слишком быстро. Если бы Максим тебя не догнал, мне была бы обеспечена еще не одна бессонная ночь. Угрызения совести, понимаешь ли… Как-то не по-людски все получилось. И Вовка мое вчерашнее выступление не одобрил. А Вовка знаешь какой справедливый! – Она плеснула в чашку бульона, протянула Лизе. – Вот, выпей, пока не остыл.

Есть совсем не хотелось, но и расстраивать Анну нельзя. Лиза сделала маленький глоток.

– Ты забудь все, что я тебе вчера наговорила, – Анна на нее не смотрела, выкладывала на тарелку блинчики. – Это все стресс. Я же не железная… В общем, так, Лиза, извиняться не стану, скажу только одно – не нужно тебе никуда уезжать. Оставайся. Не моя это забота – вмешиваться в ваши с Максимом дела. Живите, как хотите. Вот!

Все это было так неожиданно, что Лиза поперхнулась бульоном. Живите, как хотите! Нет, все-таки чуден мир. Можно подумать, что Анна всерьез считает, что их с Максом что-то связывает! Нет, что-то определенно связывает. Ну, там, привязанность, привычка… Не слишком сильные, а такие, которые связывают хозяина и его домашнего питомца. Мы в ответе за того, кого приручили… Макс за нее в ответе – вот и все дела. Он очень ответственный человек. Лиза посмотрела на Дракона – хрустальное сердце забилось часто-часто. Дракон ее понимал. Понимал и разделял ее разочарование. Признаваться самой себе, что ты всего лишь домашний питомец, было нелегко и больно. Но, с другой стороны, рассчитывать на что-то большее было бы верхом глупости.

Все-таки странно устроен человек: еще два дня назад она просила Бога, чтобы тот вернул ей голос, сутки назад молила сохранить ей жизнь, а вот сейчас, когда у нее есть и дар речи, и жизнь, она мучается пустыми терзаниями. Ведь на самом деле не важно, как относится к ней Макс Легостаев, важно, что под его опекой ей хорошо. Это очень конструктивная мысль, надо за нее держаться. Лиза улыбнулась.

– Можно считать, что мы разрулили ситуацию? – осторожно поинтересовалась Анна.

Лиза отставила чашку с недопитым бульоном, сказала:

– Спасибо вам за все.

– Так уж и за все? – Анна легкомысленно махнула рукой, но в ее голосе слышалось облегчение. – Ешь блины, Лиза, Вовка их специально для тебя пек…

* * *

– Лиза?! Лизка, это и в самом деле ты?! Лизка, я не сплю? Ты разговариваешь! – Лена яростно замахала рукой, привлекая внимание мужа.

В ответ на ее пантомиму Свешников хмыкнул, красноречиво намекая, что ее вопли привлекают не только его внимание, но и внимание половины подъезда.

А плевать! Ее блудная подруга наконец-то объявилась. Живая, невредимая, говорящая! Конечно, они переписывались. Конечно, она была в курсе основных перипетий в Лизиной судьбе. Но электронная переписка не шла ни в какое сравнение с настоящим человеческим разговором. И вообще, черт знает, кто писал эти электронные письма! А тут – вот она, Лиза! Счастье-то какое!

А она ведь уже начинала волноваться. Слишком уж долго отсутствовала лучшая подруга, слишком уж нереальной казалась ее история. Какие-то мошенники, потеря документов и денег, счастливое спасение и сам спаситель. О спасителе можно было бы написать и поподробнее: кто такой, чем занимается, чем дышит, как выглядит, наконец. Но в этом главном, на Ленкин взгляд, вопросе подруга была подозрительно немногословна. Это настораживало. А вдруг ее московский благодетель вовсе никакой не спаситель, а как раз наоборот? Вдруг он держит Лизу в заложницах, а сам от ее имени строчит электронные письма, чтобы близкие не волновались?

Лена попыталась рассказать о своих страхах мужу, но Свешников лишь рассмеялся, сказал, что она фантазерка и паникерша, а ее лучшая подружка – авантюристка. Это Тихомирова-то авантюристка?! Да поездка в Москву была ее первой и единственной авантюрой!

Не важно, главное, что Лиза окончательно нашлась. Главное, что она поправилась и скоро приедет домой. Вот только урегулирует кое-какие дела в милиции…

Стоп! Что это у нее за дела такие с правоохранительными органами дружественного государства? А может, Свешников прав и ее лучшая подруга и в самом деле авантюристка?

– Лизка, какая прокуратура? Езжай домой немедленно! – заорала она в трубку и погрозила кулаком ухмыляющемуся Свешникову. – У тебя здесь, между прочим, лучшая подруга на сносях!

Тут она, конечно, погорячилась. Беременности всего-то восемнадцать недель, до «сносей» еще ой как далеко. Ерунда, главное – достучаться до упрямой Лизы. Взяла, понимаешь, моду на чужбине в криминальные истории влипать! И опять же о спасителе и благодетеле – ни слова. Ох, неспроста все это…

В общем, разговор с подругой получился сумбурным и малоинформативным. Одно хорошо – Лиза жива и здорова и звонить обещается регулярно.

– Свешников, – Лена положила трубку, просительно посмотрела на мужа, – а давай к Лизе съездим? Что-то на душе неспокойно. Недоговаривает она чего-то.